− А что инфант? Он обязан был вмешаться.

− Инфант поддержал виласов и назначил денежный приз, в две тысячи штиверов за голову унгрийца.

− Денежный приз? За убийство человека?

− А что вас удивляет?

− После вашего рассказа — ничего! − вознегодовала фрей коварному умыслу, поступать с Поллаком бесчестно! Заманить, спровоцировать и бросить вызов. Каково?! − И многие откликнулись?

− Перчатки сыпались подобно гороху из раздавленного стручка! Хирлоф принял их и еще вытребовал у Эсташа аф Трэлла. Итого одиннадцать человек!

− Вытребовал?

− Да.

− Верно, тому была причина, − уже не столь скора Арлем судить несносного Колина аф Поллака.

− Не знаю. Но именно Трэлл добыл ему приглашение от инфанта.

− Скажите, разве возможно одному принять вызов одиннадцати? А одиннадцати бросить вызов одному?

− Вызовы брошены, вызовы приняты! − с видом бывалого вояки произнес Дугг, слово грядущие схватки касалось непосредственно его самого и он в них первое лицо.

− А что сталось с тоджами? — после непродолжительного молчания продолжила расспрашивать фрей своего говорливого и бравого спутника.

− Поллак забрал их в Хирлоф. Имел право. Он честно отбил их в бою.

− Зачем ему понадобились степняки?

− Обещаю выяснить у Бово и пересказать со всеми доступными подробностями, − намекал Дугг на новую скорую встречу. Не вечно же им болтаться по улицам. Зима скоро. Похолодает. Захочется тепла и уюта.

Арлем припомнила слова Колина, сказанные совсем недавно. Откликаясь им, представила унгрийца, перепуганных тоджей и беснующихся виласов, с лицами Даана и Исси, бросающих вызов за вызовом. Один против каменных сердцем и злых умом. Мужество, отстаивать чужие жизни. Теперь убийство Юссена ей не представлялось чем-то чудовищным. Грехом да, отнимать подаренное создателем недопустимо, но и спасти тоже! А история с приглашением? Гусмар человек Даана или, как сплетничают, Даан человек Гусмара и этим все сказано. Поллака не должно было быть в Краке, чужих не принимают и не впускают, но он там оказался! Обман, подстроенный унгрийцу, вышел виласам боком! Проведение вмешалось в их планы! Но смогла бы она, вот так, в одиночку, встать под мечи, за чужие жизни, за тех, кому ничем не обязана? Если не обманываться, то нет. А он смог! Убийца, циник и еретик! Колючка, заноза, досада, провинциал, не ведающий половинчатости. Если шипы, то все разом. Если иглы, все с ядом! Если стрелы, то в сердце! Если меч, то насмерть!

ˮПо крайней мере, за этот поступок он достоин всяческого уважения,ˮ — затеплилось у фрей восхищение человеку, способному совершить благое дело. Рискнуть своей головой. За тоджей. Последних кому посочувствуют или проявят милосердие в любом медвежьем углу Эгле.

− Ваш Бово, хорошо знает барона? — задумала Арлем пообщаться с упомянутым виласом. Должен же быть кто-то, посвященный в секреты и тайны унгрийца. История Дугга, как вечер и утро разнится с историей гуляющей по Карлайру. Фрей желала досконально разобраться в произошедшем, во всех тонкостях, со всеми нюансами. Подсознательно, она уже сняла вину с Колина. Спасенные степняки искупили смерть Юссена.

− Думаю, достаточно, воздержаться от вызова. Признаюсь вам, я сам не до конца понимаю поступок барона Хирлофа. Так рисковать своей жизнью, из-за каких-то дикарей. Больше похоже на безрассудство!

− Вы так оцениваете произошедшее?

Дугг пропустил очень важное в словах фрей. А может и не расслышал. Для Арлем аф Нокс бастард Холгер потерял всякую привлекательность.

− Поллак конечно редкий мастер меча. Но из-за тоджей?

− Если бы он прибил еще кого-то, то и тогда я лично на стороне Хирлофа! — объявила Арлем. Заботясь уберечь стадо − хищников изводят нещадно. В конце концов, у ангела-хранителя не только крылья и нимб, но и Лейтэ, Небесный Клинок!

− Представьте я тоже! — спохватился Дугг, уловив нотки отчуждения в речи фрей.

Через толчею и снежные намети, добрались до Святой Афры, раздать милостыню, лекарства и хлеба.

Моряк-южанин, завидев Арлем, выкрикнул счастливо.

− Эсм, моя благодарность безгранична. То, что вы сделали для меня, — и он, без стеснений открыл ногу, показать несколько хорошо подживающих болячек.

Дугг ничего не сказал, но брезгливо отвернулся.

− Моя заслуга крайне мала, − ответила Арлем, испытывая и радость и ревность. Ей необходимы знания унгрийца. И об этом она обязательно поговорит с Поллаком в самые ближайшие дни.

Милостыню быстро роздали и фрей сославшись на занятость, отправилась домой. Приглашение Дугга в Глобус, на, Пирама и Фисбуˮ отклонила. Её ждало чтение Ода из Мены, Свойства травˮ и рецептурник Святой Хильдегарды. Кто бы мог подумать, эти книги заменят чтение Святого Писания, а единственный человек, с которым ей не терпелось встретиться и пообщаться — барон Хирлоф.

Читать умные книги у Колина недостаток времени, а встречи с нужными людьми безжалостно отнимают часы и минуты. Одна из них в, Листке и Пероˮ, убогом приюте для школяров, легистов и профессуры. Прежде чем подсесть, унгриец немного наблюдал Мартина. Декарт правильно описал гриффьера инфанта. Человек маленький и малым вполне довольствующийся. Во всем. Остается выяснить, что стоит за отсутствием честолюбия. Нежелание ввязываться, понимание опасности, боязнь потерять или обыкновенная лень, спасшая многих от обдуманных и не обдуманных дуростей.

Наконец Колин решил, момент подходящий.

− Как понимаю барон Поллак? — признал его Мартин. — Ваши хлопоты помириться с инфантом, напрасны. Никогда не видел Даана в столь скверном настроении, орал до самого вечера. Вы нажили себе серьезные неприятности. И как вам выпутаться, не представляю. Так что не ждите ни добрых советов, ни хлопот за деньги. Любые деньги.

− Я не собираюсь ни с кем мириться. Потому советы мне не нужны и чьи либо хлопоты тоже. Тем более за деньги, − сразу внес ясность Колин. — Но нужны вы.

Мартин не блистал умом, ему без надобности сия предосудительная в обществе ущербность, но сообразил быстро, о чем может пойти речь в дальнейшем.

− Я здесь, но будет ли вам с того прок.

− Что скажите? — Колин подал гриффьеру свиток.

Мартин свиток прочитал. Удивление спрятал, но плохо. Унгриец заметил.

− Похоже. Очень. Рука не моя. И не Даана. Подделка. Добротная. Если это все.

− Не все. Бумага не пахнет.

− Не переношу эту гадость, − признался Мартин в мелких пакостях.

− И травишь других?

− Своего рода опознавательный знак.

− А Даан?

− У нас с ним разные возможности насолить людям. Я при помощи розмарина, он всего остального.

− Хитро, − расхохотался Колин находчивости гриффьера.

Порой смех действенней угроз и подкупа.

− Для чего показал? — вернул Мартин бумагу.

− Оценить, − ответил Колин, но не взял свиток.

— Оценил. Достаточно нажить проблем. А у тебя их, как я знаю, и без того предостаточно. Будет еще больше. Из-за этого.

− А по существу? — ждал Колин новых несоответствий подделки оригиналу.

Мартин еще раз зачем-то посмотрел свиток. Поскоблил ногтем.

— Кто старался?

− Хочешь занять?

− Денег?

− Проблем.

− Не горю желанием.

− Что не так? — Колин едва слышно брякнул кошелем.

− С этим? — покатился свиток обратно к унгрийцу.

− Вот с этим, − извлек тот другую бумагу.

Мартину понадобилось время. Такого свитка не могло быть. Руку инфанта он знал отлично. Это она. Но текст не мог писать Даан. Не мог! Гриффьер перечитал бумагу два десятка раз. Слог, стиль, хвостики, палочки, апострофы, разрывы, даже кляксы − прах на них! все как из-под пера инфанта.

Все же изъян обнаружился. Мелочь, но….

− Сама бумага, − сообщил с облегчением гриффьер.

− А что с ней?

− Лавка Трота. Берем только у него. А он возит из Тургу. У его зятя свое производство.

− Бумага и только?

Мартин помолчал, решая для себя, насколько компрометирующая эта беседа.

− Я заплачу за обед, − пообещал Колин и выложил тугой кошель.