Молодец, старательная, - похвалил он ее, когда Маша наконец оторвалась от его губ (потому что дыхания не хватало уже катастрофически). – И такая свеженькая. Чё еще умеешь?

А-а-а… э-эм… - Маша задумалась, стоит ли вываливать Эредину всю правду-матку, которая состояла в том, что дальше поцелуев у нее дело никогда не шло, да и те были так редки, при том что баловалась она этим еще в школе. Конечно, для Машиной строгости были объективнейшие причины, главной из которых являлся все тот же паразитский Йорвет (которому Маша стоически хранила верность, втайне мечтая, как в один прекрасный день у них с эльфом все случится – и он обязательно оценит). Выходило почти, как в мечтах, только эльф был совсем не тот и в восторженности его оценок на этот счет Маша сильно сомневалась.

Ну, говори прямо, что ты девица и мало что умеешь, - сообразил Эредин. – Это не смертельно.

Да я, собственно… - Маша решила идти до конца. – Я подумала, учитывая разницу в наших с тобой габаритах… Не превратится ли у нас с тобой это действо в задачку: как впихнуть невпихуемое?

Не волнуйся, - усмехнулся Эредин. – Ты у меня не первая людская женщина. Бывали у меня еще и поменьше тебя, и все прекрасно впихивалось.

А тогда вот еще что, - Маша припомнила стандарт по интимным вопросам и решила заранее согласовать с Эредином некоторые моменты. – Тебе спину царапать обязательно?

Как пойдет. А что?

Просто спрашиваю. А эту, дугу выгиба ты мне обеспечишь?

Ну, если тебе так уж нужно…

И потом, охват же необходим… Я не помню, минимум тридцать или пятьдесят? Но с тобой пятьдесят у меня точно не получится. А главное эти-то, пучины еще мне нужны…

Деточка, что ты несешь? – покачал головой Эредин. – Нет у меня никаких пучин. Давай пока без них обойдемся. Сначала впихну тебе невпихуемое, а там, глядишь, пучины с дугами выгиба и сами обозначатся.

Эредин не обманул и процедуру лишения Маши девственности провел максимально аккуратно и бережно. Видимо, сказались многолетний опыт и сноровка. К тому же, учитывая кадровые проблемы, Эредин действительно начал ценить тех немногих, на кого он сейчас мог рассчитывать.

Однако не успела Маша облегченно вздохнуть и расслабиться после удачного завершения процесса, как ее тут же поставили в другую позу, и действо продолжилось.

Это что, еще не все? – удивленно пропищала Маша, чувствуя, как руки эльфа вновь пошли гулять по ее телу.

Э-э, радость моя, все только начинается, - радостно пообещал ей Эредин.

… Впечатлений от этой ночи – Маша чувствовала – ей хватит надолго. Ощущения были, в основном, приятные. Иногда Маше казалось, что эльф знал о ее теле гораздо больше, чем она сама. Были моменты, когда она просто млела от его ласк, а изредка ей приходило в голову, что то, что Эредин периодически вытворяет с ней – это чистое неприличие и наутро ей должно быть жуть как стыдно, но, с другой стороны, все это непотребство было таким приятным… Однако ночь летела к середине, и вскоре Маша начала уставать и гадать, когда же иссякнет эльф. Но, видимо, от энергии Эредина действительно могла работать средней мощность электростанция, так как тот, похоже, только еще больше распалился и вошел во вкус.

Конечно, - просипела Маша, хватая пересохшим ртом воздух в попытке отдышаться, когда Эредин, в очередной раз удовлетворившись, отпустил ее, а сам откинулся на подушки, чтобы немного отдохнуть. – Я теперь ничуть не удивляюсь, что старушка Галадриэль не решилась повторить подобный марафон. В ее годы такие нагрузки чреваты неприятностями для здоровья.

Какой марафон? Мы только начали!

Ты говорил это три часа назад.

Божиня с тобой, какие три? Мы и близко столько времени не трахались.

Все равно. Я больше не могу.

Так ты же ничего не делаешь, - удивился Эредин. – Только лежишь и стонешь. Даже спину мне не расцарапала, хотя ведь собиралась.

Мне всюду больно.

Это просто ты без привычки.

Эредин, хва-ати-ит! – заныла Маша.

Еще разок – и все.

Ладно, - Маша сдвинула брови, сжала губы и собралась, как перед прыжком. – Но это будет последний раз.

Угу. Все, хватит прохлаждаться, идем на очередной заход.

Последний, - напомнила Маша.

Эредин промолчал в ответ, пристраивая Машу так, чтобы ненароком не раздавить ее, увлекшись процессом.

Перед глазами девушки снова задергался белый потолок, горло сразу пересохло от частого дыхания, мышцы ног и спина заныли от длительного напряжения и непривычного вынужденного положения. Периодически Маше казалось, что эльф продолбил внутри нее дыру, дотрахав ее уже, как говорится, по самые гланды, но… Черт! Несмотря на все эти неудобства, вот конкретно сейчас, в этот момент ей вновь было хорошо и хотелось еще.

Эреди-ин, еще! Давай! Не останавливайся! – завопила она.

Да что ж такое! Это издевательство! Сколько можно! Когда вы наконец угомонитесь! Три часа ночи! – раздался за спиной Маши чей-то срывающийся от злости и возмущения голос.

Сама Маша повернуться и посмотреть, кто ошалел настолько, что решился нарушить их с Эредином интим, не могла физически. Эредин же, который хоть и сидел к двери лицом, сейчас полулежал на кровати, запрокинув голову и закрыв глаза, полностью поглощенный процессом соития.

О-о! Эреди-ин! – сладострастно застонала Маша уже наполовину из чистой вредности.

Как ни странно, Эредин, совершенно не реагирующий на возмущенные вопли разбуженного соседа, стоны Маши принял к сведению незамедлительно, слегка увеличив амплитуду движений. Машу накрыло и понесло. «Вот она, пучина-то обещанная», - мелькнула в ее голове счастливая мысль, а потом все закончилось. Маша соскользнула с обессиленного и опустошенного Эредина и наконец посмотрела, кто же стоял в дверях.

Ну конечно, их любопытное лихолесское величество, - прошипела она, увидев перекошенное злостью лицо Трандуила.

Прекратите издевательство, я говорю! – злобно рявкнул лихолесский царь.

Чё? – Эредин, к которому вернулась способность слышать и соображать, подскочил на кровати, сел и, глупо моргая, уставился на Трандуила, видимо, отказываясь верить своим глазам.

Чего он пялится на нас? – взвизгнула Маша. – Вуайерист несчастный. А еще царь!

Я полночи заснуть не могу! – страдальчески закатил очи к потолку Трандуил. – У меня бессонница! А тут еще сначала этот потомок нуменорцев храпел так, что стены дрожали, потом вы концерт устроили со стонами и визгами, да еще кровать скрипела так, что я думал, развалится сейчас под вами. Вот я и прошу вас: дайте наконец мне покой!

А чего нас-то? Иди лучше и попроси Арагорна, чтобы он не храпел, - пожал плечами Эредин.

Ему просто завидно, - мстительно заявила Маша, прячась от взора Трандуила под одеяло. – Вот он и прискакал, чтобы либо посмотреть, как мы любимся, либо нам все испортить.

Да у него, поди, тоже унат, а то и что похуже, - поддержал Машу в ее сарказме Эредин.

Ага, very important, - важно произнесла Маша, придавая английской фразе обидное для лихолесского царя значение. – Давно на полшестого.

У меня бессонница! Сколько раз вам можно повторять! – звучный тенор Трандуила от возмущения сорвался в фальцет.

Маша и Эредин переглянулись, при этом девушка противно захихикала, а эльф соорудил на лице гнусную ухмылочку.

Это вам так не пройдет! – в бессильной ярости Трандуил покинул помещение, ахнув дверью так, что с потолка посыпалась побелка.

Вот придурок! – прошипела Маша, глядя на захлопнувшуюся за лихолесским владыкой дверь.

Да плюнь ты на него, - махнул рукой Эредин. – Вроде тут есть место, где можно помыться, - спросил он у Маши.

Душ и ванна вон там, - она кивнула на дверь ванной комнаты. – А кто расположился в комнате за той стеной?

По-моему, сынуля этого белобрысого ханжи, - припомнил Эредин. – А что?