— Здесь для тебя ничего нет! Связь разорвана! — продолжила я, как будто Спенс ничего не говорил.

— Это так? — Феникс стал с барного стула. — Я сказал тебе, прежде чем уйти, любимая, что, когда я исцелил тебя, я дал тебе кое-что еще.

Он усмехнулся.

Я собиралась прокричать ему, чтобы он больше не смел называть меня любимой, когда почувствовала жгучую боль в животе. Я кричала, а боль росла так быстро… быстрее, чем что-то, что чувствовала раньше.

Мои руки потянулись к животу, когда я посмотрела на Феникса, чтобы увидеть, держал ли он оружие, затем я посмотрела на руки, которые были теперь покрыты кровью. Моей кровью.

Феникс покачал головой и наклонился вперед.

— Тихо, тихо. Я забыл упомянуть? Я могу забрать свой дар обратно.

Вот почему боль была настолько знакомой, настолько страшной. Он вернул мне травмы, которые Оникс нанес мечом. Травмы, которые Феникс исцелил.

Я покачнулась, руки Спенса обвились вокруг меня, чтобы удержать, пока он звал Сальваторе с танцпола.

Феникс повернулся, чтобы уйти. Я теряла сознание, но услышала, как он говорил Спенсу:

— Она пьяна, не так ли? Интересно, понравилось ли тебе это настолько, насколько понравилось мне?

Затем я почувствовала порыв ветра и поняла, что он ушел.

— Я задам тебе тот же вопрос, когда воткну свой кинжал в твое сердце! — сказал Спенс слишком поздно.

Я рухнула на пол, когда подбежали Сальваторе со Стеф. Спенс опустился на колени рядом со мной, поддерживая на руках.

— Вайолет! Что он сделал? Что мне делать? Ох, детка, ты вся в крови! — орал он.

Я не могла ответить. Черный дым играл в уголках моего зрения, стирая изображение. Мои ноги покалывало булавками и иголками, они онемели. Я думала, что упаду в обморок, но я каким-то образом сделала вдох глубже, чем должно быть возможно.

Почти сразу же я почувствовала себя значительно лучше. Я посмотрел вниз и закатала топ. Рана закрылась.

— Что за…? Это ты сделала? — Зои присоединилась к нам.

— Нет, — ответила я, мои руки тряслись, когда они коснулись практически зажившей раны. — Это не я. Это Феникс. Эту рану он вылечил месяц назад. Каким-то образом Феникс сделал это. Когда он ушел, я… я…

— Ты начала лечиться, — закончила Стеф, крепко хватая меня за руку.

— Это плохо, Ви. Чертовски плохо.

Да.

Я огляделась, внезапно осознавая, что лежу посереди бара. Но, к моему удивлению, никто даже не посмотрел на меня, истекающую кровью на полу. Я просканировала пространство, совершенно ошеломленная.

— Как?

Спенс подмигнул мне:

— Гламур. Никто не может увидеть тебя, дорогая. Ты просто оставайся там до тех пор, пока тебе не станет лучше.

— О. Хорошо, — сказала я, стараясь выдавить улыбку, несмотря на несомненный узел вины и панику из-за того, что этот поцелуй значил для Спенса.

Просто, чтобы доказать обратное, Даппер подошел и протянул руку:

— Иисус Христос. Ты жива?

— Да. Я в порядке.

Спенс посмотрел на Даппера потом на меня, широко раскрыв глаза.

Я просто цеплялась за плечо.

— Хорошо. Ну, вставай и прекращай заливать кровью мой пол, — сказал Даппер, качая головой.

— Почему ты всегда вся в крови?

Это был очень хороший вопрос.

— Я знал, что произойдет что-нибудь подобное. Ты создаешь проблемы для моего клуба, — он смотрел вниз на меня, продолжая качать головой, но я была уверена, что это было беспокойство.

— Ах черт, иди наверх. Ты знаешь, где все, — он протянул руку и поставил меня на ноги. — Я поднимусь, когда смогу.

— Можно я спрошу? — поинтересовался Спенс, когда мы наблюдали, как Даппер топает прочь.

— Нет, — я просто слишком устала, чтобы объяснять.

***

Я пошла в сторону черной двери, поднялась по лестнице. Спенс оставался рядом, все это время держа меня под локоть. Я знала, что он желает мне добра — успеть навести «гламур», если я вдруг опять упаду. Но я все же хотела стряхнуть его руку, на всякий случай.

Линкольн ушел. С Магдой. Она улыбалась. Я в этом была уверена.

На глаза надвигались слезы, когда я услышала знакомый голос в конце бара.

— Как только я собрался уходить, начинается шоу. Если б знал, то устроился бы поближе, чтобы посмотреть.

— Заткнись, Оникс, — все, что я смогла из себя выдавить.

— Сейчас, сейчас. Тебя кто-то обнаружил? Что сейчас произошло? — Он поднял брови и показал улыбку, в которой читалась истинная радость.

Я кусала губы и расслабила инстинктивно сжатые кулаки:

— Что ты знаешь?

— Нет, нет, нет. Первый вопрос — чего я хочу? Вопрос, на который есть две части ответа. Часть A — бутылку бурбона. Триша за стойкой бара знает, какой из них мне нравится. Часть Б — я объясню наверху, — он встал и исчез за дверью, даже не удосужившись проверить, что я согласилась.

— Черт!

— Сал! — позвал Спенс. Он протянул руку к Сальваторе. — Помоги ей подняться наверх, — он повторил, чтоб убедиться, что Сальваторе понял, тот кивнул и улыбнулся мне.

— Куда ты идешь? — спросила я Спенса.

— Чтобы взять бутылку бурбона. Встретимся там.

Я собиралась возразить, но какой в этом был смысл? Мы все знали, даже Стеф, которая открывала уже для нас дверь, что Оникс все расскажет за бутыль.

— Тогда пошли, — Зои зашагала вперед, начиная подниматься по лестнице.

Стеф взглянула на нее. Как я и подозревала, Зои пошла первой, чтобы защитить нас в случае чего. Она оберегала и Стеф, хотя никогда в этом не признается. Еще раз пришла мысль, что жизнь в качестве Грегори открыла мою лучшую подругу опасности.

Я начала все больше понимать, почему многие решили не рассказывать своим любимым правду.

Глава 12

«Вдруг он увидел Серафима, Шестикрылого Ангела на кресте.

Этот Ангел дал ему дар пяти ран Христа.»

Г. К. Честертон

Мы прошли за Ониксом в апартаменты. Я шла медленно, растягивая время, чтобы восстановить мою силу. Рана исцелилась, но, потеря крови и травмы брали свое.

Дверь была открыта, Оникс полулежал на диване. Он положил ноги на журнальный столик и выглядел почти как дома.

— Ну? — спросил он, когда мы все столпились у дверей.

Я хотела развернуться и пойти обратно. Вместо этого я стиснула зубы.

— Спенс пошел за твоим бурбоном. Он будет через минуту, — сказала я, отодвигаясь от Сальваторе, чтобы стоять самостоятельно.

— Хорошо. Ну, пока можешь привести себя в порядок. Хотя мне и нравится, что ты вся в крови! — уголок его рта дернулся, — но Даппер не оценит, если ты испортишь его прекрасный шезлонг.

Я скрестила руки и не двигалась, но Оникс просто улыбнулся и двумя пальцами изобразил ходьбу.

— Все в порядке, Вайолет, мы понаблюдаем за ним, — сказала Зои, подходя ближе к Ониксу. Мне ничего не оставалось, ведь он обладал информацией.

После быстрого кивка Зое, я кинула взгляд на Оникса и направилась в ванную, таща за собой Стеф.

Я отпустила Стеф, как только щелкнула дверь.

— Ви, это хорошая идея? Он… Он… Ты знаешь…

Я действительно знала. К сожалению, у меня было более яркое напоминание того, что Оникс сделал со мной, когда пронзил меня мечом, почти убив.

А теперь, зная, что у Феникса есть способность восстанавливать раны в любое время… Я сглотнула и сжала челюсти.

Держись, Ви.

Есть моменты в жизни, когда ничего нельзя сделать.

— Я помню, Стеф. Но если он знает что-то… — я выбрала место на полу, трещину в одной из темно-серых плиток, и сосредоточилась на ней. Я изучила длину линии и зубчатые края, отчаянно пытаясь заблокировать поток эмоций.

Я отказалась открывать свой ум для всего, что происходит. Для Феникса, Оникса, для того, что могло бы произойти. Если сейчас открыть всему этому свое сердце, началась бы паническая давка… Линкольн.

Он никогда не простит меня.