Кир качает головой, когда я открываю глаза. Он рассматривает меня с грустной улыбкой, слегка прищурив взгляд, от чего внутри становится больнее. Мне не хочется расставаться, и именно из-за этого я понимаю, что стоит это сделать. Я привязалась уже сейчас, Кир накрепко впился в моё сердце и уйдёт из него лишь с его осколками.

— Ты глупая, Кроха, — усмехается он, приближаясь ко мне.

Сухие и чуть обветренные губы касаются моих в каком-то жадном поцелуе, совмещая в себе нежность и желание. Даже не замечая как, но я начинаю отвечать на поцелуй, чувствуя как притягивают меня к себе родные руки. Пальцами зарываюсь в волосы Кира, размыкая губы и пропуская горячий язык.

Он вжимает меня в стену, стягивая пальто и впечатываясь пальцами в талию, будто желая оставить отпечатки.

— Ты глупая, до ужаса глупая, — повторяет Кир, качая головой, пока я сжимаю его волосы в своих ладонях, чувствуя приятное покалывание на коже. — Думаешь, что одна испытываешь такие чувства, в этом и ошибаешься. Ты представить не можешь, как я переживал за тебя тем вечером, как искал везде. Я думал, с тобой что-то случилось, боялся, что вытворишь какую-то херню. Представить не мог, что буду делать, если ты придёшь, полная решимости, и заявишь, что нам надо расставаться.

— А вот твой друг считает, что ты бы всё равно меня добивался, — надколото смеюсь, отстранясь от парня и заглядывая в его глаза. Приятная зелень, в которую я влюбилась.

— Да, но сам факт твоей решимости говорил бы о том, что ты сама опустила уже руки, — Кир целует меня в шею, вырывая тихий стон с губ. — Я был достаточно рад, услышав твои пьяные бредни, в которых и на минуту не было решимости.

— Мне не хватило решимости, видишь? — всхлипнув, шепчу я, запрокидывая голову к потолку. — Я слабая, поэтому и боюсь того, что будет дальше.

— Малышка, никто из нас не может узнать заранее, что будет дальше, у нас остаётся только доверие друг к другу. Может случиться всё, что угодно, но точно я могу сказать тебе одно: я тебя люблю и ни за что не захочу отпускать, — Кир опускает ладони к моей талии, поднимая меня над полом и позволяя обхватить ногами его торс.

— Я не могу, — качаю головой, сильнее хватаясь руками за плечи парня, спрятав лицо у него на шее. В его руках я чувствую себя защищённой, мне приятно рядом с ним и тепло, но… Мысли о будущем не идут из головы.

— Просто доверься мне, один раз, прошу, — шёпот в шею, и глаза прикрываются, стараясь отпустить ситуацию. Один раз не так уж много, так ведь?

Один раз может стать решением всему, а может и сломать всё.

Но ведь решение зависит лишь от меня.

Лучше жалеть о том, что сделал, да и к тому же…

Если нас ждёт провал, то пусть хоть падение будет самым приятным.

Киру не нужно объяснять - он видит решение в моих глазах.

— Не дай мне пожалеть о своём решении, пожалуйста, — шепчу в его губы за минуту до нашего поцелуя. Я не выдерживаю, чувствуя растекающееся тепло от его рук по всему телу. Целую, хватаясь за плечи пальцами, сжимая их, будто боясь, что Кир уйдёт, исчезнет, как только я раскрою глаза.

— Обещаю, — улыбается он, спускаясь поцелуями к шее и заставляя меня прикусить нижнюю губу от мокрого поцелуя.

Проводя пальцами по линии позвоночника под майкой, цепляюсь за кромку ткани, стягивая её и замечая любопытный взгляд Кирилла.

— Закроем вопрос сексом? — хрипло смеётся он, очерчивая мои губы большим пальцем.

— Почему бы нет? — лизнув подушечку, усмехаюсь я, краснея. Такое поведение несвойственно мне. Я не привыкла так раскрываться перед парнем, не привыкла доминировать или быть сексуальной рядом с Киром, но тут…

Тут этого так не хватает, и мне хочется быть такой рядом с ним.

— Тогда я не могу тебе отказать, — шепчет мне на ушко парень, прихватывая мочку и прикусывая её до моего стона.

Внутри парят бабочки, а сердце бьётся так быстро, что, казалось бы, выпрыгнет из груди, пробив лёгкие. Сильнее стискивая ладони старшего, я наслаждаюсь тем, как он переплетает наши пальцы, получая удовольствие даже от этого.

— Знаешь, не сочти за изврата, но я очень хочу увидеть тебя в халате врача, — смеётся он внезапно, пока свободной ладонью пытается стянуть мою майку — вторую я не выпускаю, сжимая её сильнее.

— Тогда получишь на новый год, — улыбаюсь, наслаждаясь щекочущими касаниями пальцев по моему животу и рёбрам.

— Он почти через год, мелкая, — хмыкает Кир, спускаясь рукой к замку моих джинс, — а я хочу увидеть тебя в нём как можно скорее.

Ни говоря ничего, лишь молчу, мысленно устанавливая себе задачу сделать такой подарок.

Мурашки бегут по телу, когда Кир с удивительной скоростью успевает снять с меня штаны, поочерёдно стягивая каждую штанину, прикусывая при этом бёдра. С губ срывается громкий стон, который очень хочется прекратить, зажав ладонью губы. Старший не даёт мне этого сделать, пригвоздив запястья своей рукой к стене над моей головой.

— Не стесняйся, — советует он, целуя меня в живот и поднимаясь к груди.

— Кир, мы у входной двери, там могут быть люди, — шепчу, откидываясь спиной на стену, что получается очень резко. Из-за этого движения болит голова и плечи, но ноющих ощущений не чувствуется, а всё из-за того, что Астрофьев снимает лифчик, облизывая вершинку груди и прикусывая её. Мягко, но достаточно ощутимо.

Так, чтобы в глазах потемнело от удовольствия, а ногти на пальцах болезненно впились в ладони.

— Кажется, я нашёл твою самую эрогенную зону, малышка, — смеётся Кир, не отрываясь от груди.

Сам его вид заставляет меня чуть ли не кончить, сжимаясь в маленький комочек. Видимо, он просто не понимает, насколько может влиять на меня.

— Но я не хотел растягивать всё это, так что извини, — его хриплый голос заставляет кожу покрыться мурашками, а меня распахнуть глаза, чтобы увидеть, как парень стягивает с себя джинсы вместе с бельём.

— Я не против, — смеюсь, помогая стянуть с себя трусики. Обнимая его ногами, чувствуя, как член упирается в промежность, аккуратно входя.

Резкий выдох вырывается с губ, потому что чувства проникновения слишком горячи для меня одной. Глаза закрываются от ощущений, пытаясь обострить их ещё сильнее.

Кир резко двигает бёдрами, входя в меня на полную длину. Его голос, хриплый и протяжный, раздаётся по всей квартире громким рыком, от которого по телу бежит дрожь.

Он впивается пальцами в мой подбородок, привлекая внимания и не давая отвлечься от его горящих глаз. Они покрыты тёмной дымкой и огнями, в которых с лёгкостью можно прочесть страсть. Его руки исследуют мою спину, поднимаясь к плечам и приятно их сжимая.

Подмахивая бёдрами, с губ вырывается постыдный стон, вызывающий довольную улыбку на лице Кира. По его виску скатывается капелька пота, которую я смахиваю, аккуратно проводя пальцем.

Внизу живота завязывается уже такой приятный и знакомый узел, но я снова не могу достигнуть пика в одиночку. Мои горящие глаза изучают старшего, замечая

его удовольствие, прописанное в каждой черте.

— Я никому не отдам тебя, — шепчет он, сжимая мою талию и резко притягивая к себе, оставляя синяки на теле, о которых я точно не буду жалеть.

Тело мечется, словно в пожаре, мечтая закончить сладостную муку. Губы впиваются в губы, желая почувствовать ответный пожар и сладость близости.

— Кир, быстрее, — прошу сквозь стоны, мечтая достигнуть конца одновременно, только меня оргазм настигнет первым.

Тело сводит судорогой, заставляя сжаться в руках старшего и до крови закусить свою губу в агонии.

Желанный жар расползается по всему телу, затрагивая каждую клеточку и давая возможность почувствовать сказочное удовольствие.

Кир совершает последние движение, почти грубо, гранича с болью, врываясь в моё тело. Только вот эта боль не превышает нужного, а даже возвышает моё удовольствие.

Он кончает мне на живот, одновременно с этим ставя горячую метку на шее.

Я вижу все эмоции Кира, чувствуя, как он сжимает меня в объятиях, оттягивая вниз волосы рукой, расцеловывая мою шею, заставляя меня дрожать в его руках.