“Побольше бы чувств, эмоций, суховато!”

“Че за хня?? Фу, блин! Нормально писать надо: жил-был ведьмак, влюбился в барда, но спал с эльфом, а тут еще Синие Полоски, ревность, но пришел вурдалак – прям на оргию попал, присоединился, и тогда ведьмак забеременел (это было чудо, он же стерильный) от императора и стал Цири не отчимом, но мачехой... Гениально! Пойду сама писать, я ж, как истинная дама, о гомосексуальной любви и мужских половых впечатлениях знаю не понаслышке!”

“ГГ – дура. Давай другую”

“Пишешь, как дебил”

“Автор, ты гений! Плюшек!”

“Хыр мыр пыр”

“Краткость типа сестра таланта. Это еще сваха сводного дяди троюродной племянницы княгини Ольги сказала. На клингонском.”

“Что б вы все сдохли”...

- Ну, отлично, внучок. Теперь все пожелания вместе соедини и напиши для народа.

Из “Диалоги о насущном”, том 7, глава 61, параграф 14 (сразу за впечатлениями об изжоге и мягком шанкре).

В качестве эпиграфа автор может пойти

по стопам Сапковского и сообщить, что все равно все уже было.

Типа тоже отмазался.

Итак, Эми направилась к Морным болотам в поисках Aen Saevherne – единственной нити, ведущей к ее страдающему другу. Как ни странно, недолгое пребывание в городке с Йорветом оказало на нее сильнейшее влияние. Она стала бояться. По ночам, лежа в темноте на плаще по деревом, она не могла уснуть, прислушиваясь к самым разнообразным звукам ночного леса. Ее воображение подсказывало, чем может закончиться ее беспечный сон, как будто сами по себе кошмары с Фэадом в главной роли не отменяли прилагательного “беспечный”.

И все же отсутствие сна и страх не были для нее столь неприятными, как реакция на нее людей, а потому Эми старалась держаться подальше от поселений, одновременно по максимуму сокращая путь до ее цели.

Мужество, с каким она бросалась в бой при первой же возможности, покидало ее пропорционально нарастающей боли в теле. Возможно, она несколько утратила веру в себя. Признавая, что она имеет некоторые навыки в фехтовании и избегании ударов, она также понимала, что многие из ее навыков ей осуществить уже не дано. Именно поэтому она не брала на себя ответственность уничтожать, к примеру, утопцев: ее спина не позволяла ей проявить необходимую гибкость. С оборотнем, заказ на которого она получила, не хватало скорости, а с гибридом, которого ей с огромным трудом удалось выследить и рассмотреть, имелся недостаток и того, и другого. Тогда девушка благоразумно порешила хорошенько запомнить местонахождение бед и разобраться с ними, когда появится такая возможность.

Ближе к пункту назначения Эм позволила себе остановиться в таверне, чтобы нормально поесть, помыться и привести в порядок вещи. Когда она, завернутая в полотенце, разгоряченная после ванны, устроилась в мягкую постель, то не сдержала вздох облегчения. Казалось бы, кровать – вполне себе обычный предмет, как и стены с крышей, и горячая вода, но и эти вещи могут стать роскошью. Если человек так выстроит свою жизнь.

Эми ставшим уже привычным движением крутила в пальцах украшение, подаренное эльфом. Она волновалась о природе своего страха, не хотела давать ему взять верх, потому как и без него чаще всего представляла себя годной более всего в качестве органического удобрения. Каждый ее день с того склона был наполнен болью и беспомощностью. Если к этому всему присовокупится первобытный парализующий страх, то можно больше не пытаться завершить свою малоперспективную миссию.

Неизвестно, куда бы завели ее тяжкие думы, если бы не эльфийский знак, зажатый в руке. Внезапно она поняла, что происходит: ей просто хотелось вернуться к Йорвету, побыть с ним. Поэтому она стала бояться смерти, которую раньше не воспринимала в принципе. Вполне возможно, что это нормально, разве нет? Тогда, может быть, нормально стремиться к комфорту, к тому, чтобы стены давали иллюзию безопасности, под больным телом было что-то чистое и мягкое, а по лицу не ползали насекомые?

- Я просто D’hoine, – сказала Эми сама себе, сворачиваясь клубочком. – У меня все время все болит, я очень устала и ужасно одинока, не знаю, кто я. Пусть все так и будет до завтрашнего утра, я разрешаю себе...

Этой ночью она спала долго, дольше, чем обычно, пусть даже из-за этого продлился и ее кошмар в тумане.

Эми узнала в полной мере о влиянии на людей своей эффектной внешности, когда принялась искать проводника. Женщины вскрикивали, дети визжали, мужики кривились, бабы плевались и шептали суеверные фразы. Девушка не обижалась, хотя такой бурной реакции, конечно, не ожидала. Ей даже захотелось попутешествовать вместе с Эскелем: имея некрасивые шрамы на правой половине лица, он никогда не пользовался популярностью у женщин. Но все познается в сравнении. Возможно, ее компания в корне изменила бы суть вещей.

Навстречу ей в итоге пошли девушка с родимым пятном на лице и слепая. Опять же, ирония жизни: как часто мы судим других, не прочувствовав их положения. Эми никогда не осуждала тех, кому меньше повезло с внешностью, наоборот, сочувствовала, но зато осознала до конца, насколько люди зависимы от внешнего, поверхностного. Являлось ли ее внешнее уродство отражением уродства внутреннего, тем самым объясняя отношение к ней окружающих? Был ли у нее выбор?

Ее отправили далеко за поселение. Эми ехала долго, следуя указаниям, и даже начала терять надежду найти обещанного мужчину. Почва стала влажной, как и воздух вокруг, флора менялась. Ей не хотелось идти на ощупь через болота, слишком опасно, и Эми покружила вокруг, пока не наткнулась на небольшую добротную хижину. Строение рядом было больше, очень напоминало конюшню.

Девушка подъехала вплотную, спешилась, постучала.

- Здравствуйте, я ищу проводника, – сообщила Эми, когда в доме что-то звякнуло.

- Кто? – гаркнули с той стороны.

- Я!

- Кто – я?

- А ты кто?

- Я знаю, кто я, а вот ты кто?

- Забавно! У меня все точно так же!

За стеной послышалась отборная брань. Дверь с грохотом открылась, и на пороге показался высокий молодой мужчина вполне симпатичной наружности с желто-зелеными глазами. И вертикальными зрачками.

Ведьмак.

Эта новость Эми так ошеломила, что она отступила назад. Незнакомец, разглядев ее, тоже сменил гнев на омерзение, перекосился, сплюнул и сообщил:

- О, шельма. Давно такого блядства не видел.

- Приятно знать. Ну, так что?

- Что – что?

- Проводник. Мне нужно пройти через болота.

- Охренеть не встать. Уродливая хамка собралась прогуляться по болотам, куда никто никогда не заходит. Я, наверное, сплю.

- Я хорошо заплачу.

- Это уже интереснее, – оживился ведьмак. – Тогда заходи.

Эми поднялась по скрипящим ступеням в дом, теплый, чистый, сухой, пахнущий травами и едой, и села на стул в странной позе.

- Ты еще и кривая?

- А тебе что за печаль?

- Идти-то сможешь? Я тебя на своем горбу не понесу. Пойдем без лошадей.

- Смогу. Знаешь ведуна-эльфа, который здесь поселился?

- А зачем он тебе? – ведьмак сел напротив, недоверчиво прищурился.

- Помощь его нужна. Он меня ждет.

- Откуда такая уверенность, что ждет?

- Он же ведун, – Эми улыбнулась. – Я тебе сто монет дам.

- Туда больше дня пути, – ведьмак покачал головой. – Самоубийство. Ни за что.

- Двести?

- У тебя что, правда такие деньги есть?

- У меня есть камень, который стоит пятьсот. Он твой, если доведешь меня туда.

- Лады, – согласился ведьмак.

- ... И выведешь оттуда.

- Вот обязательно нужно было подгадить! Ладно, и обратно. Давай дерябнем, чтобы скрепить, – он плеснул ей зеленоватую жидкость в кружку, взял свою, недопитую.

- А что это? – спросила Эми, принюхавшись.

- А, шельма, я забыл, ты же копыта отбросишь от моего пойла. Можешь не пить, так и быть. Но если выпьешь – мне же лучше, идти никуда не надо будет.

- Воздержусь в этот раз. Ну, идем? – она с трудом поднялась на ноги.