На этот раз она сжала мою руку.

- У меня тоже нет большого опыта в этом.

Ее честные слова сделали меня невероятно счастливым.

- Я, ах, не планировал… э-э… - я запнулся, - у меня нет…

Я смущенно затих.

Холли тихо захихикала.

- Конни держит запас презервативов под рукой. Я уверена, что она не будет возражать, если мы позаимствуем парочку... или, хм, больше, если необходимо.

«Больше?»

Я не мог сдержать улыбку. Ответная улыбка Холли была застенчивой, но теплой.

- Я чувствую что-то между нами. Что-то, что никогда не чувствовал до тебя. Ты тоже чувствуешь это? - тихо спросил я.

- Да.

- Ты уверена, Холли?

Она сделала глубокий вдох и открыла дверь.

- Да.

Она завела меня в темный дом, зажигая еще одну небольшую лампу в гостиной. Я был удивлен, не увидев никаких рождественских украшений или елки. Такой теплый человек,  как она, казалось, должна была окружить себя праздником. Даже я каждый год притаскивал домой маленькую елку из леса позади моего дома, и хотя мои украшения оставляли желать лучшего, было приятно смотреть на нее в темные вечера, когда я был один. Я посмотрел на нее с любопытством.

- Нет елки?

Она пожала плечами.

- Мне завтра на работу, а потом на Рождество я буду обедать с Лесли и Томом. А больше мне не с кем обмениваться подарками. - Холли рассмеялась, но звук получился больше грустным, чем счастливым. - Не то, что я когда-либо действительно это делала. Мои родители никогда не устраивали праздник на Рождество. Они чувствовали, что это было слишком дорого, так как  действительно не очень много имели. Иногда по утрам у моей тарелки лежал небольшой подарок.

- Иногда?

- Иногда ничего не было. Это зависело от того, работали они или нет, как долго мы жили на одном месте и тому подобные вещи. - Она замолчала. - Может быть, однажды все будет иначе, но сейчас мне кажется глупым делать что-нибудь только для себя.

Я проглотил болезненный комок в горле. Впервые с тех пор, как я встретил ее, она казалась такой... подавленной. Смирившейся. В то время как Рождество моего взросления было чрезмерным, в худшем проявлении этого, слишком много подарков просто ради подарков, у нее было прямо противоположное. И мне показалось, что ее почти так же игнорировали, как и меня, когда мы были детьми. Я ненавидел то, что она знала это чувство. Я также ненавидел тот факт, что она не чувствовала, что стоит усилий добавить немного радости в свою жизнь.

Что было в этой женщине, что мне захотелось исполнить каждое ее маленькое желание, которое она когда-либо пропустила? Я хотел наполнить ее небольшой дом огнями и мишурой и поставить елку в углу, под которой будет гора подарков. Я хотел посмотреть, как она будет открывать их, и увидеть радость на ее лице. Я хотел быть единственным, кто заставит ее улыбаться. Я моргнул от этого странного чувства, это были другие эмоции, которые я никогда раньше не испытывал.

Странный шум заставил меня посмотреть вниз, и я увидел пару зеленых глаз, изучающих меня. Длинный темный мех торчал в разные стороны, а на лбу белело пятно. Я усмехнулся.

Нагнувшись, я погладил его мягкую шерстку.

- Ты, должно быть, Честер. - Я был вознагражден глубоким мурлыканием, пока кот терся о мои ноги, потом вытянулся, позволив его взять. Холли хихикнула, этот звук был намного лучше, чем ранее тот, печальный.

- Ты, наверное, понравился ему. Он никогда не позволяет людям брать его.

- Он уже давно у тебя?

- Нет. Я нашла его прошлой зимой возле закусочной. Думаю, его кто-то бросил. Я принесла его домой, чтобы отогреть  и накормить, но мысль, что его заберут в приют, была мне ненавистна. Так он и остался.

Я улыбнулся ей. Конечно, она это сделала. Спасение меня сегодня не впервые для нее. Я подумал, что, может быть, она позволит мне остаться. Странная мысль заставила меня остановиться на мгновение.

- Он такой маленький.

Она кивнула, потянувшись, чтобы почесать его голову.

- Я думаю, у него была тяжелая жизнь, прежде чем я нашла его. Он не очень сильно вырос. - Она снова хихикнула. - Он похож на тебя.

- Что? - я усмехнулся.

- Зеленые глаза и белое пятно на голове. Довольно сильное сходство.

Я усмехнулся.

В молодости у меня появилась белая прядь на линии роста волос. Моей матери это не нравилось, и она настаивала на том, чтобы я закрашивал ее, но я перестал это делать, как только ушел из дома.

- У тебя превосходный вкус на бродяг.

- Я спасаю только красивых мужчин.

Я моргнул.

«Красивых?»

Она думала, что я красивый?

- Я вернулся из прошлого, - ляпнул я.

- Что?

- Я слышал, как моя мать однажды сказала кому-то, что я прибыл из прошлого моего дедушки, с которым мой отец не ладил. Я выглядел в точности, как он, вплоть до белого пятна на волосах. Она сказала, что, вероятно, поэтому он не очень любил меня.

Ее глаза расширились.

- Твоя мать сказала, что отец тебя не любил?

Я пожал плечами.

- Это не секрет.

- Это... ужасно.

- Я никогда не был таким же, как  другие двое детей. Не думаю, что хоть кто-то из них нашел бы меня красивым. Я выглядел по-другому,  носил очки, то, как я видел или делал вещи, было по-другому. - Я невесело рассмеялся. – Все в моей семье самоуверенные и эгоистичные. Слишком сильно, на мой взгляд. Я всегда был в стороне и молчаливым. И никогда не соответствовал им.

- У тебя нежная душа.

- Мой отец сказал бы «слабая».

- Прости меня за эти слова, Эван, но твой отец - мудак.

Я не мог сдержать смех. Как же она была права.

Ее голос стал тихим.

- Они были неправы во всем. Ты замечательный - именно такой, какой есть.

- Ты так думаешь? Как ты можешь быть так уверена?

Она пожала плечами.

- Я хорошо разбираюсь в людях.

Я поставил кота на пол и подошел ближе.

- И я нравлюсь тебе, Холли? Ты думаешь, я красивый?

Она протянула руку и пробежалась по моим волосам.

- Да. Ты мне нравишься. И да, я считаю, что ты очень красивый.

- У всех в моей семье светлые волосы и карие глаза, включая родителей. У меня темные волосы моего деда и зеленые глаза, плюс его белая полоса. Даже физически я был странным.

- Ты не странный. Ты - Эван. Ты совершенен.

Ее слова были подобны удару по моей системе ценностей.

Никто никогда не думал и не говорил мне, что я идеален. Я не могу описать чувства, которые вызвали во мне эти слова.

Я прижался к ее рукам, пока она продолжала гладить мои волосы. Ощущение было замечательным. Неудивительно, что кот мурлыкал. Если бы  мог, я бы тоже замурлыкал.

- Я не идеален. Я далек от этого.

- Не так далеко, как тебе кажется. Ты выглядишь печальным, также выглядел Честер, когда я его нашла.

- Я был потерян всю жизнь, - прошептал я.

- Я тоже.

Ее руки успокаивали. Воздух вокруг нас снова нагрелся. Мы не сводили друг с друга глаз.

Холли сглотнула.

- Хочешь выпить, Эван?

Я покачал головой.

- Что-нибудь поесть?

- Нет.

Я обнял ее и притянул к себе.

- Есть только одна вещь, которую я хочу сейчас.

Ее голос был приглушенным, почти застенчивым.

- Что же это?

- Я хочу тебя, Ангел.

А затем я почувствовал вкус ее губ.

Я больше не был потерян.

Вся застенчивость куда-то испарилась. Мне казалось, что я знаю ее целую вечность. Как будто в какой-то другой жизни мы уже были друг с другом на этом интимном уровне. Как будто я нашел недостающую часть себя.

Руки Холли были такими ласковыми, она прикасалась ко мне с такой нежностью, что мне  хотелось плакать. То, как она гладила мой торс, играла с моими сосками, касалась моего лица. Ее рот был талантливым и теплым, а губы - кистью художника, который рисовал мое тело, как холст, смелыми и изящными мазками. Я застонал и зашипел от удовольствия, когда она исследовала меня. Не было никакой спешки. Не было криков или необузданности. Была только глубокая взаимная страсть между нами,  никогда не испытываемая прежде ни с кем другим.