Чайник занял место на треноге над костром, коптильня, с угрем и парой окуней, на мангале и я, чтоб скоротать время, пошел проверять донки. Какова же была моя радость, когда из трех донок на двух сидели угри. Не такие крупные, как вчерашний, но тоже не мелочь. Они бились, крутились и извивались, но тут уже ничего не поделаешь, попались.

Угрей я почистил и замариновал. Копченый угорь это известный деликатес. Кроме того, в отсутствии холодильника, хорошо прокопченный продукт хранится куда дольше.

Вынув из коптильни первую порцию рыбы, я поставил коптиться судака и оставшихся окуней. Чайник закипел, и пришла пора заняться ухой.

Уха это не просто рыбный суп. Это отдельное, совершенно особенное блюдо. Я умею и люблю готовить уху, и всегда с удовольствием это делаю. Вообще то, только я это и делаю. Так повелось, что приготовлением ухи в наших походах, всегда занимался я. У меня есть свои маленькие секреты, которые, впрочем, вовсе не секреты, своя метода и единственный в своем роде рецепт, одинаковый наверно у всех знатных рыбарей. Завязав в марлю, предварительно почищенную мелочь, поместив ее в котел и залив чистейшей родниковой водой, я повесил котел над огнем.

Не стану приводить здесь весь рецепт моей ухи, скажу лишь что, пшено, водка и горящая березовая головешка, обязательные участники приготовления неизменного атрибута любой рыбалки. К моменту возвращения друзей, кулинарное произведение под названием уха, было готово.

Ребята вернулись с богатым уловом. Сделав с рыбой все что нужно, мы собрались за уже накрытым столом. Прохладная водка разлита по рюмкам, закуска нарезана и уха, издавая нестерпимый аромат, налита в походные миски.

– Такого урожайного года еще не было. – Опрокинув в себя рюмашку, радовался Лешка. – Попробуйте мою щуку в масле. – Он отправил кусочек вышеупомянутой щуки в рот, закусил и принялся с аппетитом уплетать уху.

К слову сказать, щука в масле была действительно очень вкусной. Приняв это как факт, было решено всех пойманных утром щук, засолить таким же образом. Закончив с трапезой, мы именно так и поступили.

Когда все что необходимо было сделать, было сделано, мы снова собрались за столом, поговорить за баночкой пива.

– Скажи, Леха, как у тебя обстоят кузнечные дела? Сотворил что-нибудьть новенькое? Кстати, что происходит в твоем клубе? – спросил Светлова Илья.

– В клубе все как обычно, готовимся к летнему рыцарскому турниру. Из кузницы всю зиму не вылезал. Наковал уйму всякого добра. Кое-что привез с собой, посмотрите, потрогаете, померяете, попробуете на себе.

– Так! Это становится интересно. А ну колись что притащил. – Нетерпеливый Круглов вскочил и направился к Лешкиной машине.

Светлов, а за ним и мы, не спеша последовали за Андреем. На заднем сидении, под ворохом всякой одежды, лежал огромный кожаный мешок. Он был очень тяжелым. Алексей с огромным усилием смог извлечь его из машины. В мешке что-то позвякивало. Я и Ник подхватили, явно непосильную для одного Светлова ношу, и вытащили ее на открытую поляну. Лешка развязал тесемки и начал извлекать на свет божий содержимое. Первыми появились пять длинных европейских мечей с искусно выполненными рукоятями и в очень красивых ножнах. Вытащив один из мечей наполовину из ножен, на солнце заблестела кованная нержавеющая сталь. Затем из мешка были извлечены два пластинчатых лука и большая связка стрел.

– Тетивы я сплел из конского волоса. Пока ничего прочнее не придумали, да и исторически доподлинно. Но мы живем в двадцать первом веке, и я изготовил несколько запасных из прочного капрона. – Объяснял свои поделки Леха. – А этот арбалет я мастерил целый месяц. – Светлов достал из необъятных недр своего мешка разобранный арбалет и за несколько секунд собрал из нескольких частей боевое оружие. К арбалету причиталась связка кованных, с закаленными остриями, металлических болтов. – Только стреляйте по березовым чурбачкам. Если что потом можно будет расколоть и достать и болт, и наконечник стрелы.

Следующими из мешка появились две боевые секиры. Одна средних размеров с одним широким лезвием и ремешком на конце, оплетенной полоской замши, рукояти. Другая была обоюдоострая, с двумя полукруглыми лезвиями и длинной, наполовину окованной, а наполовину обвитой такой же замшевой полоской, дубовой рукоятью. Ник схватил это смертоносное изделие и начал очень ловко крутить его в руках. Огромная секира плясала в руках нашего атлета как тонкий прутик в руках ребенка. Складывалось впечатление, что они давно знакомы и составляют единое целое.

– Здорово это у тебя получается. – Андрей зачарованно смотрел на смертоносную пляску секиры в руках друга, поигрывая большим пальцем по натянутой тетиве пластинчатого лука. Илья тем временем закрепил довольно толстый чурбак в развилке веток березы. До березы было метров тридцать пять – сорок. Андрей надел на левую руку белую рабочую перчатку, и вынул из пучка длинную, оперенную черным вороним пером, стрелу и изготовился к стрельбе.

– Илюша, нарисуй на пеньке углем крестик, будь другом. – Илья поплотнее укрепил чурбак в рогатке веток, так чтобы спил являлся естественной мишенью, потом, взяв из костра уголек, поставил в центре спила жирную точку и обвел ее окружностью.

– Давай, мазила! – Крикнул Илья и отскочил в сторону, подальше от мишени.

Андрей прицелился, натянул тетиву до уха, и пустил стрелу. Тетива издала характерный звук. Все обратили свои взоры на мишень. Стрела торчала точно в центре очерченного круга. Послышался второй и третий характерный звук, и две другие пущенные стрелы воткнулись в пень вплотную с первой.

– Ни хрена себе!!! – Воскликнул Леха, широко распахнув в изумлении глаза. – Я такое только в кино про Робина Хорошего видел.

Все стояли с отвисшими челюстями, в немом оцепенении пока четвертая, пятая и шестая стрелы ложились вплотную к первым трем. Причем от шестой стрелы чурбак раскололся ровно пополам и все стрелы, освободившись, упали на траву. Андрей сам смотрел на лук и свои руки с некоторым недоумением.

– Он Робин Гуд, а я Круглый Гуд. – Выдал Андрей, подбоченись и, опершись на лук. Все дружно рассмеялись от такой картинки.

Однако мешок был далеко не опустошен. Алексей продолжил выуживать из него предмет за предметом. Пять, тонкой работы, очень красивых, кинжала, в ножнах, набор метательных ножей, тоже искусно сделанных. В рукоять каждого ножа был вставлен небольшой голубой камень. Пять кольчуг, тонкого плетения, отливали на солнце матовым, серебристо белесым, характерным для титана, цветом. Титановые же поножи, наручи, и шлемы шишаки, были красиво украшены золотой инкрустацией. Три жилета из толстой кожи с нашитыми титановыми бляхами. Одна длинная чешуйчатая броня, была размером годным только для Цветаева, остальные в ней просто утонули бы.

Алексей взял мешок за нижнюю часть и вытряхнул на траву все оставшееся. Пару латных перчаток, кучу кожаных ремней и тесемок, войлочно-кольчужные подшлемники, связку цепочек с непонятными амулетами и пять кожаных подкольчужных рубах.

– Да. Похоже, упорный зимний труд принес весьма неплохие результаты. – Я взял из кучи набор метательных ножей. У меня с детства была страсть к холодному оружию, но такое изобилие вызвало просто щенячий восторг. Вынув один из ножей, я повертел его в руке, проверяя вес и балансировку. Потом, подчиняясь какому-то внутреннему позыву, чувствуя уверенность и бесшабашную удаль, я метнул нож в тоненькую березку, стоящую в шагах двадцати от нас. Нож воткнулся точно в то место, куда я целил и, расщепив тоненький ствол, застрял, упершись рукоятью.

– Отличное оружие! Замечательно сбалансировано. Леха, а зачем ты все это приволок сюда? – Спросил я Светлова, довольного произведенным на нас впечатлением.

– Да, так. Подумал, может пофехтуем, подурачимся малость. Одному все это мерить довольно скучно, а клубный выезд еще не скоро. – Лешка выгреб из мешка последние бронзовые обереги, на сделанных из кожи ремешках.