Валя села на жалобно скрипнувшую мебель и начала наблюдать за тем, как живописный бардак на столе вербовщика пополнялся склянками с разноцветными жидкостями.

- Невидимость, взлом, яд, здоровье... – пробормотал Бриньольф, изучая бутылочки. – Всё. По две каждому, забирай.

Валентина принялась распихивать зелья по карманам куртки, благо – они были такого размера, что туда без труда можно было засунуть кошку. Рыжеволосый норд тем временем, задумчиво рассматривал женщину.

- Что пялишься? – спросила Валя, равномерно распределяя бутылки, так, чтобы они не звенели.

- Хочу предупредить, – Бриньольф слегка прищурился, глядя прямо в тёмные глаза своей собеседницы, – у нас не принято строить из себя героев.

- Ты о чём? – переспросила Валентина возвращаясь на стул.

– Если Синрик попадёт в переделку, не лезь его спасать. Будет возможность – забирай заказ и сматывайся. Приедешь в Рифтен, тогда решим – как его выручить.

- Не очень-то вы о своих рекрутах печётесь, – приподняла брови женщина.

– Так стало с некоторых пор, – вздохнул норд.

- А вот теперь не темни, – напряглась Валя, – ты так говоришь, будто с кем-то из нас непременно что-то произойдёт. Я не хочу лезть в дело, не зная всех подводных камней. Пойми меня правильно – моя голова мне дороже всех септимов этого мира.

Бриньольф встал из-за стола и, сделав несколько шагов, замер у окна, выходившего на озеро. Тёмно-зелёная вода отражала ползущие по небу тучи, несколько лодок упрямых рыбаков покачивались на лёгких волнах, а мимо них, совершенно не опасаясь за свою жизнь, плавали дикие утки.

- Нас преследуют неудачи, – нарушил затянувшуюся тишину вербовщик Гильдии. – Преследуют уже не год и не два. Практически все наши дела заранее обречены, в то время, как каких-то двадцать с лишним лет назад, мы проворачивали такие схемы, что до сих пор дивимся, как это всё получалось.

- На это есть причина? – Валя положила ногу на ногу, на что стул отозвался жалобным стоном.

- Не знаю, наверное, – Бриньольф повернулся к женщине, – на всё есть свои причины. Поэтому я и хочу, чтобы ты осталась с нами.

- Потому, что вам не везёт? – удивилась Валентина.

- Нет, потому, что тебе везёт, – покачал головой Бриньольф и отошёл от окна. – Вся ваша с Нируином афера держалась на соплях с самого начала. Особенно та, что вы провернули с Киравой, да и то, что Хельга легко согласилась отдать деньги – невиданная удача, – он говорил быстро, а зеленоватые глаза мужчины при этом как-то лихорадочно блестели. – Если в Гильдии появится хоть один везучий человек, значит она не обречена.

- Судя по тому, что я видела в доме у Тониллы – вы не бедствуете, да и кабинетик вашего главы выглядит совершенно не печально.

- Тонилла никогда не была членом Гильдии, – отмахнулся Бриньольф, – она- скупщик и добровольно взяла на себя некоторые обязанности, но Тонилла – сама по себе. Что касается Мерсера, я предпочитаю не обсуждать его доходы и расходы.

- А я бы обсудила, – упрямо склонила голову Валя, – в конце-концов он имеет прибыль с вашей же работы, а если работа стоит – откуда у него будут деньги на золотые чернильницы и кинжалы, инкрустированные рубинами.

- Не лезь не в свои дела, – невесело улыбнулся норд.

- Работай и молчи? Подход скорее сурового ремесленника, нежели вора, – поморщилась Валентина. – Что до моего везения, то, поверь, оно очень обманчиво. По сути, я – самый невезучий человек в Скайриме.

- С чего бы это? – удивился норд.

- О! Я просто притягиваю всякие неприятности на свою голову. Вот, например, какова была вероятность того, что я окажусь на одном кладбище с убийцей, ещё и попадусь на глаза страже в весьма невыгодной ситуации? Мизерная, – развела руками женщина.

Но, судя по скучающему выражению лица Бриньольфа, Валины слова его не впечатлили. Какое-то время мужчина и женщина играли в молчанку, разглядывая друг друга.

- Я вижу, что мои доводы остались вне твоего внимания, – Валя встала и зачем-то принялась расправлять полы куртки.

- Я внимательно выслушиваю всё, что мне говорят, и то, что говорят не мне, иначе я не прожил бы так долго и не остался бы так долго в деле, – невозмутимо ответил норд. – Твои слова приняты к сведению.

Мужчина встал и, взяв Валентину под руку, направился к выходу из своего дома. Валя резко вырвала своё предплечье из ладони Бриньольфа.

- Сама знаю куда идти, – грубо бросила она и, топая, пошла к двери, приготовившись как следует ей хлопнуть.

Валентина крайне не любила, когда её выпроваживали откуда-либо. Обернувшись, она обнаружила, что Бриньольф стоит облокотившись о стол и широко ухмыляется, будто Чеширский Кот, выдавший очередную безумную остроумность.

- Убери эту довольную мину! – рявкнула женщина.

В ответ мужчина растянул губы ещё сильнее. Валентина вышла, бахнув несчастной дверью так, что та едва с петель не слетела. Из дома послышался возмущённый вскрик, но она не слушала, спешно спускаясь по лестнице. Происходящее Вале не нравилось, совершенно не нравилось. Ей не нравилось это непонятное задание в Виндхельме, где она не очень-то и нужна. Если вдуматься, ей не нравились слова вербовщика о полосе неудач в Гильдии, но больше всего Валентине не нравилось то, как этот рыжий болтун заставлял её терять равновесие. Лишние нервы провоцировали ошибки и оплошности, оговорки и поступки, которые могли натолкнуть местных на нехорошие вопросы. О Валином происхождении и без того знали слишком многие: Нируин, к своей чести не задававший лишних вопросов, Ульфрик Буревестник, который тоже не задавал вопросов, зато натравил на женщину целые полчища талморцев, ну и, разумеется, сами талморцы, разыскивающие Валентину по всему Скайриму.

Пушок догнал хозяйку уже возле самой хижины босмера. Пёс быстро понял, в каком состоянии находится его хозяйка, и, опустив хвостище, поплёлся позади неё. Синрик и Нируин, выпивавшие за столом, тоже притихли, стоило женщине зыркнуть на них. Только сообщили, что Сигард их ждёт завтра утром возле конюшен. Валя кивнула, сунула в рот кусок сладкого рулета, бережно порезанного на аккуратные ломтики, и упала на кровать.

- До самого Виндхельма едем? – поинтересовался худощавый норд-возница, обернувшись на своих пассажиров.

- Нет, – ответил Синрик протирая заспанные глаза, – только до Рощи Кин, дальше мы своим ходом.

- Как скажешь, – пожал плечами Сигард и уставился на дорогу.

Валя, завернувшись в шкуры, сидела на дне повозки и угрюмо рассматривала сучковатые доски. По настоянию Синрика, ей пришлось натянуть плотный шерстяной капюшон, коловший кожу. Раннее утро таяло, вместе с серебристой дымкой, ещё недавно нависавшей над трактом. Оглушительная птичья трель неслась над лесом, окружавшим дорогу с двух сторон.

- Эльфы, – предупредительно бросил возница.

Валентина мгновенно оказалась под одной из двух деревянных скамей, крепившихся к бортам телеги. Синрик живо набросал побольше звериных шкур, служивших прикрытием их поездки, а для большей убедительности поставил на женщину обе ноги, одной угодив Вале в нос. Сквозь скрип повозки и шуршание меха, задыхавшаяся Валентина услышала звон подков о булыжник.

- Кто такие, что и куда везёте?

- Везу с сыном шкуры на продажу, – Сигард говорил спокойно, будто нежелательный объект номер один в Скайриме не валялся в этот момент на дне его телеги, а над ним не восседал вор.

- Проверить! – после этой команды душа Вали ушла в пятки.

Если у талморцев хватит ума покопаться в шкурах, они без труда найдут женщину, которая не то, что шевелиться, дышать старалась через раз.

- Что это у тебя? – даже через ворох мехов сверху Валентина услышала брезгливую интонацию высокого эльфа.

- А даэдра его знает, – Синрик отвечал медленно и гнусаво, – болячка какая-то, маменька моя недавно от такой же отошла. Сперва вот-так просто на руке было, а потом на тело перешло и загнило. И померла.

- Да, отмучилась бедная, – поддержал своего “сына” Сигард, – боли-то какие были. Сколько Элгрим, дай Мара ему сил и здоровья, ни бился, а ничего не помогало.