Первые, кого увидели участники приватного совещания, вернувшись в зал, были пять пассий Геральта. Они стояли, все как одна, уперев руки в боки, хмуро и недобро глядя на Смерть в пять пар глаз разной степени подбитости.
— Слышь, Эредин, — шепотом спросил ведьмак короля Дикой Охоты. — У тебя часом в команде вакансий нет? А то я бы, пожалуй, присоединился, поездил с вами какое-то время.
— Издеваешься? Да благодаря тебе у меня вся команда — сплошная вакансия. Если присоединишься, будем ты да я, да мы с тобой.
— Вы чего? — спросил тем временем Смерть нахохленных и растрепанных воительниц.
— Статуэтку упустили, — с досадой процедила сквозь зубы Йеннифэр.
— В воду уронили, — с сожалением добавила Трисс.
— С моста Каэр Трольде, — со вздохом обреченности внесла уточнение Бьянка.
Затем все пятеро дам обличающе посмотрели на Геральта. Смерть обернулся: Геральт стоял, понуро опустив голову под укоризненными взглядами своих пассий, видимо, искренне чувствуя себя виноватым в том, что они потеряли свою игрушку. Смерть даже немного испугался за него, так как на секунду ему показалось, что ведьмак готов прыгнуть за статуэткой с моста.
— Мы уходим! — Йеннифэр, видимо, удовлетворилась зрелищем раскаивающегося без вины виноватого Геральта и двинулась к ведьмаку. Смерть предусмотрительно отошел с ее дороги, не желая быть третьим… хотя, в данном случае седьмым лишним. — Геральт, я заявляю тебе, что ты — сволочь, скотина и бабник. И даже не думай искать меня в порту у Каэр Трольде, в доме рядом с корчмой, в той комнате с единорогом после церемонии. Понял?
— Угу, — кивнул Геральт.
Йеннифэр круто развернулась на каблуках и, чеканя шаг, пошла к выходу. А к ведьмаку подпорхнула Трисс.
— Я направляюсь в Ковир. Когда будешь в тех краях, заглядывай. Вот тут я тебе адресок черканула… — листок бумаги перекочевал в один из карманов куртки Геральта. — Смотри, не потеряй, — с этими словами Трисс быстро чмокнула ведьмака в щеку, оставляя на ней следы помады, а затем направилась к выходу вслед за Йен.
— Если будешь в Оксенфурте, ты знаешь, где меня искать, — Шани чмокнула ведьмака в другую щеку.
— Мы теперь в Вызиму перебазируемся, — сообщила Бьянка. — Представится оказия, найди меня там, буду рада тебя увидеть.
— А я в Туссент, — чарующе улыбнулась Фрингилья Виго. — И чтоб ты знал, я больше не сержусь на тебя за то, что ты меня так жестоко обманул. Так что… — она поднялась на цыпочки и шепнула ему на ухо, — жду с нетерпением.
Геральт, Эредин и Смерть смотрели, как она удаляется походкой «от бедра».
— А ничего такая попа, — заметил Эредин. — Хоть она и людь, но задница у нее зачетная, это ничего не скажешь.
— Угу, — согласился Смерть. — И вертеть она ей умеет. Но мне больше Трисс понравилась, такая цыпочка. Слушай, Геральт, подкинь ее адресочек, а? Может, я ее навещу в Ковире пока ты «не будешь искать» комнатку с единорогом?
— Эй, это мои женщины, — возмутился Геральт. — И даже не думайте на них облизываться!
— Жмот!
— По-моему, вы хотели перейти к процедуре голосования, — напомнила мужчинам Цири.
— Ах, да! — спохватился Смерть. — Сначала умершие, их мало и с ними проще. Весемир и Эредин в голосовании уже не участвуют, значит остаются Радовид, Эмгыр, Карантир и Имлерих.
— Я же Карантира выкупил, — прошептал Эредин.
— Так-то да, но ты же понимаешь, что болтать об этом не следует. Официально он покойник, вот и пусть голосует.
Смерть снова влез на свой стол и приготовился говорить речь. Шум в зале постепенно стих, и докладчик начал:
— Как я уже сказал, Геральту и Цири была предоставлена возможность выбрать двух кандидатов на воскрешение. Они свой выбор сделали. Первым воскрешается хозяин Каэр Морхена и по совместительству наставник и учитель ведьмаков Весемир. Думаю, этот выбор никого не удивляет. Вторым кандидатом на воскрешение выбран Эредин Бреакк Глас…
— Ха! Ты проиграл, лох нильфгаардский! — речь Смерти прервал чей-то громкий возглас.
— Имлерих! — закатил глаза к потолку Эредин. — В своем неповторимом стиле.
— Они с императором поспорили, — тут же наябедничал Карантир. — Я хотел пресечь безобразие, то есть доложить вам о том, что он тут бесчинствует, но…
— Я вижу, — с кислой миной хмыкнул Эредин, внимательно разглядывая заплывающий фиолетовым глаз навигатора (железная маска с его лица куда-то таинственным образом исчезла) и причудливую конструкцию, в которую было превращено то, что некогда венчало шлем в виде полукольца.
— Нехрен крысятничать и портить нам всем забаву, — огрызнулся Имлерих. — Если сам зануда, так не значит, что и все такие.
— На что спорили? — деловито осведомился Смерть.
— Эмгыр отдаст мне то, что дома не знает, если Цири выберет не его.
— И что же это будет? Детей, насколько я помню, у Эмгыра нет.
— Три любовника моей супруги! — со злобным торжеством заявил Эмгыр. — Подавитесь. Три никчемных придурка!
— У твоей супруги не может быть любовников, потому что у тебя самого нет никакой супруги, — встрял Радовид. — Ты случайно себя со мной не перепутал?
— Подождите, как это у меня нет супруги? — Эмгыр наморщил лоб, силясь что-то вспомнить. — Я ведь хотел жениться… Ну да, помню, как сейчас, в перерыве между первой и второй войной. Или между второй и третьей? Выходит, все-таки забыл. Или не успел? Очередную войну замутил, и из головы напрочь вылетело, что жениться собирался. Вот ведь какая неприятность.
— Так чем расплачиваться будешь, величество? — ехидно спросил Имлерих.
— Ну-у, учитывая, что дом императора, пусть даже и умершего, это его страна, — сообразил практичный Эредин, — думаю, мы на этом споре неплохо поживимся.
— Оказывается, и Дикая Охота может быть полезна, если направить ее энергию в мирных целях, — резюмировал Роше.
— Слушайте, граждане покойники, давайте вы потом разберетесь, кто кому и что проиграл, — вышел из себя Смерть. — Выберите уже наконец кандидата на воскрешение! У меня еще четыре церемонии запланировано! Короче, голосуйте. Кто за то, чтобы воскресить Эмгыра? Замечательно, сам Эмгыр. Остальные трое — против. А за Радовида? Сам Радовид. Ожидаемо. Остальные, конечно, с этим не согласны. Имлерих?
Карантир посмотрел на соплеменника, который, конечно же голосовал сам за себя, потом метнул взгляд на Эредина, заметил, что тот показывает ему увесистый кулак, побуждая поддержать товарища, и тоже, хоть неуверенно и неохотно, но поднял руку.
— Так, два на два. Уже прогресс, — оживился Смерть. — Имлерих пока лидирует. И наконец, Карантир. Имлерих — за. Эмгыр и Радовид — против. Карантир — тоже против. Сюрприз!
— А что я говорил, — Эредин с усмешкой кивнул на своего навигатора, который обескураженно смотрел на Смерть, наконец сообразив, какую глупость он только что сотворил.
— Имлерих, добро пожаловать снова в мир живых, — пригласил эльфа Смерть.
— У тебя неделя, — предупредил разом повеселевшего Имлериха Эредин. — И только попробуй к этому времени не выйти из загула, в который ты непременно пустишься по поводу твоего чудесного воскрешения. И помни, что в следующий раз тебе, придурку, так уже не повезет. Поэтому думай, где ты пьешь и с кем ты спишь.
— Теперь я обращаюсь к живой части аудитории, — продолжил Смерть. — Вам тоже предстоит выбрать из своих рядов кандидата в покойники. Пусть каждый из вас хорошенько подумает и вспомнит, кому из здесь присутствующих вы чаще всего желали, чтоб он сдох!
— Филиппе Эйльхарт! — дуэт Радовида и Дийкстры прозвучал громко и слаженно.
— Хороший выбор, — одобрил Смерть. — Прям с языка сняли. Сам хотел предложить ее кандидатуру, но вы меня опередили. Ваше величество, Радовид Свирепый, да погодите вы обе руки-то поднимать, я еще начало голосования не объявил. Сиги, тебя тоже это касается. Ну, по крайней мере, одну-то руку все-таки опусти. Все равно я засчитаю твой голос, как один, несмотря на твою обширность.
— А я считаю, можно по живому весу его голос, как за трех посчитать, — предложил Йорвет, который по понятным причинам тоже горячо поддержал кандидатуру Филиппы. — И прошу учесть мой голос и голос отсутствующей здесь по уважительной причине королевы Саскии, которую я имею честь здесь представлять.
