— Я уверена, что Йорвет искренне уважает Саскию… — начала было я, пытаясь урезонить распалившихся от гнева краснолюдов, уже не скрывающих свое всеобщее презрение к скояʼтаэльскому лидеру. Разговор слышала вся таверна, вокруг затихли люди и жадно вслушивались в гневные выкрики наперебой возмущающихся друзей.
— Уважает? — хохотнул Ярпен, вмешиваясь в наш разговор. — Да трахнуть он её хочет, зуб даю. Посматривал на нее так, будто Саския — кость с остатками мяса, а сам он — пес оголодавший. Прям так и пожирал глазами. Если хочешь знать моё мнение, — нет, не хочу, Ярпен, но ты ведь все равно скажешь, — такие как он уже и забыли, что окромя половой ебли между бабой и мужиком могут быть еще чувства…
Дальше я не стала слушать. Погрузилась в себя и захлопнула изнутри дверцу. Эта компания знает, что обсудить для повышения моего морального духа. Я вообще подозревала, что мужчины гораздо большие сплетники, чем девушки. Просто у них разный формат. Вот чем разговоры о том, у кого какая машина не вписывается в понятие «сплетня?». Или в тихую поведать друг другу, мол, Микула может вдарить в челюсть так сильно, что ты забудешь, как срать и дышать. И отношения они так же обсуждают, просто у девушек это звучит более приятно. Не «трахнул», а «переспали», не «блядство», а «свободные отношения». Но особой разницы нет.
— А Саския сама не лучше, — вздохнул Сесиль Бурдон. — Бабы, они ж дуры. Вечно летят на свое дерьмо, а потом страдают.
Вот она! Вот она! САМАЯ ЗДРАВАЯ МЫСЛЬ ЗА ВЕСЬ ВЕЧЕР! Никогда в жизни не слышала такого точного описания подобной ситуации. Йорвет, конечно, себя говном не считает, но миллионы мух не могут ошибаться. Хорошо бы записать эту фразу на руке и, когда я вновь почувствую себя несчастной из-за любви к какому-нибудь придурку, буду повторять ее снова и снова. Это, определенно, должно стать мантрой. Краснолюды еще мучительно долго обсуждали отношения лидера скояʼтаэля и драконоубийцы. Если они не прекратят, то Геральту придется нести меня на руках, ибо с каждым новым этапом консилиума, посвящённого отношениям драконоубийцы и Йорвета, я все больше и больше подливала себе в кружку настойку, чувствуя, что скоро, вопреки желаниям, она пойдет обратно. Темное, запутанное осязание реальности опустилось на меня. Мир вокруг смазался и стал не четким. А нет, это я очки заляпала, извините. Краснолюды слишком громко говорили, словно призывая духа ярости Йорвета, и были услышаны. Под конец они кричали на весь зал. Эльф долго игнорировал, терпел, пыхтел, сломав в руке стакан, но когда Ярпен ляпнул: «Трахнет Саскию и сразу же уведет свой отряд назад!» встал и, багровея, направился к нашему столу. Лицо Йорвета в очередной раз приобрело выражение, с которым можно идти на охоту на медведя вместо рогатины. Все резко замолчали, смотря как бешеный дух черной тучей движется в нашу сторону.
— Не хочешь ли повторить, sell, свои последние слова в моем присутствии? Как я понял, обсуждают за этим столом меня? — просил эльф елейным голосом, нависая над Золтаном, который только что, аккурат перед Ярпеном, утверждал, что если Саския даст Йорвету трахнуть себя, то он съест свою бороду вместе со всеми вшами. Я бы на это зрелище посмотрела. Однако, Золтан весь вечер старался меня развеселить, и, к тому же, был моим другом, а значит стоит вступиться за него — если Йорвет попытается что-нибудь сделать, то тяжелая артиллерия в лице ведьмака пока еще под боком. До следующего дня эльф не доживет.
— Спокойствие, только спокойствие, — я начала вставать из-за стола, и пошатываясь, пыталась перебороть сошедшую с ума гравитацию.Серьезно качало из стороны в сторону, будто я проехала на поезде больше недели. Ярпен тоже вскочил, готовый в случае необходимости сойтись в схватке с лидером скояʼтаэлей. Еще чуть-чуть и будет драка, а это не правильно. Это дотракийская свадьба без двух-трех убийств считается унылой, а мы не в «Игре Престолов»… и у нас не свадьба.
— Не вмешивайся, Amadanwed, — посоветовал Йорвет, насмешливо качая головой. Видать со стороны я не выгляжу презентабельно и вообще, возможно, откровенно жалко.
— И все же у нас цивилизованное общество, — решил помочь Лютик. — Если хотите бить друг другу морды, стоит выйти на улицу.
— Да я хоть сейчас, — с готовностью согласился Зигрин. Он доставал эльфу едва ли до груди, но взъерошенные волосы и агрессивный взгляд говорили о том, что Ярпен не трусит и готов доказывать свою позицию огнем и мечом. Боевой бобер, коренастенький, твердо стоящий на земле — просто, не дать ни взять. — Не боишься руки свои замарать о краснолюда?
— Я боюсь кровью заляпаться, у меня кафтан новый, — в тон ему отвечал эльф.
Дело пахло жареным, я попыталась выйти из-за стола, при этом не упасть (Гравитация, бессердечная ты сука! ©Шелдон Купер) и поместить свою пухленькую тушку между ними. Но, оказавшись в полностью вертикальном положении, ощутила невыносимую тошноту и головокружение. Этиловый фреш пошел против течения, забирая с собой и всю принятую сегодня пищу, провоцируя пообниматься с туалетом. Я поспешила удалиться, дабы не распугивать посетителей зеленым лицом и нелицеприятным внутренним составляющим, что вот-вот вылезет наружу. Вернувшись из уборной, я обомлела. Йорвет, как ни в чем не бывало, занял мое место и играл в кости с краснолюдами, весело переговариваясь и шутя о каких-то непонятных вещах. Увидев меня, рот его скривился в победной ухмылке, и он что-то сказал на Старшей Речи — его фраза заставила улыбнуться весь стол. Заранее обидевшись, я покрутила пальцем у виска, выругалась по-русски и решила приземлиться на колени к Лютику.
Поэт точно никогда ни в чем не откажет, а свободного стула больше не водилось — эльф занял последний. Йорвет посмотрел на эту выходку индифферентно, лишь выразил соболезнования барду по поводу слишком близкого источника неприятностей. Лютик, с ярко выраженной радостью, заверил, что такое внимание от моей персоны — предел его мечтаний, о котором он только мог помышлять. Затем, отвернувшись от эльфа и приобняв меня, шепнул на ухо:
— Ты дразнишь меня, о, прекрасная дева?
— Не тебя, — я немного улыбнулась и совсем в ухо, почти беззвучно добавила, не заметно кивая головой в сторону Йорвета: — Не обольщайся давай. Что тут произошло вообще в мое отсутствие?
— Ай! — взвыл прямо в ухо поэт, дергая одной ногой, как обезумевший. Из-за этого меня малость потрясло, пять баллов по шкале Рихтера, а вот Йорвет, наоборот, с подозрительной ухмылкой углубился в игру.
— Ты чего, блин?
— Твой дурной эльф больно ударил по ступне, — тут же наябедничал поэт, прекращая дергаться. На всякий случай одну руку он сразу же убрал подальше, как бы заранее ограждая себя от дальнейших посягательств на мое тело, но с коленей прогонять не стал. Затем, покосившись на скояʼтаэля, поднял кружку и возвестил:
— За любовь, моя дорогая! Я пью за все ее составляющие — от высоких слов до похотливых действий!
Все дружно присоединились к тосту.
Где-то еще часа два я тихо страдала на коленях поэта и пила горькую прикусывая перспективными лишними сантиметрами на талии, которые здесь по ошибке звали закуской.
Йорвет любой вопрос оставлял без ответа, зато, едва расслабившийся поэт вновь попытался обнять меня нежнее, чем того требовала ситуация, сразу, со всей своей дури наступал Лютику на ногу, отдавливая пальцы. Я точно знала, что это больно, потому что, когда я решила в очередной раз подразнить эльфа и принялась гладить поэта по голове, мне достался такой смачный пинок под задницу, что в полете я чуть не перевернула стол. А на возмущённый возглас, эльф просто пододвинул стул ближе и почти с боем попытался отогнать меня от Лютика, призывая мою пьяную голову пойти уже проспаться да не мешать играть своими пустыми обвинениями. Спасло от новых синяков только то, что кто-то предложил выйти на свежий воздух. Мы вывалились на улицу всей шумной компанией, распугивая всех бродяг и забулдыг. Дабы не тратить напрасно времени на праздные страдания фигней, Сесиль решил отвести нас к месту силы, заявляя, мол, там обязательно найдется какой-нибудь артефакт, который может помочь Аэдирнской Деве встать на ноги уже завтра. Геральт отвечал, что уже там был, когда убивал гарпий и ничего не приметил. Краснолюд отмахивался, говоря, что ведьмак просто плохо смотрел и вообще неумеха. А вот он, Сесиль, обязательно найдет какую-нибудь полезную вещь, и все будут ему благодарны. Возможно, даже поставят памятник из чистого золота с памятной надписью. Лютика затошнило и он немного отстал, пытаясь прочистить желудок. Я шла немного поодаль от Йорвета, на безопасном расстоянии. Сознание было расшатанным, и в голове не хотели формироваться чёткие мысли. Единственное, к чему пришло мое, слегка измененное, сознание, это попытаться взять эльфа за руку, как вчера. Только вот я сомневалась, что он не отбросит ее, при этом громко возвещая, что глупые Dhʼoine не умеют пить, и таскаться он с ними не намерен.
