Что, очевидно, я бы сделала только в том случае, если бы захотела его утопить или окунуть лицом в торт. Больше нет никакой другой причины, по которой бы мои руки оказались в идеальной шевелюре Ника.

– Да, именно это я и имею в виду. Он еще спросил у тебя, как проходят твои выходные, на что ты ответила, что-то типа: «Классная футболка, так в стиле Гринча».

– Она была зеленая! Как Гринч! – протестую я. Ладно, возможно, это была не лучшая моя шутка.

– Он заставляет тебя нервничать.

– Нет, не заставляет.

– Потому что он тебе нравится, – продолжает Джинджер, как будто мое отрицание ничего не значит.

– Нет, не нравится.

– Да, нравится. И я не знаю, почему это тебя так пугает? Он не Билли. Ник вернулся, чтобы здесь остаться.

Билли – мой бывший. Мы познакомились в университете Мичигана. После окончания он поехал со мной в Рейнди-Фолс. Он продержался здесь чуть больше года, прежде чем понял, что этот город не для него. Ну, или Холли Винтер не для него.

– Теперь, это точно похоже на рождественский трах, – напевает Ноэль себе под нос, но достаточно громко, чтобы я услышала.

– Вы понятия не имеете, о чем говорите, – ворчу я, атакуя изображение рождественского венка, вырезанного из журнала, намазывая его клеем. – Ничегошеньки. У нас с Ником не будет никакого рождественского траха, я вам это точно говорю.

– Тебе надо их продавать, – говорит Ноэль, указывая на календарь. – Запустить массовое производство. Держу пари, будет огромный спрос на рождественские календари с обратным отсчетом до траха.

– Они будут отличным подарком для моих друзей! – соглашается Джинджер с преувеличенным энтузиазмом. Она всегда будет поддерживать Ноэль в издевательствах надо мной, как будто это ее обязанность, как младшей сестры.

– Нет никакого обратного отсчета до траха! Мы не вместе. И никто из нас, не хочет быть вместе! И последний человек в мире, с которым бы я хотела быть, - это Ник Сент-Круа.

– Холли, – отчитывает Джинджер. – Где же твой рождественский дух? Неужели в гостинице «Вагина» нет мест для Ника?

– О Боже, ты не сказала это только что! – Я запихиваю шоколад за оставшиеся дверцы и начинаю собирать свои вещи.

– Сказала! – смеется Джинджер. – И, между прочим, я очень горжусь собой. Это был хороший вопрос. – Она плюхается на стул рядом, подгибает ногу и кладет голову на колено, наблюдая, как я собираюсь.

– Вы хуже всех, но я все равно вас люблю. Мне пора домой, еще нужно упаковать вещи. Для моей деловой поездки, – добавляю я многозначительно, прежде чем кто-нибудь из них успеет добавить еще один непристойный комментарий про упаковку Ника или что-то столь же нелепое. – Постарайтесь вести себя прилично, пока меня не будет.

– Повеселись!

– Этого не будет.

Глава 5

Чтобы добраться до аэропорта, Ник заехал за мной на машине. Это справедливо, потому что поездка до Детройта займет девяносто минут. Но в тоже время, это несправедливо, потому что это лишние девяносто минут в обществе Ника.

И в отличие от моих сестер, я не настолько помешана на мысли, что он делает это из-за того, что втайне мечтает провести со мной время.

– Мисс Винтер, даже не думайте о том, чтобы опоздать на самолет, – вот как в пятницу вечером, Ник заманил меня в эту автомобильную поездку. Он собирался уходить домой, но остановился в четырех футах от моего стола и шагнул обратно. – С другой стороны, думаю, будет лучше, если мы поедем вместе. Я заберу вас по дороге в аэропорт.

Затем он улыбнулся, пожелал мне хороших выходных и вышел из офиса, прежде чем я смогла возразить или спросить, есть ли у него мой адрес.

Он забрал меня десять минут назад.

И это уже самые долгие десять минут в моей жизни. И нам еще предстоит проехать девяносто долгих миль.

До сих пор, мы и словом не обмолвились. И пока Ник, похоже, наслаждается оглушительной тишиной, я прокручиваю в голове возможные темы для разговора.

Он расслабленно сидит на водительском сиденье, положив одну руку на руль, а другую на подлокотник между нами. Время от времени барабанит пальцами по рулю или двигает по нему рукой, совершенно не напрягаясь.

В то время как во мне бушует нервная энергия эльфа, который переборщил с леденцами.

Оглушающая тишина.

Я начинаю сомневаться в том, помнит ли он вообще, что я в машине.

– Мы могли бы послушать рождественскую музыку, – наконец предлагаю я.

Что угодно, лишь бы нарушить тишину, благодаря которой моему мозгу предоставлена полная свобода на разные ненужные мысли. И из-за присутствия Ника, мое сердцебиение ускоряется, потому что я думаю о вещах, о которых не должна думать. Например, как бы Ник ощущался в гостинице «Вагина». – У меня есть плейлист на телефоне.

Он искоса смотрит на меня со своего водительского сиденья, и я замечаю на его лице намек на улыбку, затем он качает головой и издает низкий смешок.

– Пожалуй, я пас.

Ну, конечно, нет. Нервно постукиваю пальцами по бедру. К счастью, я подготовила целый список дел, которые запланированы на этой неделе. Я лезу в сумочку, которая лежит у моих ног, когда Ник прерывает тишину:

– Просто из любопытства, как рано ты начинаешь слушать свой рождественский плейлист? – На секунду он отрывает взгляд от дороги, и, когда смотрит на меня, в его глазах я замечаю что-то похожее на веселье. – На следующий день после Дня Благодарения? Первого декабря? В июле?

– Ха-ха. – Я оставляю блокнот в сумке, осознавая, что список, который подготовила, недостаточно длинный. Мне нужно, каким-то образом растянуть его на всю поездку.

– Ты в курсе всех запланированных дел на эту неделю? – спрашивает Ник.

– Конечно. – Я снова тянусь к сумке, при этом проговаривая расписание в своей голове, но все равно хочу, чтобы оно было перед глазами. Мы вылетаем поздним рейсом из Детройта во Франкфурт, на рассвете пересадка до Нюрнберга. Помимо запланированных встреч с представителями «Баварских медведей», у нас намечена экскурсия по фабрике игрушечных поездов, а затем переговоры о сотрудничестве с их представителями, ну и еще пара встреч с другими поставщиками.

Пока я болтаю о наших планах, Ник ни разу не перебивает меня, но также это не похоже на то, что он вообще меня слушает. Когда я уверена, что не упустила ни одной встречи, запланированной на это неделе, я закрываю блокнот и кладу на колени, перебирая края картонной обложки подушечкой большого пальца. Затем из меня вырывается вздох – тихое покорное фырканье, похожее на звук, который издает собака моих родителей, когда я надеваю колпак Санты ей на голову.

– Чем ты занималась в эти выходные?

Вопрос застает меня врасплох, так как не имеет никакого отношения к моей тираде о деловых планах на эту неделю. Он кажется искренним и любопытным. Может быть, ему тоже надоела тишина, и он боится, что я снова предложу включить свой Рождественский плейлист?

– Я встречалась со своими сестрами. Джинджер нуждалась в компании, пока тестировала очередной рецепт пряников. Затем я занималась стиркой и собирала вещи для этой поездки. Потом упаковала несколько рождественских подарков. И, конечно же, ходила на коронацию «Принцессы леденцов», которая проходила при свечах в парке Наследия. – «Принцессу леденцов» всегда избирают в начале декабря, чтобы до конца месяца она смогла выполнить свои прямые обязанности. В основном это участие в ежегодном рождественском параде и помощь Санте с его работой по субботам.

– Ах да, коронация «Принцессы леденцов», – медленно повторяет Ник. – Это входит в твои обязанности как бывшей принцессы?

Он знает об этом? Я чувствую, как внезапно мое лицо заливает жар, от смущения или от позора, не знаю точно. Похоже, он не смеется надо мной, так что не могу определить, как именно он относится к этой информации.

– Это не является обязательным требованием, нет, – наконец выговариваю я. – Просто это весело.