- Преступником может оказаться кто угодно, – уже не так твёрдо попытался парировать блюститель порядка и, как оказалось, зря.

Стол с грохотом отлетел в сторону, открывая проход для Фаркаса, кто-то в зале взвизгнул. Здоровенный норд, выпятив грудь и закатив рукава белоснежной рубахи, подошёл к ошалевшему стражнику и ухватил его за грудки.

- Ты обвинил в преступлении мою сестру по оружию, – зарычал Фаркас, нехорошо глядя на пожилого мужчину.

Валя с изумлением увидела, что ноги блюстителя порядка оторвались от земли, а сам бедолага затрясся от ужаса.

- Эй, всё, хватит, – попыталась вмешаться женщина, но её остановил бард.

Лицо Валентины приобрело такое же выражение, как и физиономия стражника, когда она увидела, какая мрачноватая улыбка играет на губах обычно миролюбивого Левелина.

- Я н-н-никого н-н-ни в ч-ч-чём не обв-в-винял, – заикаясь прохрипел мужчина. – Я п-п-просто делаю с-с-свою рабо-т-т-ту.

Валя с ужасом представила себе, что ждёт Фаркаса, если он начнёт размахивать кулаками. Перед глазами уже встала картина, в которой отважного Соратника скручивают по рукам и ногам вместе с его братом, самой Валей, а заодно и Левелином с Ньядой, и тащат в местную тюрьму. Но, как ни странно, в решении вопросов силовыми методами Фаркас был куда убедительнее, нежели его более рассудительная копия.

Соратник просто-напросто выволок стражника из таверны, по пути разбив носы нескольким, попытавшимся вмешаться, и швырнул бедолагу в кучу навоза, красовавшуюся около одного из ближайших домов. После этого темноволосый норд повернулся к онемевшей толпе за его спиной с одним единственным вопросом:

- Кто ещё хочет?

Ответом послужило безмолвие. После всего Фаркас, как ни в чём не бывало, вернулся в трактир, поставил стол на место, и, бросив, на растрескавшееся дерево несколько септимов, громко потребовал выпивки.

Остаток вечера Валя сидела тише воды, ниже травы, изредка присоединяясь к тостам за здравие Соратников. Когда, наконец, её собутыльники пришли к кондиции, когда им было всё равно с кем пить и о чём говорить, женщина сбежала из-за стола и поспешила укрыться в своей комнате.

Пушок встретил хозяйку с радостным поскуливанием. Валентина ласково потрепала пса по косматой башке и плюхнулась на кровать. Нервное напряжение последних часов начало спадать, а ворчание Пуша, играющего с обглоданной костью, успокаивало ещё больше. Осторожный стук в дверь заставил Валю занервничать вновь.

- Кто там?

- Нарри, госпожа.

Валентина со стоном слезла с постели и открыла дверь. Девушка лучезарно улыбалась.

- Спасибо вам!

- За что? – Валя сделала вид, что совершенно не понимает о чём это говорит служанка.

- За то, что вы – такой замечательный посетитель, – всё поняла девица. – Вы ещё задержитесь у нас?

- Не думаю, что надолго, – женщина оперлась плечом о дверной косяк. – Мне в Рорикстед надо.

- Это граница с Пределом, – обеспокоенно взглянула на собеседницу Нарри, – там опасно. Но, кажется, я смогу вам помочь.

- Каким образом? – Валентина прищурилась в тусклом освещении коридора.

- У нас остановился торговец. Завтра он отправляется с обозом в Картвастен. Они наверняка поедут через Рорикстед, и, думаю, не откажутся от ещё одного меча в пути.

- Ты договоришься с ним?

- Конечно, – ещё шире улыбнулась Нарри. – Ждите меня завтра утром с вестями. Доброй ночи, госпожа.

Девушка испарилась, а Валя ещё какое-то время торчала в дверях, улыбаясь, как дурочка. В кои-то веки ей попалась благодарная девушка, а не сволочь. Женщину передёрнуло, когда она вспомнила об Изольде.

Но заснуть Валентине не дали и теперь. Спустя четверть часа после визита служанки в дверь снова постучали. Даже не постучали, а забарабанили с такой силой, что несчастная дверь чуть не выпала, вместе с луткой.

- Да что же за таверна такая!- рассердилась Валя. – Ни минуты покоя! Ну, чего надо?!

Женщина в ярости распахнула дверь и тут же её смял огромный, косматый зверь. От зверя исходил жуткий запах спиртного, руки монстра тут же обхватили Валину талию, а его сальные губищи впились ей в лицо. Прошло несколько секунд, прежде чем Валентина поняла, что напавшее на неё чудовище – никто иной, как пьяный вдрабадан Вилкас. С немалым усилием Валя отпихнула колючую физиономию Соратника.

- Да что на тебя нашло! Придурок волосатый!

Норд замер, глядя на женщину непонимающим взглядом.

- Я думал, мы помирились, – говорить, впрочем, как и стоять, у мужчины получалось с трудом.

- Помириться-то помирились, – поправляя на себе платье, ответила Валентина. – Но никто не говорил, что мы будем скреплять наше примирение в постели.

- Так, значит, – поразительно как быстро менялось настроение Молодого Волка, секунду назад он смотрел на женщину затуманенно влюблённым взглядом, и вот теперь в его голубых глазах сквозит ярость.

Валя устало села на кровать и обхватила голову руками. Ей меньше всего хотелось выпихивать Вилкаса из комнаты силой. На помощь пришёл Пушок, который опомнился после первого шока и с жутким рёвом кинулся на Соратника.

- Стоять, Пуш! – заорала женщина, но было поздно.

Норд успел выставить вперёд руку, защищая лицо, и зубы пса сомкнулись на предплечье мужчины. Вилкас взревел, ему вторила Валентина.

- Не тронь собаку, сейчас я его оттяну!

Случилось чудо и Молодой Волк её услышал.

- Брось, Пуш! Брось! – Валя перехватила пса за ошейник и принялась закручивать полоску жесткой кожи на шее собаки.

Наконец Пушку стало трудно дышать и он отпустил норда.

- Вот так, отлично, – успокаивающим тоном твердила женщина, оттягивая своего питомца в сторону и запихивая его на кровать. – Нельзя, нельзя его трогать, понял?

Пуш взглянул на хозяйку тёмными глазами, а Валя только вздохнула, понимая, насколько иногда собаки бывают умнее людей.

– Хороший у тебя пёс, – прохрипел протрезвевший Вилкас, зажимая здоровой рукой разорванные сосуды.

До поздней ночи они разговаривали, устроившись у очага. Соратник отказался пить исцеляющее зелье, заявив, что рана не смертельная и послужит ему уроком. А сама Валентина впервые за несколько месяцев чувствовала себя абсолютно спокойно. Оказалось, что раздор с Вилкасом значил для неё куда больше, чем этого хотела сама Валя.

Утро принесло прощание.

Нарри, как и обещала, договорилась с бородатым торговцем о том, чтобы Валентина сопроводила его обоз до Рорикстеда. За это обозный брался обеспечить женщину и её питомцев питанием.

Соратники тоже покидали Фолкрит. Валя сердечно обняла Фаркаса и Вилкаса, и чуть не прослезилась, когда увидела плачущего Левелина.

- Ты чего? – удивлённо вскинула брови женщина.

- Ты снова пропадёшь на много месяцев! – завыл бард, повиснув у неё на шее.

- Ну, я же знаю, где ты живёшь, а теперь ты вообще можешь мне писать, не таясь. Всё будет хорошо, мы снова увидимся, – соврала Валя так правдоподобно, что и сама почти поверила в искренность своих слов.

Женщина была опытной путешественницей и примерно понимала, что её цикл в этом мире медленно, но уверенно близится к концу. И очень скоро её будут встречать нервные учёные из лаборатории, а сама Валя будет заполнять тонны документации.

Солнечным, ветреным днём Валентина верхом на Угольке и в компании Пушка уехала вслед за обозом из Фолкрита.

- Не знаю, что бы мы делали без тебя, – тяжело выдохнул Андреас – торговец из Сиродиила, с чьим обозом сейчас двигалась Валентина.

Валя молча вытерла клинок об одежду разбойника, которого только что убила путём рассечения брюшной полости. Пара крупных мужчин из охраны обоза оттягивали трупы остальных членов банды с дороги.

- Всегда у вас так? – спросила женщина, пряча меч в ножны и оглядываясь в поисках Пушка.

- Практически, – покачал головой Андреас.

Это было пятое или шестое нападение с тех пор, как они выехали из Фолкрита. Все банды были хорошо вооружены и устраивали засады в тех местах, где обоз был наиболее уязвим.