— Не скажи, подруга, — возразила рыжая. — Это к кому попадешь.

— Скорее уж, на кого нарвешься.

— Не, ну про Сусанина я не говорю. Этот и не со зла отправит так отправит — будешь по мирам плутать до какого-нибудь Рагнарека.

— Еще скажи до Белого Хлада, — хихикнула стриженая.

— Ну да, к витчеровским попаданкам у Сусанина особое отношение, что неудивительно: Сапек-то поляк, да и Геральт, значит, соответственно, тоже, — заметила рыжая.

— Я как раз это… ну, витчеровская, — пролепетала Маша, прикидывая перспективы.

— Да ладно, расслабься. Сегодня повезло тебе, — сказала рыжая. — Не Сусанинская смена.

— Так что самого страшного попаданского кошмара ты, считай, на этот раз избежала, — добавила стриженая.

— На этот раз? — решила уточнить Маша. — А что, будут и другие?

— Долго объяснять. Сама скоро поймешь, — неопределенно ответила рыжая.

— А вон там, на следующей за Сусанинским кабинетом двери видишь табличку? — указала стриженая.

— Элли, — прочла Маша.

— Вредная дамочка. Присказка у нее любимая: ну что, милочка, не послать ли тебя для начала в Изумрудный город за мозгами?

— Следующие за ней: Гэндальф, Торин и Бильбо. Эти ничего мужики. Только Гэндальф нудноват, Торин жадноват, а Бильбо вороват. Ну и еще бывает, найдет на них — как сядут, как затянут: фа овей зе мисти маунтинс райз. И часа на три. А потом еще в запой уйдут на неделю.

В этот момент одна из дверей открылась, в коридор вышел мужчина, окинул беглым взглядом ожидающих в холле дам и кинул клич:

— Маша Сухова! Есть здесь такая?

— Эт. Это я! — от неожиданности и волнения у Маши в зобу дыхание сперло. — Я! — выкрикнула она громче, боясь, что ее не услышат или не заметят.

— Хорошо, гражданочка. Пройдемте в мой кабинет, — пригласил мужчина.

— Конеш-ш-шно!!! — холл огласило содружественное шипение примерно двух десятков попаданок. — Ее тут не стояло! — звонко и нахально выкрикнула хабалистого вида девица (Маша подумала, что та похожа на базарную торговку).

— Она наверное от ОʼДима, — предположила чопорная барышня в очках (мисс Всезнайка, как тут же мысленно окрестила ее Маша).

— И что? — продолжала разоряться хабалка. — Я тута третий день парюся, а эта, гляди-ка, только появилась, ее уж просют! От ОʼДима, надо же. Да хоть от черта лысого!

— Та-ак, гражданки попаданки, — мужчина сурово уставился на хабалку. — К сведению митингующих, у меня для вас две новости: плохая и очень плохая. Одна из них состоит в том, что Забытые Королевства все еще ждут своих героинь, День Открытых дверей в них продлен еще на месяц. А что касается второй… Наш досточтимый, уважаемый и горячо любимый ветеран Иван Сусанин откликнулся на настоятельные просьбы жителей миров, которые вы периодически осчастливливаете своим присутствием, и взял на себя повышенные обязательства. С завтрашнего дня он заступает на своей пост и не покинет его целых 10 дней. Я вас, дамы, поздравляю и заранее желаю вам приятного путешествия… черт знает куда. Кстати, — он обернулся к наглой девице, — тебе выпала редкая удача, завтра с утра ты будешь его первой клиенткой. А на сегодня — пшла вон!

— Я буду жа… — взвизгнула было хабалка, но что-то подхватило ее за шиворот будто бы невидимой рукой и дало пинка под зад невидимой ногой. Хабалка пробкой вылетела из зала, открыв массивную входную дверь своей чугунной и, по всему видать, безмозглой башкой.

— Сусанин выходит, — заволновались попаданки.

— Это значит, самыми популярными маршрутами на ближайшие 10 дней будут: к черту на рога, к черту на кулички, куда Макар телят не гонял, туда — не знаю куда, куда ворон костей не заносил, за семь верст киселя хлебать… — начала перечислять рыжая.

— Ты забыла три его любимых: в жопу, в пизду и нахуй, — напомнила стриженая.

Услышав это, Маша втайне обрадовалась, что ее чаша сия точно миновала, и по этим путям ей точно не ходить, как и не встречаться со страшным диспетчером Сусаниным. Она гордо вплыла в кабинет вслед за пригласившим ее мужчиной и встала перед его столом.

— Значит, вы — Маша Сухова?

— Я — она, — кивнула Маша. Девушка постепенно избавлялась от одолевшего ее в первые минуты волнения, прикинув, что даже среди великого множества попаданок она сумела сразу выделиться, не иначе диспетчер аж через стену почувствовал, что к ним прибыло нечто экстраординарное, выдающееся, великое и ужасное.

— От ОʼДима, значит, — констатировал диспетчер.

— От кого?

— ОʼДим ведь поспособствовал вашему попаданию сюда?

— Я сама!

— Ой, вот только не надо рассказывать мне сказки, будто вы сами додумались загадать соответствующее желание, стоя на семикресте перед межмировым указателем. То есть, в том, что вы способны загадывать дурацкие желания, я как раз не сомневаюсь нисколько, а вот в том, что вы знаете, что именно надо сделать, чтобы они исполнились — не поверю ни разу.

— Ну да, — с неохотой проворчала Маша, очень недовольная поведением диспетчера. — Крутился рядом со скамейкой один хлыщ, лопотал чушь какую-то.

— Ну да, стандартно, — вздохнул диспетчер. — Стопроцентовая сьюха — грубая, злобная и неблагодарная.

— Что-о? — грозно сдвинула брови Маша.

— Ничего. Анкету заполняйте, — диспетчер подал ей опросник и ручку. — При заполнении сначала думайте, потом пишите. Вас никто не торопит. Попасть в свой вожделенный мир вы всегда успеете, он никуда от вас, к сожалению, не денется.

— Раса, — Маша, обалдев от счастья, прочла первый пункт анкеты. — Это значит, что я могу быть, кем захочу?

— Вы можете выбрать, что захотите. Вопрос носит формальный характер. Мы просто идем навстречу пожеланиям попаданок. Ведь большинство из вас почему-то не хочет быть тем, что вы есть.

— Ну, ясен пень, я — эльфка.

— Ну, эльфка так эльфка. Ставьте галочку напротив выбранной вами опции и переходите к следующему пункту.

— Имя, — прочитала Маша, начиная закатывать глаза в сладком предвкушении и занося ручку над бумагой. — Как бы… Что же мне… Ух, я сейчас…

— Стоп-стоп-стоп! — грубо вторгся в девичьи грезы диспетчер. — Предупреждаю сразу: никаких «Элоизианаэланэль аэп Дьяболапарсе Крэшбумбэнц вар эм и-так-далее» не выдумывать.

— Откуда вы знаете? — пробубнила слегка пристыженная Маша, у которой в голове как раз наскоро сложился именно этот набор букв.

— Тоже мне, бином Ньютона, — пожал плечами диспетчер. — Значит так, давайте облегчим друг другу задачу. Я вам назову те имена, которые остались, а вы выберете.

— А придумывать нельзя? — разочарованно протянула Маша.

— С некоторых пор — нет. Раньше было можно, но ваши товарки так разошлись и насочиняли такого, что лавку пришлось прикрыть. Так что, есть утвержденный список, его и будем придерживаться.

— И что вы можете мне предложить? — с кислой миной спросила Маша.

— Охренэль, Опупиэль, Трандычэль, Тактвоюрастакиэль.

— И все?

— Вы же сами выбрали эльфскую расу, а на них, сами понимаете, спрос большой. Вас много — имен мало. Расхватали.

— Пусть будет Охренэль, — скорбно вздохнула Маша.

— Хорошо. Как скажете. Кличку будете себе придумывать?

— А что, можно? — встрепенулась Маша.

— Кличку — сколько угодно. Вот тут я вас в фантазии не ограничиваю. Буйствуйте на здоровье.

— О-о-о! — только и смогла простонать Маша, впадая в очередной творческий экстаз. — Так… Что ж придумать-то? Какую-нибудь звериную, это будет стильно. Тигрица, орлица, волчица, лисица, куница, кобылица… упырица… проводница… ламца-дрица. Нет, пожалуй, начнем с эпитета. Какая? Кровавая, беспощадная, грозная, стремительная, неустрашимая, неукротимая, несокрушимая, неумолимая, невъебен… Не то. А может, просто Разрушительница миров? А что, хорошо. Не избито и суть отражает.

— Э-э, стесняюсь спросить, каким образом планируете рушить-то? — поинтересовался диспетчер.

— Дык этими, как их, фаерболами мочить.

— Ну-у, как вариант, — неопределенно кивнул диспетчер.

— А с какой целью интересуетесь? — подозрительно щурясь, спросила Маша.