Цезарь

Харизматику, не испугавшемуся даже взявших его в плен пиратов и, вероятно, слишком резвому реформатору не приходило в голову, что его лицо, уникальное как отпечаток пальца, следует разгладить, подогнав форму носа и губ под идеальный шаблон. В республиканском Риме с лиц снимали слепки и хранили эти маски в семье. Исправлять свое лицо, приближая его к умозрительному идеалу, придет в голову поздним императорам, таким как Адриан.

Различают четыре стиля Помпейских росписей. «Вилла Мистерий» относится ко второму. Фрески, на которых девушку хлещут кнутом, относились к дионисийским мистериям или обряду, предшествовавшему замужеству. Если верно последнее, то в той сцене, где девушка стоит на коленях, а богиня скромности, стыда, почтения и уважения Айдос замахивается кнутом, под покрывалом сокрыт фаллос.

Глядя на эти фрески, понимаешь, что перспективу и объемное изображение тела в ракурсе искусство Возрождения не изобрело, а «вспомнило», воссоздало заново.

Помпейские фрески

Современного человека может шокировать художник, который просто изготавливает произведения и продает их, в свободное время забывая о работе. Как? Где муки? Сверхнапряжение? Выход в астрал? Но римляне если и забивали себе голову, то другой бурдой. Художник рассматривался как ремесленник, изготавливавший красивые вещи.

Впрочем, был один персонаж, который, по неподтвержденным слухам, искал вдохновения так жадно, что однажды поджёг Рим.

Нерон всю жизнь был зависимым. Когда апостол аскетизма и одновременно ростовщик Сенека науськивал принцепса убить мать, то беспокоился не за душевное здоровье ученика (Агриппина унижала Нерона), а просто хотел занять ее место. Философу это удалось, хотя потом Нерон удалил его ради Тигеллина, которому хватало ума не смотреть на императора свысока. А затем и вовсе казнил Сенеку.

Нерон умертвил также свою первую жену (она была хорошей девочкой и его от этого тошнило), случайно убил вторую и их нерожденного ребенка. Поехав в Грецию, он, помимо третьей супруги, кастрата Спора и сутенёрши, взял с собой бывшего сапожника Ватиния, сделавшего себе карьеру доносами. Последний ублажал правителя фразой:

– Я ненавижу тебя, Нерон, за то, что ты сенатор!

Нерон изобрел клакёров – профессиональных зрителей, которые восторгаются или презирают в зависимости от заказа. Наш герой содержал целый полк клакёров и учил их правильно аплодировать. Придворные, смекнув, что массируя амбицию Нерона, можно получать бонусы, начали регулярно это делать. И Нерон… верил. По его собственным словам, в случае низложения он рассчитывал «прокормиться ремеслишком»[2]. Эта слепая вера в слова подчиненных привела к тому, что он пропускал тревожные сигналы о реальном отношении к себе населения до тех пор, пока не стало слишком поздно. Как в хорошем кино, Нерон стучал в закрытые двери своих дворцовых покоев, будучи оставлен сотнями приближенных в один миг.

Он принимал власть как должное, не чувствуя, что люди любят правителя за победы, безопасность и деньги, а не в горе и в здравии. Лучше бы он несколько раз проиграл по мелочам прежде – стал бы осторожнее.

Когда Нерона разыскивали как преступника, рядом оставались трое вольноотпущенников и кастрат Спор. Немало. Значит не таким уж никчемным человеком был самый одиозный римский император.

Светское искусство до нас не дошло, а оно было. Античные сюжеты и герои жили среди ромеев (они не знали, что через несколько веков их назовут византийцами и считали себя вполне римлянами). Лучшие образцы иконописи и мозаик – аристократичные, высокотехнологичные, отражающие развитие богословских идей своего времени.

Если от долгого созерцания икон в музее у вас мрачное настроение, значит, вы смотрели внимательно. Как и росписи египетских гробниц, эта живопись функциональна. Это часть ритуала, а не объект любования. Плоскостность (тело, не имеющее веса, чуждое греху чревоугодия), аристократизм (микроступни при вытянутом теле, тонкие пальцы), иногда изогнутые черепа, крупные лбы интеллектуалов и огромные печальные глаза. На нас они если и смотрят, то сверху вниз – с осуждением или легкой жалостью, принимаемой многими за любовь.

В данной композиции орнамент короны и украшений кажется выложенным по трафарету. Он уплощает фигуру, объем которой и без того символический. Мозаика, в отличие от фрески, свет отражает, а не впитывает. Праздничные, светоносные цвета в эмоциональном плане контрастируют с бесстрастным лицом императрицы.

А постриженный под горшок служитель рядом весел.

Разве эта канонизированная страстная, хитрая, волевая любительница роскоши и радостей секса соответствует образу святой? Не так важно, что она начинала как проститутка. Такова была судьба многих девочек, лишенных удачи родиться в обеспеченных семьях.

Феодора из Сан-Витале

Юстиниан был уже в возрасте, когда умерла Феодора. Даже те придворные, которые не любили влиятельную императрицу, не могли не заметить, что вдовец стал нелюдимым, засыпал за рабочим столом и забывал важные вещи.

Перед свадьбой будущий наследник престола сделал бывшую цирковую актрису очень богатой и, соответственно, полностью финансово независимой. Именно Феодора была его хитростью, светским блеском, тщеславием. Она очень хотела прослыть праведницей, и ей это удалось. Известно, что императрица заточила 500 проституток в монастырь Раскаяния, прямо со стен которого некоторые из них от унылой жизни бросались вниз. Феодора убила дочь Теодориха Амаласунту, испугавшись, что муж может уйти к ней. Но именно она удержала от побега струсившего во время восстания «Ника» императора и заставила его сражаться. И он выиграл. Юстиниан полюбил нужную ему женщину. Если бы он выбрал святую, то прожил бы совсем другую жизнь.

Фресок романского стиля до нас дошло немного, потому что долгое время их не ценили и не берегли. В принципе, это можно понять. Если сравнить облезлые фрески центрального нефа церкви Сен-Савен-сюр-Гартан в Пуату с прославленным потолком Сикстинской капеллы, интереснее разглядывать последний. Но так как в данном случае это единственный фресковый ансамбль того времени, сохранившийся достаточно полно, ему и не надо быть великолепным. Свод разделен на несколько компартиментов, внутри каждого из которых происходит мельтешение коричневых фигур. Фрески не были предназначены для рассмотрения вблизи, этим могут быть объяснены удлиненные пропорции и повышенная «доходчивость» жестов.

Фрески церкви Сен-Савен-сюр-Гартан в Пуату (XI–XII века)

Многое из того, что мы принимаем как должное, в свое время могло меняться, уничтожаться, исчезать. Например, в средние века всерьез говорили о том, чтобы запретить украшать церкви. Логика: мы ушли от идолопоклонства, нельзя возвращаться обратно. Разумеется, почитание мощей и практика украшения церквей победили. Подавляющая часть населения не умела читать, о событиях священной истории если и слышала во время службы, то на латыни. Конечно, существовали проповеди, театрализованные представления – мистерии. И «Библия для неграмотных» – искусство на стенах соборов, изображавшее события библейской и евангельской истории.