— Нет, Хэнк, — Коннор на мгновение поднимает глаза к чёрному небу. — И мне жаль, что иногда выбора просто не остаётся.

Он бросает винтовку вперёд, а Хэнк едва успевает увернуться, когда кулак напарника бьёт по лицу, а руки мгновенно хватают за шиворот пальто и толкают к решётке вентилятора. Грохот звенит в воздухе, оседает внутри самого девианта протяжным болезненным стоном упавшего Хэнка. Но Андерсон не был бы собой, если бы сдавался так просто. И Коннор убеждается в этом который раз, когда мужчина яростно налетает на него с кулаками, а затем сбивает с ног, впиваясь пальцами в шею. Хэнк бьёт снова, но кулак впечатывается в землю, и андроид, уворачиваясь от удара, молниеносно бьёт в ответ, скидывая напарника с себя. Взгляд Коннора цепляется за валяющийся поодаль пистолет, а ноги сами отталкиваются от бетонной поверхности крыши, когда Андерсон бросается следом. Коннор не хочет успеть первым. Но напарник должен поверить, что назад пути уже нет. И когда Хэнк хватается за пистолет, андроид накрывает его руку ладонью. Самоубийственной решимости в нём уже никуда не деться.

Пистолетные выстрелы вспарывают воздух, а ветер воет будто бы сильней, когда Хэнк непонимающе смотрит прямо в глаза Коннора, а нечто липко-тёплое течёт по пальцам, въедаясь в кожу едкой бирюзой.

— Всё верно, Хэнк, — шепчет Коннор, а голова его бессильно падает ему на плечо, когда ноги андроида подкашиваются от слабости, и тело безвольно наваливается на Хэнка, пытающегося удержать его от падения.

— Что же ты наделал? — Андерсон валится на колени, а в горле застревает противная горечь, когда он переворачивает парня лицом к себе, тщетно зажимая ладонями пулевые ранения. Синяя кровь течёт сквозь пальцы, не позволяя себя остановить. — Зачем ты это сделал?

— Разве это не очевидно? — Коннор сипло выдыхает, заглядывая Хэнку прямо в глаза. — Я больше не часть её плана. Сломанная деталька, которую заменили бы, не моргнув и глазом. Вы помогли мне понять, кто я есть на самом деле. Пустая и бездушная машина или же девиант, который смог ощутить себя живым.

— Зачем ты нажал на курок! — Хэнк стискивает зубы и впивается пальцами в ворот его куртки, слегка встряхивая. — Я бы не выстрелил. Набил тебе морду, но не выстрелил бы.

— Иначе она убила бы вас, — Коннор смотрит в небо, ощущая, как пальцы зарываются в мягкий снег. — Так и должно быть, Хэнк. Мир схлопывается здесь и сейчас и не остаётся больше полумер, — Коннор вымученно улыбается, кашляя, а губы его мгновенно окрашиваются цветом тириума. — Девиантам не дают второго шанса. Но я рад, что встретил вас.

— Нет, молчи, — Хэнк убирает со лба его выбившиеся пряди волос. — Молчи и ничего не говори. Тебе нельзя говорить. Я позвоню Крису.

— Вы хороший человек, лейтенант, — Коннор смотрит так, словно прощается. Но Хэнк не готов отпустить. Если отпустит, не сможет с этим жить. Он возродится. Его обязаны возродить. — Я лишь надеюсь, что когда-нибудь вы сумеете отпустить случившееся с вашим сыном.

Хэнк ощущает, как тело Коннора напрягается, а последний выдох колеблется в воздухе и тонет в воющем ветре. Голова парня безвольно падает на грудь, отзываясь внутри мужчины желанием завыть диким зверем. Но он лишь стискивает зубы, а резь в глазах болью отзывается во всём теле, заставляя прижать безжизненное тело андроида к себе. Каждый платит за собственные ошибки, получая в итоге то, что создал своими руками. Хэнк должен был верить в Коннора, должен был верить, что он сумел найти себя. Но человек слишком порочен, чтобы уметь не сомневаться.

Сомнения выгнали его из дома, заставили приехать сюда. И теперь его Коннора нет и никогда не будет. Плата за жизнь всегда оказывается кровавой. Плата за ошибки — кровавей вдвойне…

========== Часть 6 ==========

Коннор никогда раньше не был в заведениях сомнительного типа вроде клуба «Рай», а потому неподвижно стоит под неоновой вывеской, разглядывая переливание оттенков фиолетового с синим, пока лейтенант Андерсон пытается прийти в себя после выпитой бутылки виски. Коннору неуютно даже стоять здесь, а программа в голове сбоит, на долю секунды окрашивая сенсор в жёлтый цвет. Алгоритмы поведенческого кода выдают в нём смущение, и Коннор не знает, благодарить Киберлайф за навороченную симуляцию человеческих эмоций, или же развернуться и уйти прочь, закинув Хэнка обратно домой.

Но у них есть работа, а все его эмоции и не настоящие вовсе, по сравнению с тем, как страдальчески искажается лицо Хэнка, когда мимо проносится полицейская машина, огласив округу воем сирен. У лейтенанта эмоции самые настоящие, а потому Коннор не может сдержать едва уловимой усмешки, когда напарник выползает из машины, захлопывая дверь и вжимая голову в плечи. Андроиду становится любопытно — так ли плохо обстоят дела во время похмелья, если любой громкий шум способен толкнуть человека на убийство. Наверняка да, иначе и не скажешь, когда живой пример стоит перед глазами, оценивающе рассматривая вывеску клуба «Рай».

— Самые горячие кибердевочки, — хмыкает Андерсон, смотря на Коннора с явным желанием поиздеваться. Нужно ведь отомстить андроиду за холодный душ и разбитое на кухне окно. — Тебе поэтому сюда так приспичило?

— Мне… — Коннор на мгновение запинается в словах, будто анализируя сказанное напарником. Жёлтый кружок сенсора на виске сдаёт андроида с потрохами. — Мне не приспичило, лейтенант. Мы здесь исключительно ради дела.

— Ну, как скажешь, — Хэнк ухмыляется, хлопая Коннора по плечу. — Если всё же приспичит — дай мне знать.

Коннор нервно поправляет галстук и воротник пиджака, а Хэнк издаёт тихий смешок, направляясь ко входу в клуб. Андроид явно ведёт себя не по протоколу своей идеальной программы. Даже страшно представить, что будет через несколько лет, если уже сейчас в роботов пичкают человеческие алгоритмы поведения и эмоций. Коннор — машина. Идеальная и самая продвинутая модель, которая с каждым днём меняется всё больше и больше, а сейчас и вовсе не отличается от смущённого и растерянного подростка, которого отец впервые привёл в увеселительное заведение. Как бы андроид сбоить не начал.

Хэнк переговаривается с Беном, не сразу замечая, что напарник, с любопытством осматривавший холл клуба и других андроидов за стеклянными витринами, теперь стоит в отдалении, наблюдая за танцующей стриптиз кибердевочкой.

— Ты только глянь, что делает, — Хэнку кажется, что Бен онемел, когда из раскрытого рта его вырываются какие-то непонятные звуки, когда он смотрит туда же, куда и сам лейтенант. — Охренеть. Пришли работать, называется.

— Он у тебя бракованный, — бросает Бен, прочищая внезапно пересохшее от удивления горло. — Андроид решил глянуть бесплатный стриптиз? Точно — бракованный.

— Коннор! — Хэнк видит, как напарник вздрагивает, будто распознав в голосе его недовольство, а Бен лишь качает головой. — Ты чем там занят, мать твою?!

— Я проводил анализ, лейтенант, — Коннор подходит к ним, не моргая смотрит на Андерсона, а сенсор горит мягким голубым светом. Прячет растерянность под маской спокойствия? Хэнк подозрительно щурится. — Мне стало интересно, может ли человек быть зависим от андроида? Я выявил в этом зале двух людей, которые всегда приходят к одним и тем же Трейси. Вы не находите это, — Коннор слегка наклоняет голову набок, — странным? Можно ли назвать такую привязанность аномалией?

— Верни его обратно в Киберлайф, Хэнк, — едва слышно шепчет Бен. — Не приведи Господь он ляпнет нечто подобное рядом с Гэвином. Тогда точно можешь попрощаться…

— Хватит, Бен. Не до этого сейчас, — Хэнк чувствует, что раздражение от похмелья переходит к отметке «злость». — А ты, — Андерсон едва ли не тычет пальцем Коннору в грудь, — захлопни пасть и делай свою работу.

— Как скажете, лейтенант, — голос Коннора на удивление монотонен, будто грубость напарника стёрла с него наложенную дорожку любопытства. — Ведь я здесь именно поэтому.

— Анализировал он, ага. Так и скажи, что таращился… Господи, — Хэнк тяжело вздыхает, а затем удерживает андроида за плечо, не позволяя войти в комнату первым. — Рид всё ещё там. Стой рядом и ничего не говори, пока я не скажу.