Мне было лет восемь… Мама переделала для меня отцовскую рубашку в крупную черно-красную клетку. Переделка состояла в том, что я была подвязана черной капроновой лентой вместо пояса, а под воротничком – пышный капроновый бант. Мне не терпелось выйти на улицу покрасоваться. Не помню, куда пошла, но помню, как возвращалась под взгляды и улыбки прохожих. Было ощущение пудовых гирь на ногах, каждый взгляд ощущала на себе физически. Это был мой первый и последний выход в этом наряде.

У меня до сих пор хранится детсадовская “снежинка” из маминой фаты! Костюм пожелтел от времени, но так дорог, что я его никогда не выброшу. Юбочку надеваю на дочку, когда она играет в принцессу.

Пятидесятые годы, СССР, бабушке достался кусок крепдешина. Маленький. Бабушка думала-думала и для своей маленькой дочки (моей тети) сшила из этого крепдешина замечательное платье. Сводила в этом платье один раз в гости, а в другой раз попросила дочку подождать, пока к она соседке забежит. Дочка стояла во дворе, стояла, делать нечего, стала играть подолом платья. Доигралась до того, что попробовала на зуб. А крепдешин прикольно так на зубах похрустывает. В общем, к возвращению мамы ребенок весь подол платья обгрыз.

Мое первое вечернее платье было сшито из папиной рубашки. К новогоднему утреннику. Мне предстояло танцевать танец снежинок. Конец семидесятых, рубашку с жабо из сине-белого перламутрового жаккарда для папы шила тоже мама. Платье получилось волшебное. В детском саду его вывесили на всеобщее обозрение и сказали другим родителям, что все снежинки должны быть в таких. На что другие родители восхищенно ответили, что это произведение искусства.

Когда мне было шесть лет (в 1995 году), мы с мамой поехали в Кельн, в гости к нашим друзьям. В Кельне, помимо прочих увеселений, мы пошли в огромный магазин детской одежды, где мама пообещала купить мне нарядное платье – любое, какое захочу, потому что московские варианты нарядных платьев эстетически ее совершенно не устраивали. Я зашла в этот магазин и сразу увидела ЕГО: платье из чистого золота, сверкающее солнечным светом от воротника до самого подола из парчи. Все остальное меркло в сравнении. Тут-то мама, нахмурившись, и взяла назад свое слово, потому что платье из чистого золота не вписывалось в ее представление об интеллигентном нарядном платье, поэтому в итоге мы купили вельветовое платье с черным лифом и подолом в коричневую клетку. На выпускной фотографии из детского сада все мои однокашницы сидят в розовых принцессиных платьях с искусственными розами, вплетенными в косы, а я – в дорогом черном вельветовом платье, со стрижкой каре, на шее элегантная серебряная цепочка, а в глазах тоска по золотому платью.

Мне было четыре года, и мы жили в Шебекино – это химический ужас и вечная зима. Я вечно болела, в сад почти не ходила, а если ходила, то это была просто чистая слезная тоска по маме на целый день. Приближался Новый год, и всем мамам девочек велели нарядить дочерей в “снежинок”. Мама извернулась в кульбите, но смогла достать мне красивое белое платьице с красными – точками? цветочками? – в общем, в красном чем-то там. Так как дети были маленькие, родителей на праздник не пускали, чтобы избежать рева. Наряд нужно было принести на плечиках и подписать, чей он. Старая советская пытка для детей и взрослых. Только спустя месяц, когда раздавали фотографии с утренника, мама увидела, что платье мне надели задом наперед.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.