Боромир подойдя ближе, застыл, как вкопанный.

«Ладно, допустим, шрам ей Йеннифэр убрала. Но не могла же она ей черты лица изменить. А голос? А походка? На что они, вообще, рассчитывают?» – Боромир нахмурился и перевел взгляд сначала на мужчину, стоявшего у окна, а затем на Йеннифэр.

Он подумал, что это не просто какая-то ошибка – девушка действительно была очень похожа, и ее пытались выдать за ту Цири, которую знал он, но явно не учли некоторых моментов.

«Интересно, что нужно пообещать настоящей Цири, чтобы уговорить ее выглядеть подобным образом? – мысленно усмехнулся он, вспомнив, что еле заставил ее надеть платье. – Впрочем, та и в ведьмачьих обносках чувствует себя увереннее, чем эта кукла в шикарном наряде».

Боромир повернулся к Йеннифэр.

– Это не Цири, – спокойно сказал он.

Чародейка только открыла рот, чтобы что-то возразить, но он ее перебил.

– Не знаю, кто ты, и с какой целью этот цирк устроила, – в его голосе послышались стальные нотки. – Но той Йеннифэр, о которой говорил Геральт, была бы небезразлична судьба Цири. А она сейчас в опасности и в любой момент может погибнуть. Вели отдать мне мой меч, я ухожу.

– Ты не можешь уйти, – заявила чародейка.

– Я благодарен тебе за помощь и понимаю, что я твой должник. Если потраченные на мое лечение усилия можно выразить в денежном эквиваленте – пожалуйста, назови сумму. Я даю тебе слово чести, что найду способ отдать тебе эти деньги. Если нет, скажи, что я могу для тебя сделать. Но сейчас мне нужно идти, я должен найти кого-то, кто согласится мне помочь.

Йенифер перекинулась взглядом с Эмгыром. Обоим стало ясно, что этот мужчина, по крайней мере, знаком с настоящей Цири.

– Не делай поспешных выводов, – ответила она Боромиру. – Я люблю Цири, как дочь, и готова выслушать твою историю, чтобы попытаться тебе помочь. Вернемся в твою палату.

Больничное крыло было переполнено – раненых бойцов клали не только на кровати, но и на пол, потому что не хватало места. Находившуюся без сознания Цири было решено разместить в покоях, которые она занимала до того, как отправилась в Барад-дур.

Под дверями в покои стояли Геральт, хоббиты и Фарамир. Они ждали, когда выйдет Гендальф и расскажет о ее состоянии. Когда маг вышел, по его мрачному выражению лица стало понятно, что на хорошие известия рассчитывать не приходится.

– Мне жаль, – сказал он, обращаясь к Геральту. – Я ничем не могу помочь. Даже не могу понять, что с ней. Находясь внутри нее, Саурон мог сделать все что угодно. Она жива, и ее мозг работает, но у меня не получается соприкоснуться с ее сознанием, чтобы определить что с ней. Я натыкаюсь на какой-то барьер. В принципе, я догадываюсь о природе его происхождения – Саурон, захватив тело, сразу поставил барьер, который защищал бы его не успевший прижиться в новом теле дух как от внешней силы, так и мешающий владельцу тела изгнать его. Думаю, тут что-то в этом роде. Мне с подобного рода магией сталкиваться еще не приходилось.

– Там, в пещере Ородруина, Цири сказала, что ей уже никто не поможет, – вспомнил Фродо.

– Боюсь, она была права, – вздохнул Гендальф. – Но не будем отчаиваться, я буду продолжать искать способы исцелить ее.

– Ты пробовал лечить ее Ацеласом, как посоветовал Арагорн? – спросил Фарамир.

– Да, но никакого улучшения не заметил, – развел руками Гендальф.

– Плохо, – огорчился Фарамир.

Он ходил мрачнее тучи. Если смерть его отца была фактом, с которым оставалось лишь смириться, то участь его брата оставалась неизвестной. Он ничего не мог поделать, и не знал, где можно его искать. Единственная свидетельница того, что с ним случилось, лежала при смерти. Хоббиты не знали, что произошло после того, как Цири и Саурон, захвативший тело Боромира, исчезли. Фродо высказал догадку, что Цири могла оставить его в том мире, в который переместилась. Фарамира такое предположение нисколько не обнадеживало, поскольку в таком случае было непонятным, жив ли Боромир и если жив, то, как ему помочь. Ему оставалось лишь надеяться, что Цири поправится, и от нее он сможет узнать о судьбе своего брата.

– Я думаю, нам всем нужно немного отдохнуть. Мне нужно время, чтобы поразмыслить, что еще можно предпринять, – сказал маг. – С ней посидит одна из целительниц.

С большим трудом Гендальфу и Фарамиру удалось убедить Геральта ненадолго оставить Цири.

Йеннифэр слушала рассказ Боромира внимательно, с удивлением узнавая о событиях, происходивших с Геральтом и Цири в другом мире. Иногда она перебивала его, чтобы узнать подробности, иногда смотрела на него с недоверием, хмурясь и прикидывая насколько все сказанное является правдой – настолько невероятным казался его рассказ.

Боромир начал свою историю с самого начала, с того, как пытаясь истолковать свой вещий сон, был вынужден обратиться за помощью к эльфам. Он говорил о Совете, о Кольце и о том, как было решено его уничтожить. Он рассказал чародейке о том, что Геральта исцелили эльфы, и что его выздоровление заняло довольно много времени. О том, как они отправились в поход, как Кольцо постепенно сводило его с ума. Ничего не утаив, рассказал, как забрал Кольцо у Фродо, и как они с Цири оказались в Минас Тирите. По ходу повествования он забыл упомянуть лишь о своей бывшей неприязни к Геральту, зато честно рассказал, что под воздействием Кольца хотел казнить его и хоббитов. Он объяснил, что согласился выпустить его из тюрьмы, лишь когда Цири дала ему нерушимую клятву.

– Она ее исполнила? – с ужасом спросила Йеннифэр.

Боромир замолчал, он не знал, что ей сказать. Видя его замешательство, чародейка заволновалась.

– Ты хоть понимаешь что такое Нерушимая клятва? – спросила она.

– Понимаю, – наконец ответил он. – Если ее не исполнить, человек, давший ее, погибнет в течение суток. Но, Йеннифэр, наверное, существуют какие-то исключения из этого правила? Клятву она не исполнила, но при этом оставалась в живых довольно долгое время – не одни сутки.

– Что она тебе обещала?! – потребовала ответа чародейка, не в силах более сдерживать свое волнение.

– Обещала сделать меня королем, – пожав плечами, ответил Боромир. – С тех пор и до момента, когда мы оказались в Цинтре, прошло около недели – клятва не погубила ее.

Йеннифэр задумалась.

– Что было дальше? – спросила она.

Боромир начал рассказывать о свадебной церемонии и о том, что на ней случилось, но Йеннифэр прервала его.

– Так она вышла за тебя замуж? – спросила она.

– Да, – ответил Боромир.

Йеннифэр с облегчением вздохнула и улыбнулась ему.

– Она выполнила свою клятву, – пояснила она. – По Цинтрийским законам, муж королевы становится королем.

– Королевы? – переспросил Боромир.

– Ты так и не понял? Она королева Цинтры, только в силу некоторых обстоятельств на троне сидит ее двойник.

Боромир вспомнил девушку, которую чародейка пыталась выдать за Цири.

– И ты – если все это правда – являешься законным королем, – усмехнувшись, продолжила Йеннифэр. – Ты, а не Эмгыр, женившийся на самозванке. Как хорошо, что я чары, защищающие от прослушивания, на комнату наложила. А то, боюсь, мы оба отсюда живыми не вышли бы.

Она покачала головой и улыбнулась своим мыслям.

– В это сложно поверить! – воскликнул Боромир. – Хотя, я вспоминаю, в самом начале нашего путешествия Цири попыталась заявить о том, что она королевских кровей, но тогда мы над ней посмеялись. Геральт довольно резко прервал ее, сказав, чтобы она прекратила врать.

– Уверяю тебя, у него для этого были все основания, – сказала Йеннифэр, оправдывая Геральта. – В нашем мире имя Цири звучит, как приговор. Все ищут ее из-за редкого дара перемещаться между мирами. Император Нильфгаарда искал ее для того, чтобы жениться на ней и завладеть Цинтрой на законном основании. Ты видел его сегодня, он стоял в тронном зале возле окна. Правда, в конце-концов, он отпустил настоящую Цири и женился на ее двойнике. Только вот, есть много таких, которые не откажутся от своих планов, попади она им в руки.