— Ты-то чего закидываешься, тебе они орали всего лишь «покусай меня, волчонок», — обиженно заметил Лютик.

— Ты просто не слышал, что они кричали потом, когда мы оторвались от них достаточно далеко.

— И что?

— Требовали, чтобы я их отымел в такие места, такими способами и с помощью таких предметов, что мой мозг отказывается понимать, как это вообще физически возможно.

— С этим надо что-то делать, — решительно заявил Йорвет. — В конце концов, мои эстетические и прочие чувства оскорблены. Я категорически не желаю, чтобы моим лучшим врагом был какой-то гламурный напомаженный пидорас! Бьянка права: это плевок в святое. Прямо вот, как будто все самое чистое и светлое, что еще осталось в моей израненной душе изгадили голубыми рюшами, извозили ажурными колготками и истоптали сапожками на шпильках со стразиками!

— Правильно! — горячо поддержали эльфа Трисс и Бьянка.

— Пра-ально, — запоздало присоединился к дамам уже кривой, как зерриканская сабля, Седрик. — Патаму шта. Я. Ашшипся. Первый раз сённи за. Не помню щас сколько лет. Вышел в лес, а там — упс. Они. Оба-на! Не ждал. Вот куда тут?

— То есть Седрик не предвидел опасности, — перевела Анешка. — Чуете, чем пахнет?

— Духами? — принюхался Геральт и напряженно посмотрел на Лето. — Чувствуешь?

— Мать их так! — повел носом лысый ведьмак. — Они где-то близко!

— Мы в ловушке! — запаниковал Лютик. — Отсюда же нет выхода!

— Выход всегда есть, — Трисс спрыгнула с сундука. — Мальчики! — она дернула за рукав Геральта и выразительно посмотрела на Лето. — Вашего совместного Аарда и моих скромных сил вполне хватит, чтобы пробить каменную твердь и освободить нам путь на волю.

Грохнуло сильно, с потолка посыпалась пыль и каменная крошка. Зато дыра получилась вполне подходящая, чтобы через нее можно было свободно выбраться из пещеры, не застряв и не ободрав бока. Даже громоздкий и обширный Лето протиснулся в нее почти свободно. За ним устремился Лютик. Седрик с первого раза промахнулся, так как спьяну ему виделось две дыры, а может даже и три, но во второй раз, будучи дополнительно направляемый Анешкой, он таки вписался в проем и вывалился наружу. Геральт вынырнул в паре с Трисс, Роше — с Бьянкой, Золтан выпрыгнул сам, проявив при этом поистине эльфские ловкость, прыть и изящество. Йорвет, чувствуя себя в какой-то степени капитаном, который последним покидает тонущий корабль (коим являлось его бывшее тайное убежище) сунулся в лаз и вдруг почувствовал, как на его лодыжке смыкаются холодные тонкие длинные пальцы.

— Попался, сладенький, — вкрадчиво прогнусавил сзади сочащийся жуткой патокой голосок.

— Йорвет, какого хрена ты так орешь?

— Что? А? Уйди! Не дамся! Лучше смерть!

— Геральт, может правда прибьешь его, чтоб не мучился. Ну, видишь, мается чело… эльф, — раздался почти над ухом ехидный женский голосок.

«Женский, — подумал эльф. — Значит, я выбрался. Я спасен».

Йорвет открыл глаз и сначала вообще ничего не мог разглядеть во мраке. Затем, немного привыкнув к темноте, он различил контуры высокой мужской фигуры и белеющие во тьме волосы. «Это Геральт». Рядом виднелся силуэт потоньше и пониже. «Девушка. Трисс? Да какая разница?»

— Чего орешь, говорю? — спросил эльфа Геральт. — Нас вот с Леной разбудил.

— Кошмар приснился, — выдохнул эльф, с внезапным облегчением понимая, что «кружевные полоски» были всего лишь сном.

========== НОЧЬ ШУРШИТ НАД ГОЛОВОЙ, КАК ВАМПИРА ЧЕРНЫЙ ПЛАЩ. Небольшая ГЛАВА 12, в которой Йорвет с больной головой думает о судьбах: своей и мира, а Геральт занят своим привычным делом ==========

— Лен, как хочешь, ты же обещала.

— Я сказала, что подумаю.

— Ну, будем считать, что ты подумала.

— Геральт!

— Тихо, Йорвета разбудишь.

— Я хочу спать.

— А я думаю, что ты хочешь совсем другого.

— Ты что угодно скажешь, чтобы получить желаемое.

— Угу.

— Геральт, ты куда сейчас полез своими руками!

— А как ты думаешь?

— Геральт!

— Хочешь, чтобы я прекратил?

— Н-нет, продолжай.

…Йорвет волей-неволей вслушивался в их шепот, тихий смех, сменившийся звуками поцелуев, частое дыхание, ритмичный скрип кровати… Они думали, что он спит. Впрочем, Геральт-то точно и думать о нем забыл, как только вернулся в кровать. Его девочка сейчас забыла тоже. Да и эльфу было в общем-то наплевать, чем они там заняты.

Вот только сон, как назло, не шел. После вечерних возлияний неимоверно болела голова. А еще хотелось пить, причем так, что сейчас он, пожалуй, глотнул бы водички из бадейки, в которой полоскалась подружка Геральта. Но для этого надо было сделать над собой усилие и встать, а этого эльф был сделать не в состоянии, потому что каждое движение отдавалось болью в и без того раскалывающейся голове. Да еще кровать эта чертова скрипит… Ах да, ему же наплевать. Зачем же он вчера так напился? Ответ вроде прост: из-за предстоящего разговора с Роше. По этому же поводу он напивался позавчера, третьего дня и вообще все время, что сидел здесь с Талером и собирался с духом, чтобы все-таки отправиться на встречу со своим закадычным врагом. Говорят, старая любовь не ржавеет. Это же высказывание было справедливо и по отношению к старой вражде. А может, это лишь привычка? Кому она теперь нужна, эта их вражда? По сравнению со сметающей все на своем пути черной лавиной, их война с Роше теперь казалась боем на булавках. Столько полегло народу с обеих сторон. А смысл? Пришли нильфы и уравняли в праве на поражение тех и других. Однажды Йорвет уже воевал за Империю, он прекрасно помнил, чем для эльфов вообще и для него в частности закончилась та война. И теперь он знал точно: больше под руку Эмгыра он не пойдет. Хотя, если честно, больше Эмгыр в услугах Йорвета и таких, как Йорвет, и не нуждался. Как, интересно, чертову нильфу удалось за такой короткий срок собрать такую армию? Впрочем, ничего нового: наверняка выдоил и выжал своих подданных досуха. Вот только любопытно знать, почему эти подданные после Бренны не только не открутили башку своему императору за невыигранную войну, а снова вывернули для него карманы. А вообще это вопрос для ума Талера и Дийкстры. Йорвета же никогда не волновали шпионские игры и подковерные интриги. Он всегда считал, что войны выигрываются на поле брани. Бренна это доказала блестяще. А потом Север погубил сам себя в тех самых подковерных баталиях. Эмгыру оставалось прийти на руины и собрать бесхозные короны, которые почти буквально валялись под ногами, как никому не нужный мусор. Йорвету было всегда наплевать на Север с его многочисленными и вечно не ладящими друг с другом королями и королевствами. Но так было до тех пор, пока он не обрел наконец дом в стране, за которую он боролся и где хотел и мог жить спокойно впервые за много-много лет. И стоило этому произойти, как явился этот чертов Эмгыр. «Вот бы убить нахрен этого урода, — злобно думал Йорвет. — Всем было бы от этого только лучше».

Интересно, кстати, где теперь Лето? Вроде в Лок Муинне с Геральтом они разошлись мирно. У Лето в деле убийства королей богатый и успешный опыт. Найти бы его да сделать предложение, от которого он не сможет отказаться. Да только что Йорвет мог ему предложить? Может быть, у Талера есть идеи? Или у Дийкстры? А может, они появятся у Роше, если с ним на эту тему поговорить? Бред! Он обдумывает, о чем они будут говорить с Роше. Да кто бы мог в это поверить еще полгода назад. Заикнись о таком кто-нибудь Йорвету, пожалуй, плюнул бы в морду. Это как минимум. А то бы и… Нет, просто плюнул бы в морду, ничего больше. Он ведь теперь мирный эльф. Или пытается им быть. Получается хреново. Вот Роше даже не пытается быть тем, кем он на самом деле не является. А ведь по сути они так похожи… Снова бред! Между ними нет ничего общего. Нет просто потому, что быть не может! Только зачем врать самому себе: они с Роше похожи, эльф всегда это знал, и именно это его особенно бесило.

Как же все-таки болит голова, видимо, поэтому в нее и лезут такие дурацкие мысли. Да еще кровать эта чертова скрипит, мешает спать. Или больше не скрипит? Какое там! Не зря говорят, что ведьмаки нечеловечески выносливы. Видимо, во всем. И в этом деле тоже. Все, завтра надо прекращать пить, вытаскивать Геральта из объятий этой дамочки и гнать его к Роше. Если этого не сделать, они тут корни пустят: он с Талером за столом с бутылками, а этот герой-любовник — в койке. Йорвет с тихим стоном повернулся на бок, треснулся локтем о бадью, шепотом выругался. Его не услышали, так как были слишком заняты. А может, прав Талер: все его метания и терзания проистекают оттого, что Саскии на него наплевать? Он хорош для нее лишь в качестве злобного цепного пса, а ему хочется большего. Да мало ли чего ему хочется. Хотя возможно, со временем что-нибудь между ними изменилось бы, ведь эльфы и драконы живут долго, он мог бы подождать. Но чертов Эмгыр все испортил, и только за одно это его хотелось убить с особой жестокостью. Что ж за жизнь такая собачья: только все более-менее наладится, тут же явится какой-нибудь придурок и пустит все прахом. И ради чего? Ради своих долбаных амбиций, на которые лично Йорвету плевать. А Эмгыру было так же плевать на стремления Йорвета. И кто из них прав? Йорвет не сомневался, что он, потому что для него свои желания были, разумеется, важнее. Ах да, и еще его желания не мешали жить другим. Демавенд, Фольтест, Хенсельт, теперь еще и Радовид… Эмгыр просто просится в эту компанию. Что там говорил Талер о планах Дийкстры? Надо было не пить, а слушать. Но слушать Талера было так тошно, что на трезвую голову Йорвет внимать его речам и не смог. Почему он вообще согласился на встречу с Талером? Зачем он здесь? Потому что его попросила Саския, а он, конечно же, не смог ей отказать. Только из цепного пса не получится хорошего дипломата. Но никого другого, кроме него, у Саскии для этой миссии нет. А Талер и Роше — единственная возможность для Йорвета попытаться удержать тот хрупкий мир, который он сам для себя создал. Пусть этот мир несовершенен, пусть в нем все идет не совсем так, как эльфу того хочется, но другого у него нет и больше уже не будет. А он так устал от бессмысленной борьбы. Эльф, пребывающий в тягостных раздумьях, только сейчас понял, что стало тихо. «Наконец-то угомонились, — подумал он. — Темно, тихо, тепло — и чего мне не спится. Завтра Талер опять будет выедать мозг. Но это завтра, а сейчас надо бы все-таки поспать».