— Совет? Эми оживилась и засеменила за эльфом. — То есть прямо Совет?

Йорвет не счел нужным отвечать.

Они прошли по коридору, зашли в большой зал с высоким потолком и длинным прямоугольным столом, за которым пока сидело лишь двое: седой жилистый человек и чрезмерно волосатый гном самого сурового вида. Из двери в другом конце зала вышла темноволосая женщина в невероятно красивом изумрудном платье. Филиппа Эйльхарт, чародейка, которой досталось от Эми больше всех в тот злополучный вечер.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она громко и четко, глядя на Эми. — Ты думаешь, после твоей вчерашней эскапады я тебя не узнаю? Как ты вообще осмелилась к нам явиться?

— Я не очень понимаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю о той твари, которая ворвалась в чужой дом и причинила страдания тем, кто по природе своей ушел гораздо дальше тебя. Какая наглость — явиться сюда и считать, что все сложится самым удачным для тебя образом! Если бы я верила в наличие у тебя зачатков разума, то предположила бы, что ты намеренно настраиваешь против себя окружающих. Весь город обсуждает твою ненормальность и неспособность трахнуть уже наконец одного-единственного эльфа! — Взоры обратились на Йорвета, но на его лице не дрогнул ни один мускул. — Могла бы уже сделать всем одолжение и убиться! По твоей вине столько невинных девушек погибло, которым не повезло быть на тебя похожими…

— По моей? .. — захлебнулась Эми возмущением. — По моей вине? Я не хотела никому причинить страдания, я лишь пыталась защитить Цири от группы обнаглевших самовлюбленных дур, заигравшихся в божков! Вас совсем занесло! И заметь, я проявила несказанное великодушие и не прихлопнула вас тогда, как мух!

Медальон Эми завибрировал, воздух накалился. Гном закашлялся, а жилистый мужчина в ужасе залез под стол. Филиппа прищурила потемневшие глаза и выпустила из пальцев молнии, но Эми была быстрее: выхватив меч из-за спины, она покрутила им перед собой с невероятной скоростью. Молнии срикошетили.

Йорвет, до того стоявший спокойно, вынул лук из-за спины и выпустил стрелу, которая прошла в миллиметре от лица Филиппы и задела ее волосы.

— Следующая — в глаз, — предупредил он ровным голосом, заслоняя собой Эми.

— Довольно! — рявкнула Саския, чудом избежавшая попадания молниями. — Выйдите, оба! А с тобой мы позже поговорим, Филиппа. Дайте же наконец зайти остальным членам совета!

Эми, вне себя, растолкала людей, собравшихся у прохода, и помчалась в дом Йорвета. Почему туда — и сама не знала, не задумывалась. Она вбежала по лестнице наверх, в спальню, громко хлопнула дверью и схватилась за голову, на которую одновременно обрушилось слишком много переживаний и мыслей.

— Что это было? — спросил зашедший вслед Йорвет. Его поза и выражение глаз не сулили ничего хорошего.

— Уйди, — попросила Эми, отворачиваясь.

— Я хочу знать, — он заговорил тише и медленнее, приближаясь, — что это было? Ты окончательно ополоумела?

— Да! Да! Я дура! И все остальное! Она во всем была права! Уйди же наконец!!!

Испугавшись его взгляда и близости, Эми попятилась от него, пока не уперлась спиной в стену. Йорвет как будто этого и ждал: он поборол ее сопротивление, вжал ее в стену и жадно поцеловал, углубляя поцелуй языком. Его ловкие пальцы быстро сбросили с нее меч, куртку, развязали завязки рубашки, изучили ее торс, спустились ниже, туда, где уже давно все болело и тянуло от неразрешенного возбуждения.

— Что ты делаешь? — задыхалась она, тщетно пытаясь оттолкнуть от себя мужчину в два раза больше ее самой. — Не надо! Я тебя умоляю… Прошу…

— Да твою же мать! .. — зарычал Йорвет и стукнул кулаком в стену рядом с ее головой. Эм затряслась, сползла вниз и обняла себя за колени. — Ты хочешь, чтобы я ушел. Ты хочешь, чтобы я остался! Определись наконец! Ты вообще представляешь себе степень безумия происходящего? Надоело!

— Не уходи! — взмолилась Эми и заплакала еще сильнее. Йорвет стиснул зубы и закатил глаза, но за дверь не вышел. — Я просто… Я давно должна была уйти, а не могу… Ты… Должна… Не могу… Моя жизнь… Лицо…

— Кажется, я понял. Ты так уродлива, что тобой может заинтересоваться только сумасшедший? — она утвердительно покачала головой. — Ясно. Конечно, только тебе на всем белом свете хватало благородства и широты души увидеть за внешними недостатками нечто большее. Однако ты кое-что упустила: мы воспринимаем других в том числе через их видение самих себя. Так что ты и правда уродлива, Эм. А я не сумасшедший.

Он сказал это почти с нежностью, и в сознании Эми что-то переключилось. Она перестала плакать, посмотрела на него спокойно. Столько добра он сделал для нее, столько времени потратил, рисковал.

— Почему ты возишься со мной? — спросила она без обидняков.

— Самому интересно, пытаюсь выяснить. — Все же очередная резкая перемена в ней настораживала.

— Я тебе так благодарна, ты даже не представляешь, — Эми подошла к нему вплотную, провела ладонями по его предплечьям, плечам, потом вниз, по груди, запустила руки по рубашку и зажмурилась от удовольствия осязать его разгоряченную гладкую кожу, бугристость мышц.

— Да не за что, — Йорвет вернулся к своему безразличному тону.

— Иногда мне кажется, что я тебя… Люблю… Мне трудно не быть с тобой рядом. Это ведь зависимость? Костыли? Эксплуатация? Ведь так нельзя, правильно?

— Делай, как можешь, но стремись к лучшему, работай над собой. И тогда настанет день, когда такого вопроса не возникнет.

— Теперь мне очень жаль, что настроение испорчено… Но я подожду, — она отняла руки, хлопнула себя по бедрам и очаровательно улыбнулась, вызывая у Йорвета очередное сокрушенное покачивание головой.

— Мне нужно идти. Постарайся не выходить из дома и ни с кем не разговаривать.

— Ладненько, понятненько, — увидев его недоумение, девушка улыбнулась еще шире.

Эми ждала его возвращения до вечера, потом еще долго думала, не решалась его беспокоить. Ей было приятно вспоминать, как Йорвет заслонил ее собой, встал на ее сторону, как заботился, пытался помочь. От этих воспоминаний становилось теплее на душе.

В конце концов было принято решение, что лучше действовать, чем бездействовать. Она тихонько зашла в полутемный кабинет, подошла к нему, сидящему за столом, положила руки на спинку резного стула.

— М-м? — спросил он, не отрываясь от своего занятия. Эми с удовольствием отметила, что пишет он резко, быстро, а почерк при этом каллиграфический.

— Ничего, — ответила она, почти касаясь носом его коротких черных волос. — Просто мне хорошо рядом с тобой.

— Тогда жди.

Это было нетрудно. Ей всегда нравилось наблюдать за его четкими продуманными движениями, что бы он ни делал. Когда же он отложил перо, Эми приблизилась к его уху и, сгорая от стыда, двусмысленно поинтересовалась:

— А долго еще ждать?

Йорвет притянул ее за руку, заглянул в лицо.

— Ты всегда так очаровательно краснеешь, когда смущаешься. Тяжело было спросить?

— Да.

— Я так и подумал, — он вернулся к бумагам на столе.

Эми закусила губу, подождала немного и пожаловалась:

— С тобой ужас, как непросто!

— С тобой еще сложнее, — он распечатал письмо и погрузился в чтение.

— Ладно, — она потопталась немного, подошла к кровати и стянула угол одеяла на пол. Потом изменила порядок книг на полке, оставляя их ассиметрично выглядывать корешками, сгребла в кучу белье в комоде.

— Что ты делаешь? — спокойно поинтересовался Йорвет, облокотившись о спинку стула.

— Разрушаю твой нездоровый порядок.

— И зачем, можно узнать?

— Чтобы вывести тебя из себя.

Йорвет и без пояснений догадывался о ходе ее мыслей, и искренне расхохотался.

— Так меня еще не соблазняли, — поделился он и пересел на кровать. — У меня есть получше идея. Разденься и подойди ко мне.

— Это в смысле догола раздеться? — испугалась девушка. — Это как же? .. Да ты опять надо мной издеваешься, еще и в такой момент, это подло!