– Ваш паспорт, пожалуйста.

Я не глядя протянул Админу паспорт. Часы мягко тикали, ничто оттуда не потекло, не вылетело. Похоже, оберег сработал на эхо. Как это по-научному? А, да – «наведённый пост-эффект». Ну, в этом пансионате есть чего наводить, такой фон – мурашки по коже. Хотя чисто внешне – всё более-менее прилично.

Деликатно звякнув эмалированным тазом о кафель, товарищ Калинин разогнулся, неуверенно взглянул на Админа и, не дождавшись реакции, отправился за чемоданом. Да, надо признать, персонал здесь дисциплинированный, но воду из таза можно было бы и слить.

***

Пока Админ трудолюбиво заполнял формуляр, я осмотрелся. Холл, как весь остальной пансионат, наверняка был спроектирован и построен специально для отдыха неизбалованных советских трудящихся: простенько и не сказать, чтобы со вкусом, зато без новомодных выкрутас и претензий на высокий стиль.

Между прочим, на широком простенке, отделяющем уходящую вверх лестницу от стойки администратора, обнаружилось внушительное произведение искусства – большое мозаичное панно. Там, на фоне бескрайних полей, две женщины с неестественно толстыми ногами, запрокинув головы, смотрели на пролетающий в ярко-синюшном небе аэроплан. Некоторую живость самолётику придавало упорное жужжание ночной мухи. Панно как панно, мне таких много пришлось осматривать – жуткий депресняк под маской бодрого реализма. Альберу такие штуки, помнится, нравились.

Я покосился на таз, в котором плавали куртка и шляпа. Надо будет как-то их высушить за ночь. Возможно, тут есть своя прачечная и, например, сушильный агрегат. Вряд ли, конечно.

Админ заканчивал заполнение формуляра, когда по лестнице спустилась рыжеволосая красотка и молча пошла в сторону выхода. Ни зонта, ни плаща при ней я не заметил, похоже ливень на улице её не волновал.

– Уже? – В голосе Админа я уловил нотки тревоги.

– Ага, – женщина всё-таки притормозила у дверей и принялась что-то искать в карманах.

– И в Шестом номере прибралась?

– А как же.

– На Третьем этаже надо было ещё раз подоконники протереть.

– Не. Там свет погас, – женщина выудила из кармана что-то вроде целлофановой косынки, накинула на голову и исчезла в ночи.

Стервозная баба со шваброй, она же Наталья Игнатьевна, медленно выпрямилась. Товарищ Калинин, спешивший с моим чемоданом, перестал спешить. На секунду мне показалось, что дождь больше не стучит в окна, канцелярские часы перестали тикать, а муха сдохла. Админ, склонив голову, задумчиво разглядывал только что заполненный формуляр.

– А что? – в гулкой тишине осведомился я. – Электрика нельзя позвать?

– Можно, – пожал плечами Администратор, – только он всё равно не придёт.

– Пьющий?

– Не пьющий, но суеверный, – Админ небрежно бросил формуляр на стол. – Значит, сейчас ничем не могу вам помочь. Мест нет.

– То есть как? – Я с новой силой ощутил воду в ботинках. – Мне много не надо: душ погорячее, сухую кровать и всё.

– Увы. Третий этаж, как вы слышали, не в доступе, а на Втором – практически всё занято.

– Почему, «не в доступе»? Я пока без света обойдусь. А завтра ваш электрик всё починит.

– Увы, – с нажимом повторил Админ. – Третий этаж закрыт. Электрик туда и днём не пойдёт. На то у него веские, хотя и нематериальные причины.

– И что? Совсем ни одного свободного места? – пришла пора намекнуть, кто здесь кто. – Значит, так. Я работаю в Санитарной службе, и мне не хотелось бы с самого начала предвзято относиться к состоянию Вашего заведения…

– А я так и думал: беда не приходит одна.

– Что такое?

– А до Вас сегодня уже пожарный инспектор приходил. Правда, он умер.

– Ого!

– Вот именно. А что касается свободных номеров, то да: есть один, в конце коридора, но я категорически его не рекомендую – воняет.

– Сильно?

– В общем, уже не очень. Видите ли, там умерла кошка. Она и пахнет.

– ???

– Что вы так смотрите?

– Убрать не пробовали?

– Вот как раз старый хозяин и хотел убрать, – Админ кивнул в сторону траурной фотографии. – Вошёл туда, да и сам помер. А народ тут сплошь суеверный, больше в тот номер никто ни ногой.

– Значит, там не только кошка лежит?

– Вы насчёт хозяина? Так с ним всё в порядке – похоронили как надо, по первому разряду. Он-то прямо в дверях упал, вот и вытащили. Повезло в этом смысле. Но, вообще, ситуация напряжённая, – в голосе Админа послышалась меланхолия. – Видите ли, последнее время у нас наблюдается повышенный уровень смертности, как среди гостей, так и среди обслуживающего персонала. К нам милиция, то есть, извините, полиция хорошо ездит: сразу как вызываем, приезжают, и потерь у них нет, а прокурорские – ни ногой, потому что их тут трое полегло.

– Отчего?

– А от разных причин: один морковкой в буфете подавился, так и не откачали, другой с инфарктом до больницы не доехал, третий – застрелился.

– Вот так просто застрелился?

– Да. Я, можно сказать, сам видел. Он тут передо мной стоял, точь-в-точь как Вы, а кто-то ему позвонил. Переменился он в лице, положил аккуратно телефон мне на стойку и ушёл в туалет. А потом хлопок, не сказал бы, что громкий, и всё. Одним прокурором меньше стало.

– Ничего себе!

– Вот именно. И с медиками тоже проблема: приезжают, конечно, но приходится ждать, пока бригаду соберут. К нам, видите ли, только мужского пола доктора ездят. Все девушки отъездились. Вы не думайте, с ними ничего плохого не случилось, хотя кому как, конечно. В общем, забеременели они. Все.

– Что, прямо здесь и забеременели? – Я внутренне подобрался: дело поворачивалось в совершенно нехорошую сторону.

– Здесь или не здесь, я не знаю. Не присутствовал. Но факт, что все. У них там фельдшер работала, Зинаида. К ней ни один мужчина по своей воле ближе трёх метров не подходил. Лет сорока пяти, сурового нрава, грузная такая женщина – килограмм под сто двадцать и не сказать, что на лицо привлекательная. А тоже, раз приехала к нам по вызову и через положенное количество недель – в декрет. В общем, у кого проблемы с этим делом были – все у нас отметились, теперь счастливы, а молодые незамужние – ни ногой.

– Удивительно, что вас до сих пор не закрыли.

– А пыталось районное начальство, но всё как-то не успевало – то снимут со скандалом, то ЧП крупное случится. А тут и вовсе, наш район упразднить решили, укрупнить, то есть, путём слияния с соседним. Ну что, всё ещё хотите заселиться?

– Да!

– В таком случае, могу предложить такой вариант: на одну ночь можете разместиться в Шестом номере, но завтра до расчётного часа, то есть до двенадцати дня надо будет освободить. Устраивает?

– Вполне, но…, – я заметил странный огонёк во взгляде Админа, – но, там всё нормально? Не воняет? Труп под кроватью не прячется? Вода в кранах есть?

– Вода есть и ничем таким не пахнет. Вы же слышали: там только что убирались…

– Но?

– Но завтра до двенадцати он должен быть свободен. Видите ли, – после некоторой паузы продолжил он, – этот номер забронирован и уже давно. Пока бронью никто не пользовался, и мы иногда заселяем туда, но только до расчётного часа, хотя…

Админ умолк и принялся внимательно разглядывать мой формуляр.

– Хотя, что?

– Решительно не советую. Я сам не суеверный человек, но имеется статистика: за последний месяц ещё никто до расчётного часа не дожил.

– Ага. И там, значит, помирают?

– Да, нет же, не там. Вот сегодня, например, пожарный инспектор. Уверенный такой, я бы сказал, резкий человек заселился в Шестой и тут же приступил наше противопожарное состояние осматривать. Так вот, полез он на чердак и нашёл сразу ящик огнетушителей. Я согласен, не на месте они хранились, ну составил бы акт или чего там полагается. Короче говоря, поволок он ящик, оступился на лестнице и этими же огнетушителями накрылся. Вот вы слышали, его начальник только что звонил.

– Давайте ключи.