– Заходите в здание и закрывайте дверь! – крикнул я предводительнице. Вновь прибывшие не спешили приступать к действиям, поэтому люди успели спрятаться за дверью. Журналисты снимали, бойцы недовольно косились на камеру. Проходя мимо нас, один проронил:

– Выключите камеру!

Журналистка принялась было спорить, но я успокоил ее и предложил вообще не обращать внимания.

Несколько человек из группы приехавших подошли к полиции. Я рванулся к двери и постучал:

– Дайте решение суда. Нет, не открывайте, просуньте под дверь!

По мраморной ступеньке выскользнула казенная бумажка. Я подхватил ее и направился в сторону переговорщиков. Подойдя к толстому капитану, я всунул ему в руки бумагу.

– Вот решение суда, читайте, – и, не дожидаясь ответа, пошел обратно.

Они говорили еще минуты две, кому-то звонили, капитан размахивал руками и громко что-то доказывал. Тройка бойцов развернулась и пошла обратно к микроавтобусу.

– Приезжайте еще! – радушно попрощался я. Они зыркнули искоса, погрузились в транспорт и быстро отъехали. Я повернулся к журналистке.

– Все, езжайте, сделай мне красивых скриншотов с основными моментами и кидай на почту. Да?

Она мотнула головой, дала команду оператору, и группа уехала в студию. Теперь для закрепления эффекта нужно было распространить материалы: дождаться, когда я получу фотографии, отправить их товарищу-газетчику, еще одному из информагентства и своей новой знакомой. Этого будет вполне достаточно, другие СМИ подхватят волну, хотя кто-то обязательно опубликует откровенное вранье. Я посмотрел на часы – можно было переходить к следующему пункту программы – автомойке. Я перебежал дорогу, сел в машину и закрыл центральный замок. На чьей-то визитке секретари записали номер пострадавших, я не успел переписать его в ежедневник, поэтому рылся в сумке. Несмотря на то, что они не раз звонили, я не утруждал себя записью подобных номеров – иначе моя книжка была бы заполнена контактами в духе «прорв. трубы. уже истерят», «отобрали жилье», «просит д. на операц. доч.» и т. д. Кому-то мое пренебрежение в некоторых вопросах казалось циничным, однако приходилось абстрагироваться от чужих проблем, иначе можно сойти с ума. Наконец я отыскал визитку и набрал номер. Трубку долго не брали, потом все же сняли, и я услышал множество голосов – группа людей оживленно переговаривалась на фоне далеких криков.

– Алло, вы едете к нам? – с волнением спросил мужской голос.

– Да, уже выехал. Что у вас за крики?

– Тут долго рассказывать, вы не подъезжайте прямо к дому, – и он назвал место в квартале от автомойки.

Я достал из бардачка кобуру с пистолетом и приладил за поясом сзади. Теперь со стороны могло показаться, что я стараюсь сидеть за рулем очень прямо, словно на уроке. К счастью, пользоваться оружием мне еще не приходилось, только один раз попугал на улице пьяных идиотов, тем не менее я тренировался быстро готовить его к выстрелу – к тому времени с десяток моих коллег успели побывать в крайне неприятных ситуациях.

В это время город был в пробках, не спасали даже укромные улочки – заторов на них было еще больше. Солнце припекало, и я с завистью смотрел на промчавшегося мотоциклиста. В детстве я ездил на мопеде – почему бы не попробовать мотоцикл? Наконец я приехал к названному месту. Во всем квартале не было ни души, дома стояли близко друг другу, и я слышал гул, знакомый мне по телефонному разговору. Мне очень хотелось увидеть, что там происходит, но я скромно ждал. Спустя пять минут я набрал тот же номер, трубку взяла женщина и без всяких приветствий быстро проговорила:

– Это его жена, минут пять как вышел к вам, – и звонок оборвался.

Я присел на машину и начал смотреть по сторонам, поглаживая щетину на затылке. Позвонила помощница:

– Новое интервью только что записали, сказали, завтра отправят на проверку, но с телевидением мы не успеваем. Что делать?

Краем глаза я уловил движение и повернул голову. Ко мне бежал мужчина лет сорока, в руках у него был белый конверт.

– Вот, держите, здесь все записано! – Он с разбегу протянул диск, ударив меня по руке. – Все, я бегу обратно, а вы в машину сразу и уезжайте, они за мной бежали! – Он понесся дальше. Я огляделся, никого не увидел, но поспешил сесть в авто. Двигатель завелся, я посмотрел в зеркало, проверяя дорогу, и заметил два силуэта, приближающихся ко мне. Один из них был мой знакомый: бородатый. Запищал телефон. Я не торопился трогаться, они пробежали мимо, а бородатый бросил быстрый взгляд в салон.

– Да, – сказал я в трубку.

– Фотографии у тебя на почте, – ответственно сказала журналистка. Я смотрел на дорогу и собирался тронуться, как только они окажутся за углом, но бородатый неожиданно схватил напарника выше локтя и обернулся. Сотрудница продолжала что-то говорить, но я понял, что мне пора. На узкой улице было не развернуться, поэтому я резко рванул вперед, чтоб у них не появилось идеи броситься под машину. Они припустили за мной. Я поднес телефон к уху.

– …а вот на второй, там четко вообще видно, что…

– Я все понял, спасибо большое!

Пока улица была чистой, я уверенно отрывался, проехал и на красный. Но как только я достиг оживленного движения, пришлось ехать медленнее. Я бросил взгляд в зеркало: мои преследователи были менее чем в двух кварталах, они неслись между машинами, поглядывая по сторонам. Зазвонил телефон. Медтехника. Я поднял трубку.

– Ну, что делаешь? – ласково начала она. – Даже не договорил со мной, да? – Наверное, в этот момент она сделала обиженное лицо, может, даже надула губки.

– Я … еду! – Я агрессивно перестраивался в левый ряд, чтоб уйти на примыкающую улицу. Двое приближались, я видел, как они заглядывали в машины.

– Ну это, конечно, тоже дело – ехать, – она рассмеялась, – давай так: сделаем вид, что прошлого разговора просто не было. Скажи, где встретимся, оставь ключи, я буду ждать тебя хоть всю ночь.

Меня, разумеется, восхищало и грело ее терпение, но куда больше внимания я уделял машине впереди, которая никак не могла проехать перекресток, а я из-за нее не мог уйти на боковую улицу.

– Да езжай давай! – Я нажал на сигнал, потому что ей было куда подвинуться.

– Ну-ну, а я и не думала, что ты такой нервный и ругаешься за рулем! – пожурила она меня. На второй линии запищал офисный номер – видимо, помощница все же хотела выяснить, что делать с телеинтервью.

– Секунду, я вернусь! – я переключился. – Да!

– Слушай, тут приехал канал, из столицы, помнишь, договаривались, а лидер передумал. Что мне им сказать?

– Что хочешь, то и скажи. – Машина впереди проехала перекресток, и я юркнул налево. Теперь они увидели машину и направились сразу ко мне.

– Хорошо, мне нужно было услышать это от тебя. И по расселению гостей конференции…

– Давай о конференции потом! – Я прижал как мог машину к обочине, схватил сумку, швырнул в нее диск и переключился на медтехнику.

– Алло! – уже на бегу выдохнул я.

– Что у тебя там происходит, что ты делаешь? – уже без иронии спросила она.

– Бегу! – проорал я в трубку и обернулся: они порядком устали, и у меня была отличная фора. Я нажал что было сил, увидел знакомый проходной двор и метнулся в него.

– Я перезвоню, – от диафрагмы прорычал я в трубку и кинул телефон в сумку.

Двор выходил на пешеходную улицу, и в ближайшем квартале было заведение моего приятеля – там всегда собирались знакомые и, что меня в этот момент интересовало больше всего, был черный ход. Здесь, во-первых, можно нормально подраться, во-вторых, черный ход выводил во внутренний двор, из которого можно было выйти на три разные улицы.

Я сбежал по лесенке вниз, в кафе, и, стараясь сбавить темп, проскочил во второй зал, где был единственный свободный стол с табличкой «забронировано». Стоя у стола, я часто дышал, откуда-то из развешанных по стенам афиш, шляпок и пенсне ко мне вышла высокая официантка с короткими вьющимися волосами и тонкими пальцами. Она очень органично смотрелась в обстановке этого декаданса.