На этом инструкции заканчивались. Теперь я сосредоточила внимание на баннере, нервничая все сильнее по мере того, как шли минуты, а мое имя все не появлялось. В инструкциях говорилось, что могут быть задержки, но…

На баннере возникло мое имя!

— Эмбер, пройдите, пожалуйста, в комнату двадцать три.

Я поднялась, сверилась с картой и отправилась в комнату двадцать три. В кабинете, похожем на стандартный медицинский пункт, меня ждала улыбающаяся блондинка. Она попросила закатать рукав и поднесла к моей руке металлический прибор.

— Я беру кровь и образец ткани. Ты почувствуешь холод, но больно не будет.

Кровь и образцы ткани у меня брали на каждом ежегодном медицинском осмотре. Следующий этап тоже оказался таким же, как на медосмотре. Женщина запустила сканирующую сетку, и я стояла внутри поля, пока аппарат жужжал.

— В твоей медицинской карте указано, что в возрасте трех лет у тебя проявилась аллергическая реакция на лекарственные препараты, наносимые на лицо, а в шестнадцать лет еще одна — на контрацептив, имплантированный в руку.

Я нахмурилась. Может ли история аллергий повредить моим шансам в лотерее?

— У меня не было никаких проблем, с тех пор как контрацептив заменили, — поспешно сказала я.

— Время от времени у тебя также возникают головные боли. Еще какие-то проблемы со здоровьем, Эмбер?

— Нет.

Женщина выключила сканер.

— Пока все, Эмбер.

Я вернулась в зал и уселась рядом со своей сумкой. Прошла четверть часа, прежде чем мое имя снова появилось на баннере, направившем меня в комнату девять. В центре лицом к стене, покрытой беспорядочно движущимися яркими пучками разных цветов, стоял стул. Молодая женщина изучала маленький технический дисплей в углу комнаты. Она выглядела всего на пару лет старше меня. Не так давно ее саму оценивали, чтобы определить ее будущую карьеру, а теперь она оценивала меня.

— Садись, пожалуйста, Эмбер. — Она указала на стул.

Я села, и она одарила меня той же вежливой подбадривающей улыбкой, что и предыдущая женщина. Неужели медицинскому и оценивающему персоналу во время импринтинга внедряют также учтивые профессиональные выражения лица?

— Я снимаю начальные показатели активности головного мозга.

Она подошла ко мне, прикрепила к вискам металлические датчики и вернулась к монитору.

Я украдкой бросила взгляд на экран. Там прыгали вверх-вниз маленькие огоньки. Мне это ни о чем не говорило, но лаборантку это, похоже, радовало.

— Судя по записям, ты следовала рекомендациям попробовать хотя бы по разу все ознакомительные занятия, пока жила на подростковом уровне.

— Так и есть.

— Сейчас мне нужно, чтобы ты смотрела на цвета на стене.

Я уселась поудобнее и принялась следить за плавающими цветами. Нервы шалили, но в этих рисунках было что-то успокаивающее. Цвета медленно слились, приняв форму человека, рисующего фрески на стенах коридора.

— Тебе понравилось разрисовывать стены, Эмбер? — спросила женщина.

— Очень. — Я немного поколебалась. — Правда, художник из меня никакой.

— Для этого теста мне нужно лишь знать, нравилось ли тебе занятие или нет.

Цвета в изображении разделились и слились по-другому, показав мужчину, который вглядывался в вершину станка.

— Тебе понравилось вышивание? — поинтересовалась женщина.

Скрупулезно медленное и обстоятельное прокладывание стежков меня раздражало.

— Нет.

— А как насчет работы с глиной?

Мне не нравились ни слабый запах влажной глины, ни то, что я ощущала, когда к ней прикасалась.

— Нет.

— Пение?

Я улыбнулась:

— Да.

Женщина застучала по кнопкам на панели управления.

— Сейчас я откалибровываю твои ответы, так что можешь просто смотреть на изображения, ничего не говоря.

Я осталась в недоумении, но покорно наблюдала, как яркие цвета менялись и сливались, перемещаясь между последовательностями изображений. Они менялись все быстрее и быстрее, цвета двигались, смешивались, разделялись…

— Эмбер, очнись, — позвал ласковый женский голос.

Я подскочила, сгорая от стыда и ужаса. Заснула во время лотерейного теста!

— Извините. Я плохо спала прошлой ночью. Мы можем повторить тест?

— Ты отлично справилась, Эмбер. Тест и должен был произвести подобный эффект. Можешь идти.

Я замялась, теперь уже неуверенная, действительно ли заснула. А вернувшись в зал, обнаружила, что он почти опустел. Экран на стене оповещал о перерыве и предлагал выпить чего-нибудь освежающего и перекусить в боковой комнате.

Я заглянула в какие-то открытые двойные двери, подхватила поднос и встала в конец очереди. В нашем распоряжении оказался потрясающий ассортимент роскошной еды. Вчера я почти не ела и сегодня осилила лишь половину обычного завтрака, так что теперь умирала с голода. Я с нетерпением дождалась, пока не окажусь в начале очереди, наложила на тарелку по ложке каждого из двадцати разных блюд, добавила рогалик и стакан любимого дынного сока и нашла место за столом, чтобы поесть.

Свободных мест было полно, поскольку половина моих товарищей по несчастью ограничилась лишь напитками и вернулась обратно в главный зал. Сидевшие за моим столом подчинялись правилам лотереи и ели молча, тщательно игнорируя друг друга, но девушка за нами еле слышно разговаривала сама с собой. Это явно была ее личная реакция на стресс, но она заставила меня ощутить неловкость.

Я почти закончила есть, когда сидевшего рядом парня накрыло собственной индивидуальной реакцией на стресс и вывернуло на стол. Я оставила все, что лежало на тарелке, и, чувствуя подташнивание, вернулась в зал.

На стене снова показывали стандартные инструкции. Через несколько минут в заголовке появилось мое имя, и меня отправили на очередной тест: надо было втыкать булавки в крошечные дырочки — явная проверка сноровки. Следующий тест напоминал бег по прямой на скорость, а потом пришлось долго ждать, прежде чем меня отправили в комнату одиннадцать. Там меня поприветствовал молодой рыжеволосый человек, профессиональная улыбка которого постоянно превращалась в обычную широкую усмешку.

— Привет, Эмбер. — Он вручил мне очень большой инфовизор. — Тебе надо попытаться решить кое-какие задачи. Не переживай, если некоторые не будут иметь для тебя смысла. Я сам не уверен, о чем говорится в половине из них.

Я взяла инфовизор и села на предложенный стул. Увидела пример задачи, и решение возникло на стене напротив. Первая настоящая головоломка появилась следом, и я выбрала в инфовизоре ответ, который сочла верным. Весельчак уселся на свой стул у специализированного монитора и, кажется, задремал от скуки.

Первые задачки были ободряюще простыми. Небольшие схемы, из которых полагалось выбрать одну, отличающуюся от других. После паузы я получила новую партию, где нужно было отыскать следующую цветную схему в последовательности. После этого пошли задачки посложнее. Некоторые я понимала, так что была уверена, что выбираю правильные ответы. К другим даже инструкции, казалось, не имели никакого смысла, и я просто выбирала ответы наобум.

В конце концов стена опустела. Весельчак зевнул, забрал инфовизор и подсоединил его к своему монитору.

— Спасибо, Эмбер, ты можешь…

Его прервали тихий звон и замелькавшие на экране огоньки. Парень обернулся и уставился на них.

— Пожалуйста, Эмбер, подожди здесь минутку.

Он вышел из комнаты, а я повернулась на стуле и вперилась взглядом в закрывшуюся за ним дверь. Что-то случилось, но я не понимала, что именно. Я оглянулась на монитор у пустого стула, но там отражался лишь беспорядочный набор букв.

После долгих минут тревожного ожидания в комнату зашел мужчина постарше.

— Здравствуй, Эмбер. У нас здесь нет оборудования для следующего рекомендованного тебе теста, так что мы отправим тебя в другой центр.

Он вручил мне новую карточку оценивания, и я тупо на нее уставилась.

— Не волнуйся, — добавил мужчина. — Это совершенно нормально. Невозможно оборудовать все центры для всех тестов, так что иногда людей переводят.