– Слушаю я его, – мужчина смахнул слезу, – и так мне горько стало. Ведь и я, если б побольше времени сыну уделял, а не бабками откупался, мог из него нормального парня вырастить и ничего бы этого не было. А ещё он сказал, что будет помогать родителям своей пострадавшей в аварии подруге. Хочет попытаться её вылечить, или хотя бы облегчить ей страдания и муки отца с матерью. Вот такая история майор. Я знаю ты человек правильный, порядочный. Поэтому я к тебе и пришёл, больше мне довериться некому. Все мои знакомые волки, ну или шакалы. А бывшую жену напрягать не хочу, ей и так досталось.
– Вот банковская карта, – он выложил на стол кусочек пластика, – здесь без малого миллион вечнозелёных рублей. Я хочу, чтобы ты был моим душеприказчиком. Сам я сына уже не увижу, не доживу. Я бы мог написать на него завещание, но боюсь, что когда он выйдет на свободу и вдохнёт вольного воздуха, его мозги могут опять перевернуться и он вернётся к прежней жизни. Вряд ли конечно, я всё-таки решала, людей умею понимать, но рисковать не хочу. Так вот, если он, после освобождения, будет делать то, о чём мне говорил, встретишься с ним и передашь подарок отца. Только не торопись, подожди годик. Знаешь, как бывает, человек вроде стремится к лучшему, а попробует, сунется туда-сюда, везде стена, везде «отлуп». Некоторые, кто понастойчивей бьются пока не пробьют себе дорогу, а большинство сдаются и уходят ни с чем. Вот я чего боюсь.
– Короче, если он возьмётся за старое, отдашь эту карту родителям пострадавшей подруги. Может эти грязные бабки действительно смогут помочь девчонке, – он грустно улыбнулся, – тогда и мне в аду будет чуть-чуть похолоднее. Такая у меня майор последняя просьба. Не надо, ничего не говори, больше мне доверится не кому. А теперь слушай информацию, которая должна помочь тебе накрыть нашу контору. Ну, по-крайней мере лишней в твоём деле точно не будет.
Дальше Илья узнал, что в пятницу, в их город прибывают двое ликвидаторов разрабатываемой им группировки. Они везут из северной столицы очень дорогую коллекцию антиквариата. Зверев знал по сводкам, что в Питере, в своём загородном доме, жестоко убит известный учёный и по совместительству коллекционер Баев. Пропала его знаменитая коллекция картин, которую начал собирать ещё его дед, русский помещик и дворянин. По оценкам экспертов стоимость коллекции составляла десятки миллионов рублей. Однако гость рассказал, что широкой публике и экспертам, известна лишь небольшая часть коллекции. Кроме картин в неё входили старинные ювелирные изделия, древние иконы и статуэтки, вырезанные из кости. Возраст этих фигурок намного превышает возраст «Костёнковских венер».
– Реальная стоимость этих вещей многие миллионы евро, – рассказывал Дмитрий Васильевич, – поэтому все мои боссы соберутся вместе, чтобы осмотреть это богатство. Они хоть и друзья, но друг другу не до конца доверяют, когда речь идёт о таких бабках. К тому же, нужно осмотреть вещи на предмет подлинности, а в этом случае, три головы гораздо лучше одной. Они же, что ни говори, специалисты. Причём, каждый из них, лучше знает какой-нибудь один отрезок истории, а вместе они сила. Вот в этот момент тебе и нужно их брать, вместе с ликвидаторами. Тогда может, что и получится, особенно если тебе удастся киллеров разговорить.
– А почему Баева так жёстко устранили, а не инсценировали естественную смерть или несчастный случай. У вас же супер профессионалы, на многое способны? – спросил Илья.
– А нет в этом большого смысла. Ну, допустим, он умер от сердца в своей кровати, а куда делась коллекция? Все вещи переписаны, он же их государству завещал. Можно было, конечно забрать только неучтённые экспонаты, но про них тоже люди в определённых кругах знали. Всех не зачистишь, информация бы всё равно ушла, да и банально, жаба наших задавила. Кроме того надо было других припугнуть, чтобы впредь сговорчивей были. С Баевым же больше года переговоры вели, я, в том числе в Питер мотался, а он упёртым был. Вот поэтому киллерам боссы такой приказ и отдали, – гость замолчал, погрузившись в свои мысли.
– Безусловно, информация очень ценная, как вам удалось её получить? Насколько я успел изучить вашу фирму, у вас каждый отвечает только за свой участок? – Илья с любопытством смотрел на гостя.
– Не волнуйся майор, я тебя не подставляю. Инфа сто процентная. Пришлось все свои связи использовать, чтобы узнать, тем более я сам с этим делом был связан. Раньше бы я на это никогда не решился, – гость скривил губы в подобии улыбки, – любопытных у нас не любят. А теперь мне терять нечего, считай это мой дембельский аккорд. Всё, увольняюсь я, по состоянию здоровья. Поезд прибывает в пятницу утром в десять ноль пять, по местному. Сам понимаешь самолётом им лететь опасно, там багаж досматривают, да и время, нужно было немного выждать, чтобы менты успокоились. К одиннадцати они будут в офисе на Карла Маркса. Знаешь?
– Киллера я знаю только одного, – дождавшись утвердительного кивка Ильи, продолжил гость, – среднего роста худощавый, слегка за сорок. Волосы тёмные, коротко стриженые. Уши небольшие, но сильно оттопырены. Чтобы как-то скрыть это, носит очки с толстыми дужками. Стёкла в них простые, иногда надевает солнцезащитные очки. Больше особых примет нет, что не удивительно при его профессии. Я бы на твоём месте их, на вокзале не встречал. Слишком опытные гады, легко могут вас вычислить. Лучше ждать у офиса, скорей всего за ними отправят бронированного «мерина» и джип с охраной. Ну, тебе видней как действовать, но будет их двое, это точно. Всё Илья Петрович, пойду я. Всё тебе рассказал, что знал, а то мне совсем худо, как бы не помереть у тебя.
– Ты уж, пожалуйста, присмотри за моим отпрыском, дай ему последний шанс, – гость с трудом поднялся, – может всё же станет ещё нормальным человеком. Ладно, прощай, пошёл я.
– Дмитрий Васильевич, – Илья тоже поднялся, – может всё же скорую вызвать?
– Да ты что майор, меня до больницы-то вряд ли успеют довезти. Ты же понимаешь, что за тобой следят. Может и в скорой помощи, вместо врачей, группа зачистки приехать. У нас фирма серьёзная, – гость подошёл к двери, – я сейчас по чердаку в крайний подъезд пройду. Там пожарный выход есть на другую сторону дома. Я сюда так и пришёл, наружка наверняка только за твоим подъездом смотрит. Удачи тебе майор, – он пожал Илье руку и вышел на площадку.
Илья встал в дверях, наблюдая как гость, решительно зашагал вверх по лестнице. Вскоре, осторожные шаги затихли, чуть скрипнула крышка чердачного люка и всё стихло. Он ещё немного постоял, но больше никаких звуков не услышал, кроме приглушённого храпа из-за соседской двери. Вернувшись в квартиру, Илья выключил ночник и осторожно выглянул из-за шторы. Как он не вглядывался в знакомый двор, увидеть «наружку» ему так и не удалось. На следующий день, просматривая сводку происшествий, он прочитал, что неизвестный мужчина, ночью бросился под проходящий товарный поезд. Позвонив знакомому оперу, в линейный отдел, он узнал, что это был его вчерашний посетитель, там уже установили личность погибшего.
На вопрос Зверева, убийство или самоубийство, опер уверенно заявил, что самоубийство. Оказалось, что кроме машиниста, видевшего как мужчина сам шагнул под колёса локомотива, у происшествия было ещё несколько свидетелей. Дело происходило на вокзале, люди ждали прибытия пассажирского поезда, на соседнюю платформу, а товарняк проходил транзитом. Илья поблагодарил друга и повесил трубку.
– Эх, Дмитрий Васильевич, победила тебя болезнь. Сдался, старый решала. Ладно, бог тебе судья, пусть земля тебе будет пухом, – подумал он про себя.
Пару дней Зверев, вместе с Савельевым, потратил на обработку прокурора и вот ордер, наконец получен. Время летело как сумасшедшее, маятник тикал, отсчитывая секунды, которые складывались в минуты, а те в свою очередь наполняли часы. Илья был весь на нервах. Казалось, каждый прошедший час не уходит в историю, а повисает дополнительным грузом, натягивая какую-то невидимую струну. А та, в свою очередь, уже гудит и вибрирует от напряжения готовая лопнуть в любую секунду. Наконец наступила пятница, сегодня всё должно закончиться. Либо пан, либо пропал. Нет, конечно, если «историки» выкрутятся и избегут наказания, он не последует примеру своего ночного гостя. Не дождутся, но из органов, скорее всего, уйдёт. Да, точно, хватит донкихотствовать. Вот родители обрадуются.
