— В смысле? — степень моего офигевания достигает критической точки, и я начинаю повторяться.
— В прямом! Ты живешь у меня, и не пришла домой ночью. А если тебя грохнули?
— Но ведь не грохнули...
— А я откуда об этом знать должен?
Очуметь. Погодите, а как же косые взгляды и все подобное? Он, между прочим, застал меня, выходящую с утра из дома Мирослава! Или вчерашний подкат тоже был под действием алкоголя в крови?
— Я просто обиделась на вас, и... — начинаю я.
— И решила утешиться в объятиях Мирослава, кинув куда-то телефон?
Гм! Только же думала о невероятной вежливости Марка! Дайте-ка мне что-нибудь тяжелое!
Я поджимаю губы. И набираю в грудь побольше воздуха.
— Ну, знаете!
— Анна, можешь не пытаться сжечь меня взглядом, — Марк внезапно усмехается, — тебе выбирать, с кем утешаться. Я вчера предлагал свою кандидатуру.
— Выпустите-ка меня отсюда, — произношу я, хватаясь за ручку двери. Марк быстро щелкает кнопкой блокировки дверей, и я яростно поворачиваюсь к нему, — эй! Если вы думаете, что имеете право меня осуждать, потому что я вчера... в общем, извините уж, но пьяное вхлам тело в постели — так себе утешение!
— Да я и не осуждал...
— Тем более! И считать меня девицей легкого поведения не нужно! Это случилось один раз и больше не повторится!
И это сущая правда! Это явно не для меня, и весь мир сигнализирует о том, что это, блин, была огромная ошибка! Почему-то некоторые умудряются сбежать с утра, не оставив даже записки, и забыть навсегда свою минутку... ладно, простите, не минутку, а всю ночь слабости. А мне мало того, что не удалось нормально сбежать, так еще и умудриться надо было встретить своего НАЧАЛЬНИКА!!! ДРУГА, блин, того, с кем ты предавалась этому внезапному грехопадению.
— Анна, твою ж за ногу... — начальник устало трет руками лицо, — ладно, хрен с тобой, закончили разговор. Куда тебя отвезти?
Я вздыхаю.
— Не беспокойтесь. Я сама доберусь. Мне надо к родителям.
— Я отвезу, Анна.
— Не стоит, — мрачно говорю я, — не все так просто. Если они увидят, что меня подвозит какой-то мужчина… и уезжает… а, — я машу рукой, — долго объяснять.
— Анна? — Марк приподнимает бровь.
— Что?!
— Вы можете поподробнее? Я все равно вас отвезу… подберите аргументы, почему этого не стоит делать.
— Да блин! Моя подруга разболтала, что меня выгнали из квартиры. И они считают теперь, что я живу с мужчиной…— с протяжным вздохом признаюсь я, — если они увидят ненароком вас… в общем, мне еще долго будут клевать мозг за непристойное поведение и гражданский брак. Они очень верующие. Очень.
Марк хмыкает. Я напрягаюсь. Ну давай, ляпни что-нибудь про непристойное поведение и сегодняшнее утро… и так стыдно!
— Поехали, Анна, — внезапно произносит он и заводит машину, — твоя проблема слишком надумана. Представишь меня, как своего начальника и арендодателя.
— Вы собрались со мной?!
— Мне не сложно. А по дороге расскажешь мне поподробнее, что у вас произошло с Кристофом вчера. Это так и осталось тайной, — он усмехается, а я закатываю глаза.
Смотрите на него, он думает, что все так просто!
Он просто не знает моих родителей!
***
Тик-так, тик-так, тик-так.
Настенные часы отсчитывают секунды до моего позора. Я сижу на диване возле кофейного столика и осторожно держу чашечку с чаем. Марк абсолютно расслабленно сидит рядом и смотрит в пространство.
Не смущает его даже внимательный взгляд моего отца из-за газеты.
Сейчас. Сейчас придет мама и… начнется.
— Простите, — а вот и она. Вплывает. Элегантная женщина в годах. Волосы собраны в пучок, темная туника скрывает достаточно стройную фигуру, которую не испортили даже годы, а лицо излучает какую-то учительскую строгость, — у меня там пирог подгорал. Марк Яковлевич, может, вам, все-таки, что-нибудь к чаю?
— Нет, спасибо, — вежливо отказывается он, — я позавтракал.
— Аня?
— Да я тоже, — вру я. Кусок просто в горло не лезет. Почему-то в голове селится дурацкая мысль, что моя мама настолько религиозна, что пока она была на кухне, Бог нашептал ей, чем я занималась ночью. Кажется, эта параноидальная мысль преследовала меня все детство. Погодите, кажется, она появилась как раз после слов матери «бог все видит и слышит. Будешь плохо себя вести — мне все расскажет!».
Мама в ответ поджимает губы и с размаху опускается на кресло.
— Молодые люди, вы ничего не хотите нам сообщить?
Ооо! Началось!
Я кхмкаю. Негромко. И делаю вид, что очень увлечена кофе.
Марк приподнимает вопросительно брови.
— Простите?
Мать с отцом переглядываются.
— Марк Яковлевич, мы безмерно благодарны вам за помощь нашей бестолковой дочери, — со вздохом начинает мама, особенно подчеркивая предпоследнее слово, — вместо того, чтобы вернуться домой, как только у нее начались проблемы, она решила, что лучшее, что она может придумать — поселиться у мужчины.
Марк осторожно пожимает плечами.
— Я сам предложил. Места хватает, Анна совершенно не стесняет меня.
Я едва не хрюкаю от смеха. Кажется, он не подозревает о том, куда заведет этот разговор.
Мать же в ответ приподнимает бровь.
— Понимаю. Прогрессивная молодежь. Но, Марк Яковлевич, наша дочь… — она делает многозначительную паузу, — не такая. Понимаете?
Брови Марка взлетают еще вышею.
— Ммм... простите, что вы имеете ввиду?
— Наша дочь, в отличие от современных распутных девиц, прости Господи, не станет ночевать с мужчиной, не связывая себя узами брака.
Повеситься можно, сколько торжества в ее словах! Я — не такая!
На секунду я даже чувствую тяжесть нимба над головой. Потом над ней же появляется воображаемый Мирослав и с усмешкой испепеляет его. Мда…
Я со вздохом кошусь на Марка и встречаю ироничный взгляд.
— Не сомневаюсь, — с той же иронией произносит мужчина, — я вообще уверен, что Анна — образец добропорядочности и скромности. Поэтому и взял ее на работу.
