Пайпер сверкнула на меня ядовитым взглядом и отползла к дальнему концу сиденья.

— Все в порядке, — сжалилась она над бедолагой. — Вы можете высадить меня около моего дома. Мистер Кокс поедет дальше.

Я поднял перегородку конфиденциальности, как только водитель начал выезжать из гаража, и стал ждать спиной к двери, пока мы не войдем в трафик. Позаимствованная куртка захрустела, когда я повернул свое тело к Пайпер.

— Не обязательно было убегать от меня.

— Чья бы корова мычала, — усмехнулась она, сложив руки на груди и многозначительно глядя в окно.

— Пиппа...

Даже с моего угла обзора было видно, как она вздрогнула.

— Ты не имеешь права меня так называть. Уже нет.

Я тяжело вздохнул и взглянул на нее полным раскаяния взглядом.

— У меня были причины.

Она резко повернула ко мне голову.

— Причины, да? — своей вскинутой бровью Пайпер бросила молчаливый вызов, предлагая перечислить их.

Но я не осмелился его принять. Едва мог признаться в них себе, что уж говорить о том, чтобы назвать их вслух.

Наступила неловкая тишина. Водитель не включил радио, поэтому мы двигались под саундтрек из свиста колес об асфальт и сигналов проходящих мимо автомобилей. От напряжения становилось больно.

Мне нужно извиниться перед Пайпер. Именно за этим я и последовал за ней. Но будет ли извинение считаться без объяснения причин?

Наверное, нет.

Единственное, что я знал наверняка, это что я не был готов так просто уйти.

Прошло несколько минут.

— Кто были те женщины? — равнодушным голосом поинтересовалась Пайпер, но напряжение в плечах демонстрировало важность моего ответа.

— Ты про тех, кто был на стадионе?

Она резко кивнула, не проронив ни слова.

— Просто девушки, они путешествуют за группой.

— Группиз, — ее слова, полные презрения, закружились в арендованной машине, от которой несло аммиаком настолько, что вполне было можно подавиться.

Гораздо раньше, чем я ожидал, автомобиль остановился через дорогу от жилого комплекса среднего размера. Поняв, что мое время истекло, я потянулся к Пайпер и приподнял ее подбородок большим пальцем.

— Посмотри на меня.

— Думаю, я уже вдоволь насмотрелась, — запротивилась она.

— Полчаса назад ты, кажется, так не думала, — решил разыграть я свою последнюю карту.

Явно херовую.

Треснув меня по руке, Пайпер толкнула дверь прежде, чем водитель успел ее открыть.

— Да пошел ты, Лэндон.

Стоило остаться в салоне автомобиля низкого класса. Стоило позволить Пайпер уйти от меня в этот раз. Небольшая часть меня понимала, что я ей задолжал.

Но все в Пайпер, даже ее гнев, — а, может, особенно ее гнев — притягивало меня невидимой нитью.

Я вышел из машины, последовал за ней по тротуару, пока она не остановилась у двери. Прежде чем ключ оказался в замке, я схватил Пайпер за запястье, развернул и прижал к себе изящное тело. Она задохнулась, щеки раскраснелись под темными уличными фонарями.

— И почему я должен это делать? — прошептал я, мягко прослеживая пальцами ее линию подбородка. — Не тогда, когда ты столь любезна.

Густые ресницы вскинулись вверх, почти достигнув бровей Пайпер.

— Ты, ты...

Я наклонился, проглотив ее негодование отчаянным поцелуем. У нас было незаконченное дело.

Может, мне и не нужен был еще один шанс. Может, все, что мне нужно, — что нам обоим нужно — это просто гребаное завершение. Одна ночь.

Потому что Пайпер не могла так охуенно чувствоваться, как я помню.

Воспоминания о нас толкали меня в постель больше раз и с большим количеством женщин, чем я мог сосчитать. Но сколько бы я ни пытался, никому не удавалось стереть память о Пайпер Гастингс.

Вот почему я сейчас серьезно подумываю, что воспоминания были ошибочными. Слишком хорошими, чтобы быть правдой.

Пайпер вздохнула у моего рта, выронив ключи на землю, обняла меня за шею и немного наклонилась, чтобы предоставить мне больше доступа. Чем я с нетерпением воспользовался, проталкивая пальцы через занавес из светлого шелка в колыбель моих рук.

Ее энергия прошла сквозь меня, щелкнув переключателем, который по моим подозрениям, был заблокирован в выключенном положении до сих пор. До встречи с Пайпер. До прикосновений к Пайпер. До поцелуев с Пайпер. Снова.

И, черт возьми, это было так же хорошо, как я помню. Даже лучше.

Блять.

Я хотел попробовать и облизать каждый сантиметр ее тела. Да я, мать вашу, хотел сожрать эту девушку целиком.

Ногти Пайпер впились в кожу моей шеи, она приподнялась на цыпочки, вжимаясь в мою грудь, чтобы стать ко мне еще ближе. Я ухмыльнулся ей в рот. Мой котенок захотел поиграть. Языки сплетались, сражаясь за власть. Она была охренительно вкусной. Протолкнув ногу между ее бедер, я ослабил хватку, чтобы заскользить пальцами по кривой ее позвоночника, когда она приземлилась на меня.

— Пиппа, — на этот раз она не стала возражать против прозвища, которое я простонал у ее губ.

Это было признание вины.

Ради этой девушки, только ради нее, я был готов умолять. После моего поступка — моего ухода — она это заслужила.

Лишь бы она дала мне эту ночь. Одну ночь, чтобы я мог вытрахать ее из своего организма и мы оба смогли спокойно жить дальше. Не то, чтобы я что-нибудь знал о ее жизни. Может быть, она давно оставила меня в прошлом. Хотя по ее реакции на меня, по жару ее кожи, по необходимости моих поцелуев — вряд ли это так.

— Впустишь меня? — спросил хриплым, как старый гравий со стертыми острыми краями, голосом. Я отступил ровно настолько, чтобы поднять связку у наших ног, и свесил ее перед ошеломленными глазами Пайпер. Губы раскраснелись и опухли от поцелуя, она их сжала, изучая блестящий металл, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Да.

Да. Как одно слово может быть настолько охуенным?

Обхватив одной рукой изгиб талии Пайпер, я притянул ее к боку и вонзил ключ в замок. Дверь с легкостью поддалась. Я поднял девушку и переступил через порог, чтобы прижать ее к ближайшей стене. Держа ее за колени, погладил бедра.

— Как только увидел тебя сегодня, сразу понял, что просто обязан попробовать тебя. Но не думал, что ты будешь так же превосходна, как я помню.

Пайпер издала низкий звук из горла, похожий на сдерживаемый смех, и, прижавшись крепче, углубила поцелуй. Я не должен был так сильно ее хотеть. Это должно было стать способом избавить меня от жажды, а не усилить ее.

Внезапно загорелся свет, и мы разошлись, моргая друг на друга в замешательстве. Полагая, что она, должно быть, случайно щелкнула выключателем, я ухмыльнулся от ее вида — опухшие губы, розовый нос, беспорядок в волосах от моих рук. Пайпер всегда была идеальной — волосок к волоску. Но когда она позволила мне немного ее растрепать стала чертовски великолепной.

— И что это, блять, такое?

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что вопрос исходил не от женщины в моих объятиях.

ГЛАВА 4

Пайпер

Как могло случиться, что этот день становился только хуже?

Хотя сейчас перевалило за полночь, так что его нельзя считать одним днем.

Мой взгляд метался между Лэндоном и Адамом, моих умственных способностей не хватало, чтобы заниматься абстрактными деталями. Реальность и без того казалась достаточно сложной.

Я выпрямилась, откинув плечи назад. Как будто хорошая осанка была способна отвлечь от моих опухших губ и тяжелых похотливых выдохов.

Минуту назад я думала совсем о другом. В объятьях Лэндона я постанывала от возбуждения и его напряженных мышц, которые удерживали меня у стены, а мои ладони двигались на его бицепсах, растворяясь в нем. Выпуклость между его бедер пульсировала жизнью.

Но это временное помутнение рассудка внезапно оборвалось. По крайней мере для меня.

Лэндон высокомерно окинул Адама взглядом. Повернулся ко мне со стиснутой челюстью и наполненным голодом взглядом. Словно я была пищей, которую нужно посмаковать и после сожрать. И ему не терпелось начать.