— Надо же! — воскликнула Вилена. — Какие люди! А малявка где? Лопнула от своего неземного счастья? — Вторая девушка, сильно выпившая, захихикала, но Вилена быстро изменилась в лице. — Где она?
— Нам надо поговорить.
— Иди наверх и жди, — приказала она подруге и последовала за ведьмаком. — Так что?
Пока Вилена крутила нож, упершись его концом в стол, Геральт попытался рассказать, что произошло несколько ночей назад на кладбище.
— Занятная история, — протянула чародейка, когда поняла, что рассказ закончен. — Так вот что это было. Двенадцать, говоришь… Как же так…
— Я думаю, что…
— Помолчи. Мне надо подумать. — Вилена оставила нож в покое, сложила ладони и некоторое время сидела недвижно. — Я одного понять не могу, — вскинулась она неожиданно, - ты, такой крутой и ловкий, не мог дать ей по заднице и оттащить от каки?
— Я пытался.
— Он пытался, — передразнила его чародейка и громко выдохнула. — А это что такое?
— Это некогда было ее другом.
Геральт стянул капюшон с соседа, и Вилена отпрянула. Лицо у мужчины было серо-желтым, красные глаза блуждали и, казалось, ничего не видели.
— От него несет могилой, — прошептала она.
— Неправда. Я его помыл. — Геральт увидел, что мрачная шутка не возымела успеха, и вернулся к цели своего визита. — Я думаю, что нужно открыть телепорт, вытащить ее обратно и… Вылечить.
— Куда открыть? — Вилена переместила взгляд на Геральта. — И как?
— Я не знаю. Но ты выяснишь.
Чародейка презрительно фыркнула, скрестила руки на груди.
— Ты сам-то понимаешь, как глупо звучишь? Даже если мы раздобудем кровь дракона, копыто единорога, помет шестигорбого верблюда, глаза саламандры и прочее, чтобы продлить коридор в вечность, как мы, по-твоему, ее отыщем?
— Я не знаю. Может, по вещам на ней или мечу…
— Даже не смешно!
— А ты что предлагаешь? — Геральт начал терять терпение и повысил голос. — Ничего не делать, ссылаясь на верблюдов?
— Мы можем подождать парад планет, — произнесла чародейка после долгого молчания. — Надо найти трупы тех, кто там погиб, попытаться извлечь информацию, любую зацепку, след… Я займусь этим с утра. Еще нужно собрать двенадцать магов, как минимум двоих Aen Saevherne, замыкающих круг. Добудь мне Францеску и ее подопечную, доступ к эльфийским артефактам и библиотеке. Я займусь пятью магами, на твоей совести остальные. Но это должны быть очень сильные маги…
— Францеску в смысле Маргаритку? И как я, по-твоему, все это добуду?
— Все-таки выбираем ничего не делать?
— Нет, — Геральт положил на стол монеты и поднялся. — Но с копытом единорога попроще было. Присмотри за ним.
— Что? — Вилена вскочила со скамьи. — Забери свой ходячий труп с собой!
— Это — ее лучший друг! — напомнил Геральт, прежде чем выйти за дверь.
Чародейка тихо зарычала и сжала зубы.
====== 6.4. ======
Поначалу Эми понимала, что спит. Все это уже было — мягкий лесной ковер из мха и опавших иголок, витиеватые узоры, созданные солнечным светом; боль, заполнявшая ногу, спину и голову. Голод мучил желудок, жажда высушила горло, но девушка упорно шла вперед. У нее была цель. Перешагивая через бесконечные коряги и стволы поваленных деревьев, она стискивала зубы и упрямилась, пока правая нога окончательно не отказала. Эми рухнула на землю, немного подвинулась, чтобы уменьшить болевые ощущения. Надо найти воду, но к чему спешка? И тогда Эм вспомнила: она не дома. Где-то далеко, вне досягаемости, находится Геральт. Может быть, он даже скучает по ней, а может, уже вернулся к женщине, которую любит. Нужно торопиться, постараться застать хотя бы день, час, когда он еще дотронется до нее, посмотрит с теплотой, обратится к ней… «Поднимайся, тряпка», — приказала она себе, но тело не слушалось. Забытые немощь и невозможность избежать боли накрыли ее с головой, земля под ней разверзлась, и Эм провалилась в темноту.
Она вздрогнула от ощущения свободного падения, села, дрожащими руками ощупала лицо, покрытое испариной, но не шрамами, и с ужасом обнаружила, что голова ее абсолютно и неотвратимо лысая. Перед ней, в движущемся подобии лодки, сидел уже знакомый человечек и с интересом ее разглядывал.
— Долго еще? — сухо поинтересовалась Эми, прокашлялась и приняла от него дневную порцию фаоли. Прием переливающегося насекомого в итоге стал для Эм самым приятным моментом за день: от него тело заполнялось приятной бодрящей прохладой и ощущением силы, длящимися до самого вечера.
— Трудно сказать. Мы пересекли границу Третьего королевства. Хочу напомнить тебе правила…
— Я помню твои правила, — перебила его Эми с раздражением. — Ты мне их талдычишь с тех пор, как снова стал со мной разговаривать. Почему мы никого не встретили на пути? Вас тут еще как минимум двадцать семь должно быть, нет? — Она заметила, как насупился ее собеседник, и раздражение стало еще сильнее. — А теперь я тебе что не так сказала?
— Удивительно, что в твоем мире нет ни малейшего представления о почете и уважении к синониму совершенства. Со мной так еще никто не разговаривал. Какие муки нужно вытерпеть ради надежды на справедливость и свет… — Эми громко выдохнула и принялась считать до двухсот, но не успела. — Согласно Кодексу, нужно воспитывать в себе терпение и благодетель даже по отношению к таким ущербным созданиям, как ты. О, Божественная Серафида, я выдержу это испытание и отвечу на вопрос, но он вызывает во мне неприятные эмоции. — Дидо закатил глазки, сделал эффектную паузу, и Эм позеленела от злости, но умудрилась сдержаться. — Нас было Двадцать восемь - тех, кому посчастливилось прикоснуться к Знанию Великого Саэроса. После чудовищной трагедии в библиотеке и потери нашего Учителя нам пришлось разделиться. Часть из нас угасла в попытках извлечь Татийе, часть — в служении предводителям, но шестеро из нас... О, они были погублены Корунканом!
На лицо Дидо упала тень, и Эм впервые по-настоящему заинтересовалась чепухой, которую постоянно нес этот нелепый человек.
— И кто это? — спросила она в нетерпении, посчитав, что очередная пауза затянулась.
— Сам страшный, самый темный и жуткий индивид. Таких, как он, не стыдно истреблять. Он погубил лучших из нас, он… Он погубил Саэроса. — Дидо дернулся, как от боли. — Погубил его дочь. Он околдовал Лиита, предводителя Первого королевства, за что тот будет свергнут в скором времени и загублен. Он похищает отверженных в Жатву, чтобы… Чтобы… Питаться ими…
— Удивительно, что в твоем расчудесном мире есть место для нечисти. — Дидо бросил на нее взгляд, полный недоумения и отвращения. - Ну, что так смотришь на меня? Нравится моя лысина или хренов энтузиазм? Дидо, — она подалась вперед, и глаза ее болезненно заблестели, — если ты вспомнишь, как мне попасть домой, я могу решить эту твою проблему. При условии, что про каннибализм и убийства ты не лжешь. Хотя, даже если и лжешь, просто мне не говори… Нет, я не ужасная, просто я в отчаянии…
Человечек отвел глаза, медленно выпрямился и замер. Эми запоздало сообразила, что нанесла ему сразу четыре оскорбления за одну сентенцию, не считая своей готовности к необоснованному убийству, что само по себе полностью ее обесценивало. Как такое загладить, она не знала, поэтому ограничилась сухим извинением, оставшимся без внимания, и постаралась сосредоточиться на проплывающем мимо пейзаже, от которого рябило в глазах.
— Стой! Да стой же! — обратилась она к Дидо, помня о тихой речи. - Там, в кустарнике, кто-то есть!
Дидо напряг зрение, охнул и привел лодку в движение, но человек, появившийся из-за кустарника, направился прямо к ним. Эми с сочувствием оглядела его исхудавшее лицо, уродливый овальный шрам почти на всю шею, грязную порванную одежду.
— Да остановись ты, — прошипела девушка. — Ему помощь нужна, неужели не видишь? Он же от голода еле на ногах стоит!
— Это — отверженный, — выдохнул Дидо. — Последняя стадия самая болезненная, но я не хочу ему помогать. Я этого не люблю.
— А я почти поверила, что в вашем мире все пропитано состраданием, взаимопомощью и другими благодетелями, — Эми прищурилась, и голос ее задрожал от негодования.
