feainnewed – прекрасное дитя

eveighblath – красивый цветок

*Убить Билла – фильм Квентина Тарантино, 2003 года выпуска.

*Академия – знаменитый крупный университет в городе Оксенфурт.

====== Глава 10. Тьма Тьмущая или почему призраки кажутся мне гораздо более добрыми, чем эльфы. ======

— Я небольшое привидение с мотором! — кричал он. — Дикое, но симпатичное! ©

А. Линдгрен. Малыш и Карлсон, который живёт на крыше

Приплыли мы уже ближе к вечеру следующего дня. Еще два часа было бессовестно убито в попытке быстрым шагом добраться до подступов к Вергену. Никто никого не ждал, и я выдохлась уже через пол часа, таща на себе кота и гитару. Геральт галантно тащил сумки с вещами, а бард описывал наш поход. Окружающий пейзаж сильно отличался от лесов Флотзама. Чем дальше от берега мы отходили, тем мельче становилась растительность, превращаясь в хлипкие, редкие кустики. Горные породы, торчавшие прямо из земли были какими-то слишком светлыми, одноцветно-серыми и очень гладкими — такие преимущественно любят встречаться в прибрежных районах моря, но никак ни у берегов судоходной, но все-таки пресной, реки.

Дорога петляла и имела кучу разветвлений — если бы я шла одна, то давно уже заблудилась бы. Обычно, в литературе, дорога символизирует выбор жизненного пути, а значит природа тонко намекала на тысячи разнообразных вариаций событий, по которым меня вел… отряд эльфов.

На какой-то очередной развилке по пути тракта, проложенного между двумя скалами, нас встретила группа краснолюдов. Один, очевидно самый главный и бородатый, выдвинулся на встречу, радостно разводя руками:

— Клянусь сиськами Великой Матери! — пробасил он. — Это же Геральт из Ривии. Вдобавок, в отменной компании!

Как всегда, краснолюды — сама галантность. Меня поражает их забавная манера общения. Они, как одесситы — представителя этой расы сразу можно узнать по уникальным фразам, низкому голосу и пышным бородам. В отличие от гномов, которые в этом мире тоже существовали, но были злы и брились подчистую. И хотя на первый взгляд это были родственные народы, на деле разительно отличались — краснолюды были выше и крепче. Гномы же почти всегда имели огромные носы и не разговаривали с кем-то вроде меня, считая это занятие ниже своего, и без того маленького, достоинства. Эти два племени не переваривали друг друга, но были вынуждены сосуществовать в одних поселениях. Геральт встал в оцепенении, пытаясь припомнить встречающего, а вот Лютик, разводя руками в ответ, радостно поприветствовал краснолюда, обнимая, как старого друга:

— Ярпен Зигрин!

Золтан тоже не остался в долгу, пожав руку всем собратьям и вставив комментарии в своей излюбленной манере:

— Сколько лет, старое хуепутало! Рад видеть тебя в добром здравии.

Геральт все еще смотрел на всю эту картину в полном недоумении. Я притихла, на всякий случай отступая назад. Если ведьмак их не помнит, это не значит, что он не сделал им ничего плохого. А раз так, то эти парни вполне могут затаить на него обиду за давние дела. И могут только прикидываться друзьями, а на деле — ночью перерезать горло, томно вздыхая и прощая прегрешения посмертно.

— Геральт, чего уставился? — развел руками Ярпен, недовольно ругаясь. — Не обнимешь старого товарища?

— У Геральта с головой плохо, — попытался объяснить Золтан.

— Ха! — краснолюд хитро указал пальцем на ведьмака. Его низкий голос сменил тембр и в нем появились нотки восхищения и одобрения: — Так он и правда зарубил Фольтеста?! Как по мне, только лучше. Фольтест был сука и себе на уме. Это ты, Геральт, молодец…

— Это не он, — попыталась заранее оправдать я ведьмака, дабы избежать последующих расспросов о том, «как это было». Геральт ведь тоже не железный. Разозлится еще. — Он просто потерял память.

— О, а это кто еще у нас? — Ярпен повернулся ко мне. — Твоя новая чародейка?

— Я не волшебник, я только учусь, — буркнула я. — Меня зовут Аника. Я типа будущий инженер.

Пусть теперь думает, что это за зверь такой «инженер». Краснолюд только фыркнул, впрочем, не очень интересуясь значением нового слова:

— Каких только занятий не придумают себе эти чародейки.

Я оскорбилась, но виду не подала. Все меня, маленькую, обижают. Никто меня, хорошенькую, не жалеет. Какие все кругом злые, прям своего собственного зла не хватает. Один только Сэр Ланселап меня любит — вон как смирно сидел на руках всю дорогу, не отвлекаясь на всякие мелочи. Он — просто идеал доброты и вежливости. Когда эта компания вредных краснолюдов обратилась к нам, он даже приветственно подвигал хвостом, умничка. Настоящим лордом вырастет.

— Да какая разница, — отвернулся краснолюд и, кажется, сразу же забыл о моем существовании. Теперь он подошел к Геральту и пожал ему руку своей громадной лапищей, похлопывая другой ведьмака по плечу. — Ну, кто-то другой его грохнул. У нас теперь дела поважнее.

К нам вальяжно подошел Йорвет. Кот, глядя на него, зашипел, отражая моё отношение к лидеру подпольных походников-любителей. Эльф, тем временем, оглядел всех, и, упершись взглядом в Ярпена, не очень вежливо спросил:

— Где Саския?

— Ууу, а этот мясник что тут делает? — не на шутку встревожился краснолюд. Сердце сразу же наполнило злорадство. Во-первых, мы с эльфом не переставали ругаться ни на секунду, стоило увидеть друг друга, а во-вторых, никто не любит Йорвета и не ждет здесь с распростертыми объятиями. Хотя, мы с ним в этом похожи, только, в отличии от моей персоны, у эльфа никого не было, кто смог бы за него заступиться. Ни сильного кота, ни ручного ведьмака. В смысле, наоборот, конечно, но сути это не меняет.

— Я привел сто лучников. Лучших на свете. Мы хотим помочь вашему делу, — спокойно ответил скояʼтаэль, глядя на Ярпена сверху вниз. Зигрин оглянулся на Золтана и задал вопрос на языке краснолюдов. Это был очень грубый, чем-то напоминающий немецкий язык, на котором, кроме, собственно, краснолюдов, никто и не пытался разговаривать. Свой язык сломаешь, пока пару слов выговоришь. Мой приятель что-то ответил и Ярпен заметно успокоился.

— Тогда придется обождать, потому как Саския и принц Пенис…- на секунду запнулся краснолюд. — Стеннис, пошли переговариваться с Хенсельтом. А мы с ребятами тут стоим. Ну, мало ли что…

Я думаю, что тут имела место быть оговорка по Фрейду. Допущенная специально. Видимо, принца не очень жалуют в народе. Просто съезд профессиональных «не любимчиков» публики.

Кот зашипел вдвое громче и попытался вырваться. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержать эту рыжую бестию.

Геральт схватился за медальон. Тот яростно вибрировал, словно телефон на беззвучном, когда до тебя в сотый раз пытается дозвониться мама. Также не предвещает ничего хорошего. Резко потемнело, словно наступили сумерки, похолодало, в нос ударил запах тлена, какой бывает в склепах. Даже сама атмосфера стала такой, будто бы всех резко перенесло на кладбище.

— Солнце скрылось… — услышала я от кого-то.

Светило небес действительно заволокли странные, слишком темные тучи. Набежавшие, к тому же, еще и против ветра. Кажется, начинается новый этап какого-то откровенного трындеца. Геральт боязливо огляделся, пытаясь сообразить, что происходит. Не растерялся только Йорвет, он просто толкнул меня в спину:

— Идемте.

Из всех людей, из всех окружающих его спин, только моя оказалась самой привлекательной для его пальца. Ткнул он, кстати, очень больно — немного оцарапал кожу сквозь куртку. Медлить, конечно, правда было бы плохой идеей, но членовредительства, пусть и в мелких масштабах, можно было избежать. Вокруг нас в панике забегали люди и нелюди, хватаясь за оружие. Йорвет же, конкретно и целенаправленно, двигался сквозь толпу к какой-то светловолосой девице, которая пыталась поднять с травы груду снаряжения с человеком внутри, рядом с треснувшим каменным кругом. Видимо, это и есть Саския. Недалеко от них гас портал телепортации — кто-то сбежал, не прихватив с собой никого для спасения. Как крысы с тонущего корабля. Несмотря на то, что девица сама была в громоздких доспехах, она с ловкостью поставила на ноги своего приятеля. Я оглядела её с ног до головы. Все о ней так много говорят, так что было интересно, что же из себя представляет эта Саския. Светловолосая, красивая, явно не самых благородных кровей. Доспех подогнан по фигуре, но так, чтобы не терять свою основную функцию. Коса толщиной с руку, глаза карие и глубокие, наверняка затащили в свой омут многих мужчин. Одного-то точно.