Если бы на земле исчезли все кошки, как изменился бы мир? И как бы изменилась моя жизнь?

А если бы меня не стало? Ну, думаю, тогда вообще ничего не изменилось бы. Вероятно, все так бы и продолжалось, день за днем… все как обычно.

ОК, вы наверняка думаете, что все это немного глупо, но, пожалуйста, поверьте мне.

То, о чем я собираюсь вам рассказать, произошло за последние семь дней.

И это была странная неделя.

И кроме того – я скоро умру.

Так что же все-таки случилось?

Мое письмо все вам объяснит.

Возможно, это будет длинное письмо.

Но я бы хотел, чтобы вы набрались терпения и выслушали меня до конца.

Ведь это мое первое и последнее послание вам.

Это мое духовное завещание.

У меня не нашлось даже десяти желаний, которые мне хотелось бы, чтобы исполнились прежде, чем я умру.

На память приходит фильм, где героиня, на пороге своей смерти, составляет список из десяти пунктов, которые она наметила выполнить до своего ухода из жизни.

Полная чушь.

ОК. Быть может, мне не стоит быть столь нетерпимым. Но действительно, что попадает в подобные списки? Наверное, всякая ерунда.

«А как это определить?» – спросите вы.

Послушайте, я не знаю, но во всяком случае я пробовал, и это выглядело неубедительно.

Все началось семь дней назад.

Я простудился и долго не мог поправиться, но продолжал ходить на работу каждый день, доставляя почту. У меня была небольшая температура, которую я не мог сбить, а еще болела правая часть головы.

Я с трудом справлялся с болью с помощью лекарств, которые покупал без рецепта (я ненавижу ходить к врачу). Но спустя две недели сдался и все-таки пошел в больницу: мне просто становилось все хуже и хуже.

И тогда я узнал, что это не простуда.

Оказалось, у меня опухоль мозга. Четвертая стадия.

Во всяком случае так сказал доктор. А еще он предупредил, что мне осталось жить максимум шесть месяцев. Повезет, если протяну на неделю дольше. Затем он объяснил мне возможные варианты лечения: химиотерапия, противоопухолевые препараты, паллиативная терапия… но я его уже не слушал.

Когда я был маленьким, мне нравилось плавать. Я с разбегу прыгал в холодную голубую воду и глубоко погружался.

«Хорошенько разогрейся, прежде чем нырять!» – слабо доносился мамин голос. Под водой он звучал приглушенно и неразборчиво. Почему-то именно этот эпизод всплыл в моей памяти – это странное, яркое воспоминание. То, о чем я совсем забыл, неожиданно нахлынуло на меня.

Наконец прием закончился.

Слова доктора все еще висели в воздухе, когда я, уронив сумку на пол и шатаясь, вышел из кабинета.

Я не обращал внимания на громкие призывы доктора остановиться и выскочил из больницы, сдерживая слезы. Я мчался, не разбирая дороги и наталкиваясь на прохожих, падая и снова поднимаясь, размахивая руками, как безумный, пока не достиг моста, когда вдруг обнаружил, что у меня нет больше сил двигаться. И, опустившись на колени, я наконец разрыдался.

…Ну, нет, это неправда. Все было не совсем так.

На мой взгляд, в первый момент люди, как правило, ведут себя на удивление отстраненно, услышав подобное известие.

Когда я узнал об этом, то сразу же подумал, что мне полагается бесплатный массаж и теперь не нужно заморачиваться покупкой большого количества туалетной бумаги и чистящих средств. Все эти мелочи стремительно промелькнули в моей голове.

Но позже меня охватила некая бездонная печаль. Мне всего тридцать лет. ОК, это значит, что я прожил дольше Хендрикса и Баския, но все равно было ощущение, что у меня еще столько всего несделанного. Должно быть что-то – я не знаю что – но что-то на этой планете, что мог сделать только я.

Но на самом деле я даже не задумывался об этом. Я брел потерянный, пока не добрался до остановки. Там двое парней играли на акустических гитарах и пели.

«Эта жизнь когда-нибудь закончится, и пока не наступил твой последний день,

Сделай то, что ты хочешь сделать, делай это, старайся изо всех сил,

И именно так ты встретишь завтрашний день».

Идиоты. Это называется полным отсутствием воображения. Давай, смелей – растрать свою жизнь на дурацкие песенки, стоя у этой мерзкой остановки.

Я был так взбешен, что просто не мог поверить в услышанное мной в больнице. На меня свалилось так много, а я понятия не имел, что делать.

Я с трудом доплелся до дома. Громко протопав по лестнице, открыл хлипкую дверь, ведущую в тесное маленькое пространство, которое я называл своим убежищем. И именно в тот момент меня накрыло чувство полной безысходности. Перспективы никакой. В буквальном смысле слова я не видел ничего – и рухнул прямо у порога.

Когда я пришел в себя, то все еще лежал у двери. Бог знает, сколько времени прошло. Я различил перед собой черно-белый шар с серыми пятнами. Внезапно этот «шар» мяукнул.

И тогда я наконец понял, что это мой кот.

К тому моменту мы прожили с ним вместе четыре года. Он подошел поближе и выдал еще одно «мяу». Я воспринял это как знак его беспокойства обо мне. Но, эй, я же еще не умер. Я сел на кровать. Меня все еще бил озноб, голова раскалывалась: я действительно был болен.

А потом неожиданно из противоположного конца комнаты до меня донеслось:

– Я так рад видеть тебя!»

И это был я. Ну, то есть там стоял я и смотрел на себя самого. Или кто-то очень похожий на меня. В голове промелькнуло: «Двойник…» Когда-то я читал о подобном явлении. Это твое второе «я», которое появляется, когда ты стоишь на пороге смерти. Я окончательно сошел с ума, или мое время подошло к концу? Голова начала кружиться, но я сумел преодолеть слабость и сосредоточить свое внимание на возникшем перед моим взором.

– М-м, кто ты?

– А ты как думаешь?

– Может, ты Ангел Смерти?

– Близко!

– Близко?

– Я – Дьявол.

– Дьявол?

– Да, Дьявол!

Вот оно что. Таким весьма необычным способом дьявол появился в моей жизни.

Вы когда-нибудь видели дьявола? А вот я видел. И у реального дьявола нет пугающего красного лица или длинного хвоста. И определенно нет вил! Дьявол выглядит в точности как ты. Так что в действительности мой двойник оказался дьяволом!

Мне предстояло многое осмыслить, но какой у меня был выбор? К тому же он оказался симпатичным парнем. И я решил, что придется с этим смириться.

При ближайшем рассмотрении я понял, что, несмотря на наше сходство, мы заметно отличались друг от друга, например в чувстве стиля. Я предпочитаю классическую черно-белую гамму: скажем, черные слаксы с белой рубашкой и черным джемпером. Согласен, скучно, но в этом весь я. Помню, как давным-давно моя мать, уставшая от моей манеры одеваться, постоянно твердила: «Зачем ты покупаешь одну и ту же одежду…» Но каждый раз, отправляясь на шоппинг, я остаюсь верен самому себе.

Дьявол же был одет, м-м, как бы сказать, своеобразно: яркие гавайские рубашки с пальмами или классическими американскими машинами и шорты – как будто он вечно пребывал на отдыхе. И, конечно, нельзя не упомянуть о солнцезащитных очках (вероятно, Ray-Bans). Его летний наряд мало подходил к погоде, еще было прохладно. Когда я почти дошел до точки кипения, дьявол заговорил.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Чего?

– Ну, у тебя же не так много времени осталось… ну, ты понимаешь, это ожидание и прочее.

– А, это, да…

– Так что ты собираешься делать?

– Ну, пока я, наверно, подумаю о списке из десяти желаний…

– Как в том старом фильме?

– Ну да, что-то вроде того…

– Ты хочешь сказать, что ты и вправду сделаешь нечто глупое и пошлое?