Ответом ей была лишь тишина на другом конце рации. Рид сжала её, уткнувшись лицом в собственный сжатый кулак. Она бросила взгляд на Альдемира, который дышал тяжело и надрывно. Что если помощь не придёт, что если он умрёт у неё на руках.
— Уж лучше сдохнуть в попытке спастись, чем ждать чуда спасения, — она вскочила на ноги и перевязала рану Рахима, надеясь на то, что этого хватит.
Рид выглянула наружу, ища глазами зазевавшегося зомби. Мачете Рахима сыграло свою роль, разрубая отбившегося от толпы зомби на куски. Тошнота подступила к горлу и Рид закашлялась, сдерживая рвотный позыв. Она не знала, сработает это или нет, но через несколько минут уже и Рахим и она были измазаны внутренностями мёртвой твари. Игла впилась в шею Альдемира, вкачивая порцию адреналина в кровь. — Держись за меня, ты справишься. Нужно идти. До Башни совсем недалеко.
Рид перекинула его руку через здоровое плечо и застонала, когда тяжесть тела навалилась на неё, едва не сбив с ног.
Когда они выбрались из вагона, серый туман стелился по земле, предвещая скорый рассвет. Рахим шёл, едва передвигая ногами и хромая чуть ли не через каждый шаг. Рид тянула его вперёд, не обращая внимание на тяжесть тела и боль во всём теле.
— Брекен! Амир, Джейд! КТО-НИБУДЬ! — Альдемир споткнулся, едва не распластавшись на асфальте. — Убежище у Башни! Будьте там, прошу! Брекен!
Чернота ночи слегка рассеялась, позволяя хотя бы немного разглядеть дорогу и избегать открытой местности у дороги. Синий свет убежища замелькал в квартале от них и Рид подняла голову вверх, бросая полный горечи взгляд на огни Башни, такой близкой, но Рид знала — обман зрения, Башня не близко, а таким темпом передвижения вообще недосягаема. Горло вновь сжали спазмы отчаяния, заставив девушку упрямо сжать губы и сдвинуть брови к переносице.
— Чёрта с два. Только бы дойти, — Рахим застонал, слабеющими пальцами вцепившись в раненный бок. — Держись, мы почти дошли.
Последние метры она тащила его по земле, не ощущая ничего, кроме странного холода во всём теле. Её рука вцепилась в решётку ворот, ведущих в безопасную зону и они упали на грязный и мокрый асфальт, до истерики испугав торговца, что прятался в маленьком здании.
— Помоги мне! — Рид дёрнулась, пытаясь поднять Рахима на ноги и упала, ударившись головой, придавленная его телом. Сознание предательски потемнело, уши заложило от гулких ударов сердца и крови, что отчаянно билась в виски, грозясь разорвать череп на мелкие части. Миллионы звёзд звенящим хороводом промчались перед ней, утягивая во тьму. Холодную и пустую, мёртвую, как и город вокруг неё.
Рид уже не видела, не чувствовала, как несколько теней, спрыгнувших из ниоткуда, подхватили её под руки, спасительным теплом обвившись вокруг её тела. Последний проблеск сознания зацепился за тело Рахима, вокруг которого сновали тени, утащившие его в неизвестность. Рид выдохнула, выпуская из лёгких последний поток воздуха перед тем, как окончательно сорваться в бездну.
***
Ей снился дом. Дом в Чикаго. Ей всего лишь пять лет. Солнечные зайчики скачут по поверхности бассейна, возле которого сидят её родители. Они о чём-то беззаботно разговаривают, не забывая краем глаза наблюдать за черноволосой девчушкой, что гоняется за щенком, пытаясь ухватить его за хвост. Животное радостно тявкает, убегая от преследования. Ребёнок заливается смехом, когда папа подбегает и хватает её, подбрасывая в воздух. Мама смеётся, слыша восторженный визг своего чада. Солнечный день, один из тех редких моментов, когда семья могла забыть обо всём на свете и побыть теми, кем так полностью и не стали. Они принадлежали миру, где семья непозволительная роскошь. Миру, где дело всей жизни было на первом месте даже не смотря на то, что ребёнок требовал постоянного внимания.
Рид перестала злиться, когда поняла, что родители любили её, просто не могли иначе. И поняла она это слишком поздно. Тогда, когда изменить уже ничего нельзя было.
Кошмар ворвался в сознание, прогоняя прочь радость воспоминаний, зубами разрывая тонкую грань между прошлым и настоящим. Настоящим, где она заперта в карантинной зоне вместе с теми, кто разделил горькую участь города, что оказался захвачен смертельным вирусом.
— Док, она уже почти сутки без сознания.
— Это нормально, скажите спасибо, что вообще жива.
— А рана? Столько часов прошло, а симптомов всё нет, — звук склянок резанул Рид по ушам, словно все это происходило в миллиметре от неё.
— Это меня удивляет больше всего. Обычно обращение происходит от пяти часов после заражения до суток. Но сутки уже прошли. Странно, очень странно.
— Вы хотя бы укол сделали? Для подстраховки.
— Да, но собираюсь кое-что проверить.
Когда голоса стихли, Рид выплыла из тьмы, устремившись к всполоху света. Веки, словно налитые свинцом, затрепетали, глаза смотрели в потолок, стараясь сфокусироваться на лампе. Девушка шевельнулась, пытаясь приподняться, но чья-то рука удержала её, не позволяя двинуться с места.
— Эй, эй, далеко собралась? — лицо Лены выплыло перед Кимберли, участливо помогая вновь опуститься на подушку. — Как ты себя чувствуешь?
— Терпимо. Лена, а…Рахим, он… — горло першило, словно скребли наждачной бумагой.
— Потерял много крови, — Лена присела на край кровати. — Он всё ещё без сознания. Неизвестно, когда очнется. У нас нет оборудования, чтобы достаточно долго поддерживать его на кислороде. Старый город, там бы оно нашлось, но здесь, остаётся надеяться лишь на то, что молодой организм справиться сам.
— Что значит неизвестно? — Рид поднялась на локтях и скривилась, ощущая головокружение и тошноту. Но странно, что боли не было. Может, из-за обезболивающего
— Я хочу увидеть его, — босые ноги коснулись холодного пола.
— Нет, ты сама едва на ногах стоишь! — Лена вскочила, пытаясь вразумить её.
— Мне это необходимо, я чувствую себя нормально, не упаду, — Кимберли уперлась рукой о стену и вдохнула воздух комнаты, пропитанный запахом лекарств.
— Он в следующей комнате, — Лена лишь тяжёло вздохнула, отходя к рабочему столу.
Сердце Башни продолжало биться: люди жили, всё той же жизнью, что знала Рид. Все те же звуки, голоса, смех и крики детей; всё те же запахи и ощущение того, что это и есть - дом. Место, где тебе всегда рады.
Рид вошла в палату и замерла у порога, не решаясь подойти ближе. Лицо Альдемира было белее полотна, словно в нём не осталось ни капли крови. Джейд сидела у кровати, но глаза были закрыты. «Только выживи», — подумала Рид и отошла от дверей, исчезая в коридоре. Она не хотела говорить с ним, когда там была Джейд, пусть даже он и не услышал бы их.
Когда она шла в свою комнату, люди шептались за спиной, иногда высказывали слова благодарности, что она спасла Альдемира. Но ей было плевать. Всё, что ей было сейчас нужно, это горячий душ и чистая одежда. Кое-как, избегая попадания воды на рану, она привела себя в порядок, но плечо предательски заныло, напоминая о себе. Рид упала на кровать, раздумывая над тем, как их всё-таки нашли, ведь ей не отвечали по рации. Топот бегущих детских ног заставил её приподняться на кровати, раздумывая над тем, как бы избежать вопросов Брекена и остальных, ей меньше всего хотелось отвечать на подобное. По крайней мере, не сейчас. Перекусив, тем, что было на кухне, Рид посмотрела в окно.
Солнце спряталась за горизонт, лишь пучок лучей высвечивался из-за холма, всё ещё освещая землю. Она спустилась на нижние этажи и подошла к охраннику, спросив, не видел ли он Амира.
— У трейлера Зере, — охранник кивнул в сторону выхода.
— Окей, спасибо.
Рид вышла на улицу, подставляя лицо под порывы ветра. От вчерашнего дождя не осталось и следа. Духота вечера сдавила горло, неприятным комом застревая в лёгких. Духота и вонь. Вонь, от которой невозможно избавиться. Она вливается в тебя, сводит с ума, заставляя лихорадочно искать место спасения. Верхние этажи Башни были свободны от вони, но внизу, у самой земли, человека выворачивало наизнанку, настолько отвратительной была обстановка вокруг.
