— Возрастное, наверное?

— Не дала? — с показным участием спросила Маша, с трудом сдерживая бушующее внутри злорадство.

— Не-а, — сокрушенно покачал головой Эредин.

После достижения дорожного консенсуса команда средиземцев вместе с удачно влившимися в их коллектив Эредином и Машей направились к землям Крипипасты. Как только маленький отряд вступил под сень деревьев, Эредин, на которого таинственная аура загадочного леса подействовала довольно специфически, настроился на активно романтический лад и возобновил свои ухаживания за Галадриэлью, настойчиво предлагая ей уединиться, чтобы вдвоем в полной мере насладиться чудесными видами, полюбоваться пейзажами и оценить очарование дикого незнакомого леса. Варда знает, как и почему Галадриэль довольно быстро купилась на завлекательные и зажигательные слова Эредина (к чести которого, надо заметить, что в речах он был весьма убедителен и уговаривал эльфийку очень эмоционально) и думала ли она, что пылкий эльф действительно имеет целью их прогулки лишь любование природой — это было неизвестно, однако владычица любезно согласилась разделить компанию Эредина и в сопровождении галантного кавалера отправилась в ближайшие кусты.

— А вы что смотрите? — Маша с отчаянием во взоре пронаблюдала, как за спинами Эредина и Галадриэли сомкнулись пышные зеленые ветки, скрывая парочку от глаз остальной компании. Затем озлобленная поклонница непостоянного и влюбчивого короля ольх яростно набросилась на нерадивых попутчиков, которые не смогли должным образом соблюсти нравственность своей уважаемой сомирницы и своим попустительством косвенно помогли Эредину увлечь ее на путь греха и порока. — Ваша королевишна крутит шашни с первым попавшимся чужаком, купившись на его сладкие речи, как будто она не старуха пятитысячелетная, а юная дева годков четырнадцати, которую одноклассник впервые пригласил в кино. Что, блин, с лицами?! — она изумленно посмотрела на Арагорна и Леголаса, которые смотрели на Машу с неподдельным ужасом. — Только не говорите мне сейчас, что вы искренне верите в то, что Эредин ее позвал на местные красоты подивиться.

— А зачем же еще? — удивленно спросил у Маши Арагорн.

— М-да, для мужика, разменявшего полтос, задавать такие вопросы… вполне естественно, — развела руками Маша, глядя на потомка нуменорцев, как на законченного дебила.

— Отец, почему у тебя такое лицо? — тревожно спросил Трандуила Леголас.

Лихолесский царь, по-видимому, не был столь наивен, как его сын и Арагорн, посему смотрел в сторону кустов, за которыми скрылись Эредин с Галадриэлью, с каким-то глумливым злорадством.

— Вот чуяло мое сердце, что она не так уж идеальна, — Трандуил довольно потер руки. — Как знал, что тут она расслабится и явит таки нам свою более земную ипостась.

— И что в этом плохого? — подал голос тактичный Элронд. — Она вовсе не обязана всю отведенную ей вечность стоять на пьедестале, будто мраморная статуя, указующая нам путь в светлое эльфийское будущее. В конце концов, она ведь женщина, ей хочется внимания. Да и отдыхать от своих забот она тоже должна, как и мы все.

— Конечно-конечно, — поспешил заверить Элронда Трандуил. И именно из-за этой-то самой поспешности Маша ни капельки в лояльность лихолесца не поверила. Только, в отличие от него, радости от того, что Галадриэль повела себя неподобающе и позволила себе вольности, она не испытывала. Но, не найдя поддержки у своих спутников, Маша надулась и демонстративно уселась отдельно от них, предоставив средиземцам хлопоты по обустройству лагеря, так как день уже начал клониться к вечеру и путешественники решили, что надо остановиться на ночлег.

Маша приготовилась страдать и горевать, но, вопреки ожиданиям, парочка ценителей лесных ландшафтов вернулась довольно быстро. Вид у Галадриэли был растерянный и грустный, а Эредин был откровенно разочарован и даже не пытался это скрывать.

— Так ты можешь меня просветить по поводу этих ваших женских штучек? — вновь спросил Машу Эредин.

— Унат, чтобы ты знал, это, так сказать, вещь невозможная, — важно пояснила Маша.

— Ясно, все-таки возрастное, — вздохнул Эредин. — За пять-то тысяч лет да еще и с мужем-импотентом, понятно, что атрофируется там все.

— Слушай, твое величество, ты, помимо этой сферы, о чем-нибудь еще думать можешь? — Маша несколько опешила от направления мыслей Эредина.

— Вообще могу, сейчас — трудно.

— Ей моральные принципы не позволяют, — объяснила Маша. — Так понятно?

— Чего-о? — изумился Эредин.

— Потому что не все такие несдержанные и порочные, как ты.

— Вечно вы выдумываете всякие глупости, — фыркнул Эредин. — Усложняете только жизнь себе и нам.

— А почему ты решил, что она побежит спариваться с первым попавшимся смазливым эльфом, который лишь сказал ей пару избитых комплиментов и которого она знает всего несколько часов?

— Я не смазливый, я — красивый, — обиженно возразил Эредин.

— Ой, а еще такой скромный, — съехидничала Маша.

— И мне до сих пор не отказывала ни одна женщина.

— Конечно, ты их, поди, запугивал до икотки.

— Мне не требуется никого запугивать, женщины почитают за счастье, если я удостаиваю их своим вниманием и одаряю своей благосклонностью. А эта владычица вообще должна радоваться втройне, потому что на нее в ее-то годы обратили внимание, да еще не кто-нибудь, а сам… я.

— Так может, это она от свалившегося на нее счастья так ошалела, что в беспамятстве аж отказала самому… тебе? — пошутила Маша.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Эредин. — И как я сам до этого не додумался! Конечно, у старушки от неожиданности и радости в зобу дыхание сперло, она поверить своему счастью побоялась, вот и бортанула меня нечаянно. Значит завтра предложу ей повторно. Пусть сегодня свыкнется с радостной мыслью, переспит с нею, а завтра никакого уната у нее уже не будет.

— Ахренеть! — Маша, обалдело моргала, слушая Эредина и не веря, что можно быть настолько самовлюбленным эгоистом, чтобы принять ее сарказм за чистую монету да еще и обрадоваться такому объяснению отказа Галадриэли.

Неизвестно, в какие дебри еще могло занести Эредина, так как их с Машей содержательную беседу прервал подошедший Арагорн.

— Мы устраиваемся на ночевку, — сообщил он. — Решили, что нужно выставить дозорного, а караулить будем по очереди.

— Правильно, — согласился Эредин. — Значит, первую половину ночи дежуришь ты, а вторую — он, — эльф кивнул на Леголаса.

— Почему? — несколько опешил Арагорн.

— Вы же с ним единственные здесь не короли, — Эредин посмотрел на Арагорна, как на дурачка, не понимающего элементарных вещей. — Значит вам самая стать нас охранять. Королям не по чину работать сторожами. Как, впрочем, неэтично заставлять этим заниматься и дам, — с этими словами Эредин улыбнулся задумчивой Галадриэли и учтиво склонил голову в легком полупоклоне.

— Ну-у… — Арагорн не нашелся, что возразить в ответ на речи короля ольх.

— А поскольку один из вас будет стоять на часах, то справедливо, если он поделится с нами своим одеялом, — продолжил Эредин. — Нам с моим навигатором будет некомфортно спать на голой земле да еще и без покрывала. Вы же не хотите, чтобы девушка замерзла и простудилась?

— Нет, но…

— Мы не рассчитывали на длительное путешествие, поэтому снарядились соответственно. А поскольку я и Мария любезно согласились вам помочь, вы, в свою очередь, должны отплатить нам тем же. Неужели тебе жалко какого-то несчастного покрывала для бедной замерзшей маленькой девочки? — эльф картинно указал на сидящую рядом с ним нахохленную Машу.

— Да! — громко рявкнула в поддержку Эредина «бедная замерзшая маленькая девочка».

Арагорн чуть не подскочил от неожиданности.

— Конечно… Мы поделимся. То есть, я отдам свое одеяло несчастному ребенку, — забормотал он, с опаской косясь на Машу.

— И еще, когда мы будем ужинать? — спросил Эредин. — Вы смотрите, не заморите голодом моего следопыта, то есть мою бедную голодную маленькую девочку.