Я положила меч на кровать, подошла к столу, на котором стоял его дом, и наклонилась, чтобы наши глаза были на одном уровне. Тини, черепаха, дремала на солнце, поэтому я сосредоточилась на пикси.

На нём были чёрные ковбойские сапоги с заострёнными серебряными подносками, изношенная белая майка и боксеры в синюю полоску, похоже, покрытые горчицей, кетчупом и другими пятнами. Для парня, который был всего пятнадцать сантиметров ростом, с его песочного цвета волосами и ярко-синими глазами, он был красив. На его щеках была золотистая щетина, как будто он не брился несколько дней.

Он развалился на крошечном, шатком садовом стуле на переднем крыльце своего деревянного трейлера, вытянув перед собой ноги и с банкой медового пива в руке. По крайней мере, я предположила, что это пиво, поскольку банка выглядела точно так же, как те, что были разбросаны по двору. Я сморщила нос от кислой вони, исходившей от него. Во всяком случае, он вонял медовым пивом, и, похоже, был на прямом пути в следующий запой.

— Должно быть ты Оскар.

Пикси допил пиво, раздавил банку в руке и выбросил. Она попала в другие остатки алюминия в саду, отбросив их в сторону, словно кегли, и дребезжа прокатилась по траве.

— Ага. Везёт же мне.

— Меня зовут Лайла…

Он поднял руку, прерывая меня.

— Позволь мне остановить тебя прямо здесь, красотуля. Нам нужно с тобой кое-что прояснить.

— Что, например?

Он сердито на меня посмотрел, а его голубые глаза вспыхнули.

— Прежде всего, сотри эту снисходительную улыбку со своего лица. Я не твой питомец, и не игрушка, к которой можно относиться небрежно.

— А я такого никогда и не го…

— Я ещё не закончил, — выпалил он. — Я пикси и горжусь этим. Но лишь потому, что меня случайно выбрали быть твоим пикси, не означает, что мне должно это нравиться.

— Хорошо…

Его взгляд стал ещё интенсивнее.

— Эшли Варгас была моей подругой. Милая, вежливая, хорошая девочка. Она не заслуживала умереть в каком-то убогом ломбарде.

— Нет, не заслуживала, — тихо согласилась я.

Он бросил на меня пронзительный взгляд, будто не был уверен в том, насмехаюсь я или нет. Но я не насмехалась. Не стала бы, особенно, когда тема касалась такого вопроса. Даже у меня были свои границы.

— Я слышал, как ты прошлым вечером разговаривала со своим приятелем Мо, — объяснил Оскар. — О том, какой это для тебя прекрасный шанс. Ты же на самом деле не веришь в этот вздор, верно?

Я не ответила. Часть меня поверила Мо, или, по крайней мере, хотела поверить, когда он сказал, что это мой шанс чего-то добиться. Наконец делать то, чего желала бы для меня мама.

Оскар расценил моё молчание как согласие.

— О, ты поверила. Ты действительно в это поверила. Просто замечательно!

Пикси хлопнул себя рукой по колену и рассмеялся, хотя смех был пьяным. Я посмотрела на банки из-под пива, задаваясь вопросом, сколько он уже сегодня опрокинул. Из-за того, что они были такими маленькими, пикси быстро пьянели. Вот почему они пили медовое пиво, в котором в основном был сахар и почти никакого алкоголя. Интересно, с каких пор и как часто Оскар топил свои печали в алкоголе и почему изливал свой гнев на меня. Мы встретились всего две минуты назад, но он уже ненавидел меня.

Наконец его безрадостное хихиканье стихло.

— Не волнуйся. Я выполню свой долг, — последние слово он выдавил с трудом. — Я буду стирать и убирать, и следить за тем, чтобы у тебя было всё необходимое. Но на этом всё.

— А разве я от тебя требую что-то ещё?

У него от удивления отвисла челюсть, затем он с подозрением посмотрел на меня, а в его голубых глазах снова вспыхнул гнев.

— Давай кое-что проясним полностью, красотуля, — выпалил он. — Мы не друзья. И мы никогда не станем друзьями, поэтому давай забудем про весь этот театр со знакомством, хорошо? Это избавит нас обоих от многих неприятностей.

— В самом деле? Это почему?

Во взгляде, которым он одарил меня теперь, было больше страдания, чем я ожидала.

— Потому что ты уже скоро умрёшь, и тогда появится кто-то новый, чтобы занять твоё место. И когда это произойдёт, я соберу твои вещи точно так же, как собрал вещи Эшли.

Его глаза встретились с моими. Боль и скорбь мерцали в его налитом кровью взгляде, и эти эмоции, словно раскалённые иглы, впились в моё сердце.

— Мне жаль то, что случилось с Эшли. Ты прав. Она не заслужила такой смерти. Если бы только я смогла спасти и её тоже.

Оскар только фыркнул.

— Да, но ты не спасла, верно? Вместо неё ты спасла Девона. Как практично с твой стороны спасти такого важного члена семьи, вместо обычного телохранителя.

— Всё было не так, — запротестовала я. — Девон был ближе ко мне, чем Эшли…

— Открой этот позор, что ты называешь чемоданом, и поставь его на кровать, тогда я распакую твои вещи, — снова перебил меня Оскар. — После того, как выпью ещё одно медовое пиво. Или два. Или шесть. Или столько, сколько ещё осталось в холодильнике.

Он встал, открыл дверь своего трейлера и протопал внутрь. Дверь за ним захлопнулась, а следом и внутренняя деревянная дверь. Пять секунд спустя загремела музыка кантри. Опять. Как здорово.

Музыка разбудила Тини. Черепаха открыла чёрный глаз и смотрела на меня примерно полсекунды, прежде чем снова заснуть. Похоже, она привыкла к истерикам Оскара и решила игнорировать их. Интересно, сколько лет ей потребовалось, чтобы развить такую способность. Потому что это действительно был очень злой пикси.

Я стала наклоняться, чтобы заглянуть в одно из окон трейлера, но потом вспомнила, что сказал Реджинальд. Оскару не нравились люди, шпионящие за ним, и он пытался им выколоть глаза своим мечом.

Поэтому я снова выпрямилась и схватив чемодан, положила на кровать, как и было приказано. Я оставила всё в чемодане, кроме фотографии мамы. Её я сунула между складок сапфирового пальто в один из ящиков туалетного столика, чтобы пикси не наткнулся на неё. Когда я снова посмотрела на трейлер, меня осенила мысль, что Оскар толкнул примерно такую же речь, какую я выдала Девону во время завтрака.

И удивительно то, что слова Оскара ранили меня так же, как мои Девона.

Оскар остался в своём трейлере, вероятно, чтобы продолжить пить и предаваться мрачным размышлениям. Я вышла из комнаты, в основном, чтобы сбежать от громкой музыки. Я спросила одну из пикси, пролетавшую мимо, где могу найти Феликса, и она предложила проверить зелёную лабораторию на четвёртом этаже. Я последовала её указаниям, направившись к западному крылу особняка, где пересекла стеклянные двойные двери.

Зона передо мной была похожа на оранжерею, смешанную с химической лабораторией. Справа росли аккуратные ряды роз, орхидей, лилий, гортензий и других ещё более экзотических цветов. В коричневых глиняных горшках росли травы, такие как укроп, шалфей, розмарин и тимьян. Пряный запах трав смешался с нежным ароматом цветов, создав опьяняющие благоухание.

Прямо передо мной было несколько рядов густых кустов, каждый из которых имел острые, тёмно-зелёные шипы, длиннее, чем мои пальцы. Кусты шипокола.

Слева я обнаружила бунзеновскую горелку, мензурки и другое научное оборудование на длинных металлических столах. Полки, встроенные в каменную стену позади столов, были заполнены бутылками с тёмно-зелёным соком шипокола. Каждую полку закрывала тяжёлая металлическая решётка, чтобы защитить бутылки так же, как чёрные клинки в тренировочном зале.

Работа с монстрами была тяжёлой, грязной и опасной. Конечно, большинство монстров оставались на своих местах, либо в заповедниках, либо в тени. Но иногда они бродили по площадям и даже по Главной Аллеи, заставляя туристов визжать и кричать, прежде чем охранникам семей удавалось поймать их и вернуть в изначальное место обитания. И хотя некоторые монстры, такие как Лохнесс, позволяли пересечь свою территорию за определённую дань, были и другие, которые нападали просто ради удовольствия, независимо от того, голодны они были или нет.