— Когда-то я был знаменит, — сказал он, и, хотя я все еще не видела его лица, в его голосе звучало странное удивление.

Когда я догнала остальных, они уже столпились в маленькой комнате. Грегори Азима шли обратно мимо меня.

— Куда они направляются? — спросила я.

— Охранять вход, — ответил Азим.

— О, — ответила я, подумав, не рассказать ли им о Джуде, но решила этого не делать. Он исчез.

— Это действительно замечательно, — сказала Найла, когда я вошла в комнату, на которую они все таращились.

Линкольн подошел ко мне.

— Куда ты ходила?

Не думала, что кто-то заметил.

— Расскажу тебе позже, — прошептала я.

Вместе со всем остальным.

Он поднял бровь, но промолчал.

Я оглядела комнату: простой земляной пол и потрескавшиеся каменные стены, покрытые древними рисунками и символами.

— Это удивительное открытие, — сказал Азим, обходя комнату и проводя рукой по стенам. — Но я не вижу здесь ничего, что могло бы вам помочь. Возможно, это предкамера гробницы Моисея, но я не вижу, куда она ведет.

— Мы должны позволить себе увидеть это, — прошептала я, повторяя слово Джуда. — Боже мой! Я знаю, что делать.

Я посмотрел на Линкольна.

— Это как барьер, но больше. Это место… оно создано ангелами.

— Гламур? — спросил Линкольн, стараясь не отставать.

Я покачал головой,

— Иллюзия.

Чтобы увидеть сквозь нее, наше собственное воображение должно быть открыто для нового восприятия.

И прежде чем кто-либо успел спросить, я выпустила свою силу в комнату. Одеяло аметистового тумана окутало все вокруг и начало пробиваться сквозь кажущиеся барьеры. Эта комната была барьером, просто еще одним препятствием.

Моя сила нарастала, нарастала и начала окружать комнату, отражаясь от стен, пока туман не превратился в бурю. Все разошлись по палубам.

Я вытолкнула ее, чтобы разрушить ткань того, что нас окружало. Стены только казались настоящими. Если бы мы попытались пройти сквозь, ноги бы не пошли, а если бы мы положили руки на стену, наш разум сказал бы нам, что она прочная. Но это было не так.

Я почувствовала, как пот выступил у меня на лбу, а силы быстро покинули тело. Я недостаточно хорошо могла ими управлять. Боковым зрением я заметила, как очертания комнаты стали меняться, но разглядеть четче не получалось.

Я была недостаточно сильна.

Но сейчас это было не важно. Не глядя, я выбросила руку в сторону. Линкольн крепко поймал ее. Комната начала наполняться новыми красками, и его хватка усилилась. Я знала, туман… стал ярко-зеленого цвета, как его глаза. Я все еще слабела, но не отпускала руку Линкольна, чтобы вместе снять чары.

Не помню, что произошло дальше. Просто все потемнело, и я пошла ко дну.

Придя в себя, я почувствовала, что как кто-то пинает подошвы моих ботинок.

Я открыла глаза. Моя голова лежала на коленях Линкольна. Надомной стоял Спенс, который собирался в очередной раз ударить меня. Я вовремя убрал ногу.

— Знаешь, тебе стоит бережней относиться к своим друзьям Грегории, особенно когда они без сознания.

— Это говорит девушка, которая пару дней назад ударила своего мужчину! — Сказал Спенс, широко раскинув руки, словно не понимая разницы.

Я покраснела. Лежать на коленях у Линкольна и слышать, как кто-то другой называет его моим мужчиной, было неловко. Линкольн сделал вид, что смотрит в другую сторону. Но он сдерживал улыбку.

— Эден, у тебя нет стойкости. Давай! — сказал Спенс, протягивая мне руку.

— Не торопись, — сказал Линкольн, убирая волосы с моего потного лица и бросая острый взгляд в сторону Спенса. — Это отняло много сил.

Он был прав. Я была совершенно измотана, но все равно села и позволила Спенсу поднять меня. Сейчас не время для слабости.

Я огляделся по сторонам. Мы оказались в совершенно новой комнате. На самом деле это была очень, очень старая комната. Все остальные медленно двигались по ней, изучая символы на стенах.

Азим стоял на коленях.

— Он молится? — спросила я Линкольна. Тот кивнул.

На одной стене висела картина с изображением Горы Неба, и казалось, что над всей горой опустился занавес. На следующей стене занавес частично закрывал деревянный ящик с золотой крышкой, на котором стояли две величественные птицы с распростертыми крыльями. На третьей стене были три фигуры в человеческом обличье. Одна была выкрашена в яркие цвета, другая — в темные, а третья… выцветшая, почти прозрачная. Три фигуры, каждая в маленькой серебряной короне, стояли вокруг большой чаши, которая покоилась на очень длинном стебле. Все трое вытянули руки и кровью из их запястий стекала в чашку. Другая рука лежала на плече той, что слева, так что они все были связаны.

Я бросила взгляд на последнюю стену… она была без картин, ее словно никогда даже не красили.

Найла и Редьярд стояли очень близко, держась за руки и перешептываясь.

— Это плохая новость, — сказал Сальваторе у меня за спиной. Я повернулась, чтобы посмотреть, о чем он говорит, и обнаружила, что смотрю на те же вещи, которые привлекли всеобщее внимание.

— Ты так думаешь? — Со злостью бросила ему Зои. Она указала рукой на чашу, которая балансировала на длинном деревянном стебле. Точно такая же, как на картине.

— Перестань быть сукой, — вмешалась Магда, произнеся свои первые слова за день.

— Что? У тебя есть патент на это или как? — Зои повернулась, ее гнев заставил песок закружиться у ног.

Магда посмотрела на миниатюрную песчаную бурю Зои.

— Ты не оторвешь его от земли, — предупредила она.

— Леди, я могу построить вокруг вас замок из песка еще до того, как вы поймете, что происходит, — сказала Зои, делая шаг вперед, бросая вызов Магде.

Наверно я слишком рано очнулась.

Магда хотела сказать что-то еще, но Гриффин встал между ними.

— Прекратите! — Крикнул он, глядя на Магду. Она отвернулась, ее рука потянулась к сапфиру на шее, будто он мог защитить ее.

У меня кружилась голова. Зои, казалось, собиралась сказать что-то еще, но остановилась, когда я потеряла равновесие и упала на одно колено.

— Нам нужно отвезти Вайолет обратно в отель, и думаю, нам всем нужно убираться отсюда. Сейчас же, — приказал Гриффин.

Он подошел ко мне, когда Линкольн помог мне встать.

— Я в порядке, — пробормотала я, но они просто проигнорировали меня.

Вот тебе и сила.

— Дай угадаю. Вайолет нуждается в вас обоих, чтобы спасти ее сейчас. — Сказала Магда себе под нос, выбегая из комнаты в туннели.

— Да что с ней такое? — слабо спросила я, пытаясь понять, в чем ее проблема.

— Она… она просто устала, — сказал Гриффин. Но я больше на это не куплюсь. Судя по выражению лица Гриффина, он тоже.

Когда мы все вышли, я заметила, что Сальваторе держится очень близко к Зои, которая все еще кипела от злости. Он как будто собирался защищать ее.

Глава 29

«Любовь — это единственный огонь, который достаточно горяч,

чтобы растопить железное упрямство воли существа».

Александр Макларен

Я проснулась в полной растерянности и обнаружила, что лежу в постели в отеле, а потом вздрогнула, заметив, что рядом кто-то есть.

— Это всего лишь я, — успокаивающе сказал Линкольн, закрывая книгу, которую читал.

— Привет, — хрипло сказала я. Мне снился знакомый сон. Тот же самый, который я часто видела в последние дни. Я сосредоточилась и попыталась удержать сновидение, притянуть к себе. Но в тот момент, когда я почти дотронулась до него, оно полностью растворилось. Единственное, что осталось после — это то же чувство одиночества, печали и запаха лилий.

Линкольн улыбался, разглядывая меня. Он повернулся, опираясь на локоть. По тому, как он двигался, как переносил свой вес, как медленно вдыхал и выдыхал через нос, я вдруг осознала, что мы в одной постели или, по крайней мере, на одной кровати.