- Видимо, тоже внутри. Фенн прижал жреца. Тот сказал что-то о ходе под стенами.

- Таран будет разве что через неделю, – вздохнул король.

- Попробовать топорами? – предложил глава «Синих Полосок».

- Долго, да делать нечего, – кивнул Фольтест. – Этот жрец… что с ним? Какой проход?

- Потерял сознание, пока я его раскручивал, – отвечал боец, как-то не очень добро ухмыляясь. – Он сейчас под стражей, внизу.

- Займись им, Роше.

- Так точно. Силас, бери двери на себя. Фенн, за мной.

- Ведьмак! – позвал король. – Есть задание как раз по тебе. Вернон умеет убеждать, но иногда бывает слишком горяч. Попробуй своими силами поискать другой путь. Если убедишь их сдаться – тебе вся Вызима позавидует.

- Солдаты Ла Валеттов ничего не сделают детям баронессы, – возразил Геральт. Видимо, ему не очень то хотелось куда-то идти, ползать по узким проходам и забираться на стены, в лучших традициях Assassin’s Creed. И теперь он нагло пытался отказаться от всего этого дела. Но ведьмак не учел того, что Фольтест упрям и что он – король, которого слушаются все в этой проклятой стране. И хотя монарх был сейчас в добродушном настроении, которое портило только беспокойство за своих деток, если Белый Волк не послушается, то ему достанется. И не факт, что это будут простые порицания.

- Я не успокоюсь, пока их не увижу, – Фольтест настаивал, теряя терпение. – Надо действовать быстро. Бунтовщики сами загнали себя в западню. Я не хочу ждать, пока они догадаются, что детей можно использовать как заложников.

- Может, Роше вытянет что-нибудь из этого жреца? – снова возразил, но уже внутренне сдался, Геральт. Как я говорила, он не любит спорить. Ему проще тихо сделать все по-своему. – Город большой, чтоб найти детей нужны хоть какие-нибудь зацепки.

- Я рассчитываю на него, – согласился монарх. – Но время не ждет. Осмотрись вокруг. Тут может быть тоннель или какой-нибудь подкоп. Поищи его. Мои люди в таких делах тебе не чета. Не переживай, мы присмотрим за девушкой, – Фольтест кивнул в мою сторону. До этого момента я вообще не уверена, что он отмечал мое присутствие. А сейчас, видимо предположив, что я – главная причина лени Геральта, решил его мотивировать моей безопасностью, мол, с ней ничего не случиться, не ссы друг-ведьмак. Не люблю, когда указывают на мою бесполезность.

- Тогда я пошел.

- Я рассчитываю на тебя, – кивнул король. Затем повернулся к своим людям и, с криком: «Где топоры? Шевелитесь!», ушел делать то, чему его учили с детства – командовать теми, кто ниже его по происхождению и не так богоподобен. Так уж сложились звезды, кто-то родился королем, кто-то солдатом, а кто-то изгнанной бесполезной девушкой с мозгом блондинки.

Я отошла к стене, в тенёчек, и присела, оглядывая город. Видела спину удаляющегося вниз по склону Геральта, похохотала над его прыгающей походкой. Видела пожары. Роше прав – насилуют, грабят, убивают. Армия победителей чувствовала себя здесь хозяевами и отрывалась по полной программе. Пылали целые районы, и из запертых домов, охваченных пламенем, порой, доносились крики и мольбы о помощи. Все сеновалы были заняты бойцами, насилующими местных баб в мыслимых и не очень позах. Если бы я прихватила камеру, смогла бы заработать на средневековом порно. Самые нетерпеливые брали девушек прямо там, где поймали – на дороге, в кустах, в арках домов. Не удивлюсь, если через девять месяцев город охватит натуральный беби-бум, и не очень-то он будет радовать молодых мамаш. Я отвернулась от мерзкой картины и стала разглядывать облака. Вон то облако похоже на слоника, а вот это – на бабочку, а вон то, совсем далекое – на смесь бульдога с чемоданом.

Как ни странно, за время моего пребывания в этом мире, я уже видела разрушенные города. Взять хотя бы Вызиму меньше двух месяцев назад. Во время разборок Ордена Пылающей Розы и скоя’таэлей на ее улицах творился настоящий ад – баррикады, сбрендившие люди, которым уже индифферентно, кого убивать, мародеры. Город походил на преисподнюю. Здания разрушались, всюду звенели мечи. И мало того, что на нас нападали все – и орден, и белки, так там еще были и мутанты*. Вот уж где меня, чьи фобии были взращены на фоне прогресса и фильмах о зомби-апокалипсисе, чуть не хватил удар. Живые мертвецы в средневековье! Такое не каждому психу в голову могло бы прийти. Но зомбаки были вполне реальными – результаты эксперимента с мутагенами ведьмаков. Саламандры, группа людей, которая все это затеяла, хотела создать армию идеальных бойцов, а получила выродков, которые до сих пор являются в кошмарах бедным кметам Темерии.

Я покрутила в руках медальон с замком, что висел на груди. Это было не просто странное украшение, дань моде. Де Факто – это мой ошейник, гарант моего заключения в этом диком мире. Если там, на Земле, в Мидгарде, самый страшный монстр – это гопник, который подкарауливает поздних прохожих, то здесь крестьяне, порой, толпами выходят собирать хворост. Зайдя в заброшенный дом ты запросто можешь наткнуться на пару-другую призраков и даже на кладбище не сложно встретить каких-нибудь агрессивных падальщиков-трупоедов, вроде грайвера. На меня, по-первичности, это действовало достаточно удручающе – если бы не Геральт, меня бы сожрали в первый день, не оставив на память даже ботинок.

Внутри самого замкА на моей груди была закрыта часть моей души. Казалось бы, странно, душа же не материальна? И не каждый убежден, что она существует. Я тоже не была уверена в этом, пока однажды из моего тела не достали небольшой плоский кусок света. Я не знаю, как назвать это по-другому. Просто свет, имеющий форму, размер и вес. Помню, когда палач из Асгарда отломил от него кусочек, я даже почти ничего не почувствовала. Не было больно. Только икнула, и испытала ощущение маленькой прорехи в районе сердца. Небольшая черная дыра, которую ничем больше не заполнить. Я чувствовала, что с этим кусочком они забрали что-то очень важное, но никак не могла понять, что именно. Малость чуднО звучит, да?

Теперь этот медальон я так и звала – Мое Сердце. Мне сказали, что его невозможно сломать или уничтожить. Эдакий замок Всевластия. Главное, не давать его хоббитам, чтобы они ненароком его не выкинули в Ордуин какой-нибудь. А открыть его можно только одним ключом, который будет хранится в Асгарде, среди множества таких же. И, если меня решат помиловать, только тогда мне отдадут его. Лично я в этом сомневалась – я укрывала преступника, который разворотил мегаполис, в котором живет народу больше, чем в Европейской стране... и хотел захватить власть над целым миром, так что что-то мне подсказывает- не будет никакой амнистии.

Видимо, в размышлениях, я не заметила возвращения Роше. То ли мое лицо имело крайне задумчивое выражение, то ли Вернону было просто скучно:

- Эй, ты, как там тебя.

- Ммм? – я подняла лицо и посмотрела на него. Не время распускать ванильные сопли, Аника! Соберись, будь мужиком, гордо иди вперед, черт побери.

- Где чародейка?

- Эм, ну она, вроде как, отошла по делам – король приказал, – ответила я, вспоминая, в какой же момент Трисс куда-то подевалась и как давно я ее не видела. Хороша, блин, подруга – бросила меня тут одну, с какими-то психами. – А что?

- Она могла бы запросто разнести ворота заклинанием.

- А что, жрец ничего не сказал?

- Нет, он умер раньше, чем смог поведать нам что-то стоящее.

- Не умеете вы еще с пожилыми людями работать, – я пожала плечами, прекрасно понимая почему жрец скончался. В арсенале специального отряда, я уверена, есть куча очаровательных пыток, которые способен перенести не каждый организм. И хотя я не сомневаюсь в их профессионализме, они тоже могут перестараться. – В любом случае, на сколько мне известно, магия Трисс практически на нуле. Может она ушла пополнить ее и скоро вернется. Слушай, и долго они там маяться будут, а? – я кивнула на солдат, которые пытались что-нибудь сделать с воротами. Пока я тут размышляла над своим злым роком, штурмовики не продвинулись ни на йоту. Оказалось, что это были волшебные железки, обитые волшебным деревом и топоры, внезапно, не хотели его брать. А интеллекта на то, чтобы понять, что железо железом не выбивают, у них не хватало.