Плут. Это был самый настоящий скрытый флирт. На первый взгляд безобидный комментарий, но с двойным смыслом. Фиби предпочла не обращать на него внимания, и не отрывала взгляда от меню, пока буквы не сложились наконец в слова.

– Я вижу, что есть два рыбных блюда на выбор: палтус под соусом из омара или камбала по-нормандски. – Она сделала паузу. – Последнее блюдо мне незнакомо.

Мистер Рэвенел с готовностью ответил:

– Филе белой камбалы, замаринованное в сидре, тушёное в масле, под сливками. Лёгкое блюдо с яблочным привкусом.

Прошло много времени с тех пор как Фиби думала о еде, как о чём-то большем, нежели обыденный ритуал. Она потеряла не только аппетит после смерти Генри, но и чувство вкуса. Только несколько продуктов всё ещё обладали букетом ароматов и вкусов: крепкий чай, лимон и корица.

– Мой муж никогда ... – желание ослабить бдительность в компании этого мужчины было почти непреодолимым, хотя и казалось предательством по отношению к Генри.

Мистер Рэвенел терпеливо смотрел на неё, слегка наклонив голову.

– Он не выносил ни молока, ни сливок, ни красного мяса, – запинаясь, продолжила Фиби. – Мы ели только самые простые блюда, варёные и без приправ. Но даже при этом он ужасно страдал. Он был таким милым и добродушным, не хотел, чтобы я отказывалась от блюд, которые мне нравились, только потому, что сам не мог их есть. Но как я могла наслаждаться пудингом или бокалом вина в его присутствии? После стольких лет такой жизни... когда еда выступала в качестве противника... Боюсь, я больше никогда не смогу получать удовольствие от пищи.

Фиби сразу же поняла, насколько неуместно прозвучало такое признание за официальным ужином. Она опустила взгляд на блестящий ряд столовых приборов перед собой, испытывая искушение заколоть себя вилкой для салата.

– Простите, – извинилась она. – Я так давно не вращалась в обществе, что забыла, как вести светскую беседу.

– Я не умею вести вежливых светских бесед. Большую часть времени я провожу в компании сельских животных. – Мистер Рэвенел подождал пока её мимолётная улыбка исчезнет прежде, чем продолжить: – Ваш муж, видимо, обладал огромной внутренней силой. Будь я на его месте, то не был бы ни милым, ни добродушным. Если честно, я не такой, даже когда всё складывается хорошо.

Его похвала в сторону Генри заставила растаять часть глубоко затаившейся враждебности. Гораздо легче ненавидеть кого-то, когда он далёкая, абстрактная фигура, чем живой, дышащий человек.

Обдумав последний комментарий, Фиби спросила:

– У вас взрывной характер, мистер Рэвенел?

– Боже милостивый, неужели вы не слышали? Рэвенелы - всё равно что пороховые бочки с подожжённым фитилём. Вот почему в нашем роду осталось так мало мужчин: постоянное пьянство и драки обычно не способствуют наступлению счастливой старости.

– Вот, чем вы занимаетесь? Постоянно пьянствуете и дерётесь?

– Когда-то так и было, – признался он.

– Почему же перестали?

– Пресытиться можно чем угодно, – сказал он и ухмыльнулся. – Даже поиском удовольствий.

Глава 7

Как оказалось, пюре из весенних овощей превзошло описание мистера Рэвенела. Нежная красновато-оранжевая смесь действительно обладала вкусом целого сада. Смелая, сливочная гармония вяжущих помидоров, сладкой моркови, картофеля и зелени, олицетворяла весеннюю пору. Откусив кусочек хрустящей, наполовину пропитанной пюре гренки, Фиби закрыла глаза, наслаждаясь угощением. Боже, она так давно не ощущала вкуса пищи.

– Я же говорил, – довольно сказал мистер Рэвенел.

– Как вы думаете, ваш повар поделится рецептом?

– Поделится, если я попрошу.

– А вы попросите?

– Что мне за это будет? – парировал он в ответ.

Она удивлённо рассмеялась.

– Как непочтительно. А как же благородство? Великодушие?

– Я фермер, а не рыцарь. В наших краях - услуга за услугу.

В его манере общения не проскальзывало ни почтения, ни сочувствия, которые люди обычно выказывают вдовам. Скорее он с ней... флиртовал. Но она не была уверена. С Фиби давно никто не флиртовал. Конечно, он являлся последним мужчиной, от которого она могла ожидать подобного внимания. Вот только... оно каким-то странно приятным образом её нервировало.

Посыпалось бесчисленное количество тостов: за счастье и процветание жениха и невесты; за благополучие семей, которые должны были породниться; за королеву, за хозяина и хозяйку, за священника, за дам и так далее. Лакеи снова и снова наполняли бокалы прекрасными выдержанными винами, убирали пустые суповые тарелки и выставляли крошечные блюдца с охлаждёнными ломтиками спелой дыни.

Каждое блюдо казалось вкуснее предыдущего. Фиби могла бы подумать, что ничто не может превзойти усилий французского повара в Херон-Пойнте, но здешняя кухня была одной из самых восхитительных, которые она когда-либо пробовала. Хлебная тарелка постоянно пополнялась горячими рулетами и пышными ломтями подового хлеба, к которым подавались жирные витки подсоленного сливочного масла. Лакеи внесли превосходно запечённых корнуэльских кур с изящно полопавшейся хрустящей корочкой... жареные телячьи котлеты в коньячном соусе... нарезку из овощной террины с крошечными варёными перепелиными яйцами. Красочные салаты были увенчаны сухими кусочками копчёной ветчины или тонкими, как бумага, ломтиками пряного чёрного трюфеля. Зажаренные говядину и баранину тонко нарезали возле основного стола, вытекший сок тут же загустел в подливу.

Фиби пробовала одно угощение за другим в обществе заклятого врага своего мужа, и получала безмерное удовольствие. Уэст Рэвенел оказался искушённым и безбожным шутником, делая дерзкие замечания, которые балансировали на грани приличий. Фиби подкупала его непринуждённая заинтересованность. Беседа текла легко и приятно. Она не могла припомнить, когда в последний раз так много разговаривала, работая языком, словно молотилкой, а ещё не могла припомнить, когда за последние годы съедала за один присест столько еды.

– Какие ещё остались блюда? – спросила она, когда в миниатюрных хрустальных вазочках вынесли фруктовый лёд для очищения рта⁴.

– Нарезка из сыров и десерт.

– Я с трудом могу осилить фруктовый лёд.

Мистер Рэвенел медленно покачал головой, одарив её хмурым разочарованным взглядом.

– В таком лёгком весе. Вы позволите ужину вас одолеть?

Она беспомощно рассмеялась.

– Это же не спортивное состязание.

– Некоторые трапезы сплошное сражение до самого конца. Вы уже почти на финише, ради бога, не сдавайтесь.

– Я постараюсь, – с сомнением в голосе проговорила она. – Ненавижу переводить пищу впустую.

– Ничего не пропадёт. Оставшиеся объедки пойдут либо в компостную кучу, либо на корм свиньям.

– Сколько свиней вы держите?

– Две дюжины. Некоторые семьи арендаторов тоже держат свиней. Я пытался убедить наших мелких землевладельцев, особенно тех, у кого не слишком плодородные земли - вместо кукурузы растить домашний скот. Но они с этим не торопятся. Считают разведение скота, особенно свиней, ступенью вниз по сравнению с выращиванием сельскохозяйственных культур.

– Не понимаю, почему... – начала Фиби, но её прервал жизнерадостный голос Пандоры.

– Кузен Уэст, вы обсуждаете свиней? Ты поведал леди Клэр про Гамлета?

Мистер Рэвенел услужливо пустился рассказывать курьёзный случай о том, как он навещал арендатора и спас некондиционного поросёнка. И вскоре внимание всех за столом переключилось на рассказчика.

Он оказался одарённым повествователем, забавно изображая поросёнка чуть ли не сиротой из романа Диккенса. После того, как Рэвенел спас новорождённое создание, он понял, что кто-то должен о нём заботиться. Поэтому мистер Рэвенел привёз его в Приорат Эверсби и отдал Пандоре и Кассандре. Несмотря на возражения остальных членов семьи и слуг, близнецы превратили поросёнка в домашнего любимца.

Когда животное подросло и значительно увеличилось в размерах, мистера Рэвенела стали обвинять во всех многочисленных проблемах, которые причиняла свинья.