Дита с сомнением повела подбородком:
— Не знаю я…
Регис положил ладонь на руку женщины и слегка сжал ее:
— Уверяю, что от Орианы для тебя не исходит никакой опасности. Мы с ней познакомились задолго до того, как я встретил Геральта и до того, как она осела в Боклере. Она достаточно уважает меня, чтобы отнестись к тебе со всем радушием… Ну и, чего скрывать, мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что в мое отсутствие ты не разгуливаешь по городу, а находишься в охраняемой усадьбе, — вампир многозначительно улыбнулся. — Кто знает, может следующее предложение руки и сердца будет исходить от человека настолько достойного, что ты не сможешь ему отказать… — Регис осекся, не договорив, и ускорил шаг.
— И что тогда? — хитро прищурившись, поинтересовалась Дита.
— Проявляя верх эгоизма, я посмею заметить, что меня это не обрадует, — ответил Регис, разглядывая увитую плетущимися розами беседку, расположенную на краю площади, где уютно устроились несколько почтенных мужей, которые самоотверженно рубились в карты.
Дита не смогла сдержать широкой улыбки:
— Это лестно слышать, — сказала она.
Вампир ничего не ответил, только легко коснулся губами ее виска, в очередной раз заставив женщину почувствовать приятное волнение, связанное с его прикосновениями.
Вдвоем они неспешным шагом добрались до Меттинских ворот, где радушный конюший вернул Дите ее крапчатую кобылку. Лошадь недоверчиво принюхалась к Регису и фыркнула, недовольная острым ароматом, исходящим от вампира.
— Поедешь? — Регис вопросительно взглянул на свою спутницу, придерживая кобылу под уздцы.
— В этом? — Дита развела руками, охватывая свое лиловое платье, которое хоть само по себе и было красивым со всей его вышивкой, модными вырезами на рукавах, нашитыми жемчужинками и тесным корсетом, затянутым немилосердной рукой служанки по имени Летиция, но и являло собой полную противоположность одежде, предназначенной для верховой езды.
Женщина вспомнила, что при первой ее встрече с Анной-Генриеттой та сидела в седле, оставшись в одних шелковых подштанниках, но повторить подвиг княгини, оборвав подол роскошного подарка, все же не решилась.
— Я могу тебя подсадить, но если ты предпочитаешь прогуливаться пешком — пожалуйста…
— Ты неуютно себя чувствуешь среди людей? — спросила Дита у вампира, в очередной раз задрав платье, чтобы переступить через лошадиное дерьмо.
— Я бы сказал, дискомфортно. Примерно так же, как ты — в этом платье. Разница лишь в том, что проявив оплошность, ты рискуешь во что-то вляпаться или же упасть, а вот стоит мне на секунду расслабиться или потерять бдительность, и люди тут же сбегутся с вилами и факелами, вопя: «Чудовище! Монстр!», — Регис говорил спокойно, можно даже сказать равнодушно, поглаживая морду лошади, которую та все норовила отвернуть. — К счастью, мою истинную природу чуют только лошади и собаки, а их я сбиваю с толку запахом трав, которые всегда ношу с собой. И этой славной кобылке этот запах не нравится совершенно, — добавил вампир, когда крапчатая в очередной раз попыталась уйти в сторону от него.
***
— Ты зря волнуешься, уверяю тебя, — Ориана подошла к Дите и положила прохладную ладонь ей на плечо. — Регис больше, чем кто-либо другой, может позаботиться о себе. Ручаюсь, к утру он уже будет здесь.
Дита посмотрела на скульптурный профиль вампирши, ничего не сказав, а потом перевела взгляд на небеса, черно-серые от густых туч, которые пригнал ни с того ни с сего налетевший ветер.
Детлафф и Регис исчезли после полуночи, когда вороны принесли весть о том, что ведьмак уже в Дун Тынне. Просто переглянулись, встали из-за стола, за котором сидели в напряженном молчании, по очереди извинились и превратились в туман, рассеявшийся в воздухе.
— Я переживаю не столько за Региса, сколько за Детлаффа и Геральта, — призналась Дита, когда Ориана скрупулезно расправила подол своего роскошного платья цвета спелого граната и присела на резные перила балкона. Женщина знала, что вампирша достаточно осведомлена о происходящем, поэтому не видела смысла что-то утаивать.
— Да, наш назаирский гость несколько импульсивен, но я не думаю, что ведьмаку угрожает серьезная опасность с его стороны… Я слышала, как Регис предупредил тебя, чтобы ты постаралась не засыпать, не дождавшись его. Почему, не расскажешь? — спросила Ориана после небольшой паузы. — Полагаю, что дело не в вашей близости, иначе тогда он бы мог просто тебя разбудить.
Дита оторвала взгляд от клубящихся на горизонте туч:
— Я страдаю от кошмаров. — просто сказала она, — Регис помогает мне заснуть, и тогда я не вижу снов. Он не говорил?
Ориана улыбнулась слегка приоткрыв губы, и в свете двух ламп, закрепленных на балюстраде, блеснули выдающиеся вперед клыки:
— Он и так считал, что повел себя не вполне тактично, попросив подготовить для вас одну комнату на двоих. Регис до крайности старомоден, поэтому старался о тебе не распространяться…
— А вам интересно? — Дита облокотилась о перила.
— Можно сказать и так, — вампирша разглядывала свою гостью, слегка прищурив красивые темные глаза. — В этих краях редко можно встретить прагматика до мозга костей, который, к тому же, весьма равнодушно относится к пребыванию в обществе вампиров. Расскажешь, откуда ты?
— Какую бы страну я не озвучила, я не смогу ответить ни на один вопрос относительно ее устройства и быта…
— Так я и думала, — Ориана соскользнула с перил, приблизилась к Дите, пристально всматриваясь в глаза слегка попятившейся женщины.
— Да вы же рассматриваете меня, будто крайне занятного таракана, — выдала Дита, поняв, что ей напоминает выражение лица хозяйки усадьбы. — Я вас только очень прошу — не стоит тыкать мне пальцами в глаза и пытаться отрывать ноги…
Ориана засмеялась, и Дита невольно вспомнила о низком грудном смехе, который снился ей в кошмарах.
Не дожидаясь, пока вампирша отсмеется, женщина пожала плечами и ушла с балкона в полумрак богатого дома. Дита прекрасно понимала, что вот такой молчаливый уход не только не обидит Ориану, но даже позабавит. Вампирша усматривала в ней лишь придаток к Регису, даром что придаток этот мог ходить, говорить и принимать вполне самостоятельные решения.
Вернулась в свою комнату женщина, когда в стекла уже начал барабанить мелкий дождь. Дернув за колокольчик, она уселась на кровать, безуспешно пытаясь размять спину, жестко зафиксированную корсетом.
— Да, сударыня? — милая с виду Летиция, обладающая при этом прямо-таки выдающейся силой, скрытой в ее небольших ручках, скользнула в дверь. — Что-то нужно?
— Да, пожалуйста, помоги снять это текстильное орудие пыток, или я не доживу до утра, — взмолилась Дита, вставая с постели.
Кротко улыбнувшись, горничная живо расшнуровала корсет, и женщина первый раз за день смогла вдохнуть полной грудью.
— Как же они в этом ходят постоянно? — пробормотала Дита, высвобождаясь из юбок. — Дышать просто через раз приходится.
— Зато у вас в этом платье была такая талия, что ваш кавалер с нее глаз не сводил, сударыня, — мягко сказала Летиция, подавая женщине ту самую черную ночную сорочку, которая вчера крайне смутила Диту.
— Лучше уж без талии, без кавалера и без тисков на сиськах…
Порозовевшая служанка старательно развесила платье в шкафу, убедилась в том, что Дите больше ничего не нужно, и, пожелав женщине спокойной ночи, выскользнула за дверь. Оставшись в гордом одиночестве, Дита взяла с прикроватной тумбочки книгу, оказавшуюся сборником любовной поэзии. Женщина скептично пролистала не шибко толстую книженцию, и решив, что за неимением ничего лучшего сойдет и это, углубилась в чтение.
Вокруг маячили неясные тени, они скользили в воздухе, тянули к ней свои руки, пытались схватить. Она хотела убежать, но не могла, ее кто-то крепко сжимал в руках. Женщина отчаянно вырывалась, но острые когти пробили ей грудную клетку. Она услышала, как хрустнули переломанные ребра и подняла глаза на своего убийцу. Регис засмеялся и провернул когтистую лапу в ране.
