Возлагая на них очень большие надежды уже достаточно длительное время, руководство ЦРУ начинает ставить под вопрос боеспособность этих ветеранов, которые давно утратили былую спортивную форму, а зачастую очень сильно превзошли тот возраст, когда мужчина может воевать. И их подозревают прежде всего в том, что они хотят обеспечить себе роскошную жизнь на старости лет и для этого стараются вытянуть из ЦРУ как можно больше денег, вовсе не занимаясь обещанными розысками Кази.

Однако командиры пакистанской агентурной сети ЦРУ проявляют большее снисхождение. Зная всю сложность местности, населенной пуштунами, и все хитросплетения племенных союзов, властвующих там, они защищают «Пуштунскую роту», объясняя своим вашингтонским начальникам, насколько трудновыполнима их задача.

История в итоге подтвердит правоту тех, кто сомневался в действенности методов, используемых «пуштунскими ветеранами» при охоте на Кази. Ведь он будет арестован лишь тогда, когда самонадеянно рискнет (в мае 1997 года, после четырех с половиной лет пребывания в бегах) покинуть Зону племен и податься в Карачи.

Во второй половине дня 22 мая 1997 года один уроженец Белуджистана, живущий в Карачи, вдруг взял и явился в американское консульство, утверждая, что обладает важной информацией, касающейся Кази. Через несколько минут его принимает сотрудник местного подразделения ЦРУ, не очень-то веря заявлениям незнакомца. Однако, к его большому удивлению, зацепка оказалась интересной!

Гость показывает ему заявку на получение водительских прав, которую несколько дней назад подал Кази в одну из местных администраций, естественно, под чужим именем. Документ содержит в себе недавнее фото Кази и его отпечатки пальцев.

Тотчас же объединенная команда ЦРУ, ФБР и ISI [47] бросается на поиски «маньяка из Лэнгли». Его наконец удается арестовать, после трех недель активнейших расследований, 17 июня 1997 года, в одной небольшой гостинице на окраине Карачи.

В тот же день Кази переправляют в федеральную тюрьму штата Вирджиния, где судят и приговаривают к смерти 10 ноября 1997 года. Прибегнув ко всем возможным юридическим средствам своей защиты и потерпев поражение, он умирает от смертельной инъекции 14 ноября 2002 года [48].

В течение нескольких недель после ареста Кази антитеррористический отдел ЦРУ должен был высказать свое мнение относительно дальнейшей участи команды, известной под кодовым названием TRODPINT. Следует ли сохранить или распустить эту «Пуштунскую роту», подотчетную исламабадскому филиалу ЦРУ? Те, кто обзывал их «вояками выходного дня», теперь справедливо напоминают о провале всех без исключения планов захвата Кази, которые пытались осуществить эти старые пуштунские агенты. А поскольку розыски беглеца закончились в Карачи таким неожиданным образом, они советуют как можно быстрее распустить «команду TRODPINT».

Но руководство пакистанской ветви ЦРУ резко возражает против этого. Они подчеркивают крайнюю важность сохранения и поддержания боеспособности «Пуштунской роты», которая может легко и естественно раствориться среди местных племен, поскольку ее члены являются пуштунами по происхождению. А это качество делает данное подразделение очень ценным орудием разведки: ведь агенты-пуштуны могут наблюдать с самого близкого расстояния за подрывной деятельностью, ведущейся в тех лагерях по подготовке джихадистов, которые создает Аль-Каида, равно как и собирать сведения о тех организованных каналах приема и перемещения добровольцев джихада, которые всегда процветали в пакистанской Зоне племен, но стали особенно многочисленными после прихода талибов к власти в Афганистане.

Исламабадский филиал ЦРУ старается привлечь на свою сторону «Отдел Бен Ладена», лучше других понимающий весь размах планетарной угрозы, представляемой Аль-Каидой.

В реке времени утекло уже много воды после многообещающей встречи Гэри Шроена и Майка Шойера в Исламабаде. Тревожные предположения их обоих, высказанные летом 1996 года, не замедлили подтвердиться. «Афганское убежище», предоставленное Аль-Каиде режимом талибов, очень скоро преобразилось в объединительный центр для множества самых разных исламистско-джихадистских движений и группировок, пустивших корни во всех частях света и призываемых на общую борьбу Усамой бен Ладеном и его «Всемирным фронтом джихада против иудеев и крестоносцев».

Но неожиданное политическое решение заставило ЦРУ отвлечься от слежки за Бен Ладеном и прервать его преследование. В октябре 1996 года Стивен Рихтер, глава Департамента Ближнего и Среднего Востока ЦРУ, которому подчиняется «Отдел Бен Ладена», входящий в структуру Службы тайных операций, получает приказ от Белого дома подготовить государственный переворот в Ираке, чтобы свергнуть Саддама Хусейна [49]. Теперь именно Саддам становится первоочередной целью той Службы ЦРУ, которой подотчетен данный «Отдел» [50].

Таким образом, выслеживание Усамы бен Ладена отодвигается на второй план. Даже несмотря на то, что произошедший месяцем раньше захват власти талибами в Афганистане вроде бы должен был побудить руководство США направить дополнительные силы на противодействие дальнейшему распространению джихадистского интернационала.

Исламабадская ветвь ЦРУ все чаще посылает новые тревожные донесения в центр. А там, в Лэнгли, сотрудники «Отдела Бен Ладена» разъяряются все сильнее. Они накапливают все больше тревожных свидетельств и удручающих доказательств, однако их доклады не привлекают ожидаемого внимания вышестоящего начальства.

На их счастье, в марте 1997 года, за три месяца до ареста Кази, Усама бен Ладен вновь решил выйти из-за кулис и показаться публике. Интервью, которое он дал телеканалу CNN, произвело эффект разорвавшейся бомбы. В нем предводитель Аль-Каиды обращается к американцам и разъясняет им причины, побудившие его объявить джихад их правительству, которое он оценивает как «несправедливое, преступное и тираническое».

После этого Бен Ладен вновь переходит в разряд «первостепенных целей» ЦРУ. И посвященный ему «Отдел» пользуется этим, чтобы составить большое досье об Аль-Каиде и ее руководителе [51] на основе множества документов, расположенных в хронологическом порядке, включая антиамериканские угрозы, высказанные Бен Ладеном в телевизионных интервью, перехваченные сообщения, переданные им по факсу, и распространяемые им секретные «учебники джихадистов».

Вот в какой тревожной обстановке возник вопрос о том, что делать с «Пуштунской ротой» после ареста Кази. Учитывая вышеописанные обстоятельства, глава антитеррористического центра ЦРУ Джеффри О’Коннелл без колебаний решает это дело в пользу Гэри Шроена и Майка Шойера: он не только сохраняет подразделение «агентов-пуштунов», но и подчиняет его напрямую «Отделу Бен Ладена», тем самым удовлетворяя неоднократные просьбы руководства отдела, предвидящего более активные наступательные действия против Аль-Каиды, включая наземные войсковые операции.

Действительно, ввиду растущей угрозы «Отдел» больше не хочет ограничиваться пассивным наблюдением за Бен Ладеном и сбором сведений о нем. Данное подразделение ЦРУ теперь заявляет о своей готовности проводить наступательные действия с целью ареста или уничтожения террориста, если Белый дом даст на это свое согласие [52].

Растущий интерес начальства, пробужденный Усамой бен Ладеном, вдохновляет старых вояк из «Пуштунской роты» на новые подвиги. Они тоже решают не ограничиваться отныне только собиранием сведений, что предписывалось им делать до недавнего времени. Теперь «афганские ветераны» хотят перейти к активным действиям. Они надеются смыть позор тех неудач, что постигли их при выслеживании Кази, и сыграть гораздо более активную роль в новой операции ЦРУ – по обезвреживанию главаря Аль-Каиды.