Я был зол на Пуху не меньше, чем Петрович. Если бы увидел её в тот момент, всю морду бы исцарапал.

Наши поиски не увенчались успехом. Когда мы с Катериной пришли домой, Татьяна Михайловна сообщила, что собака так и не вернулась. В доме воцарилась напряжённая тишина, которую нарушали лишь вздохи и причитания хозяйки: «Только бы с Пухой ничего не случилось». Катерина молча пила кофе, постукивая кончиком чайной ложечки о стол. Ещё через какое-то время приехал Петрович с Дмитрием, они тоже не привезли с собой хороших новостей. За это время они исколесили весь район, объехали строительный и продуктовый рынки, ещё раз проехались по посёлку, даже съездили на большую мусорную свалку, что находилась на приличном расстоянии от нашего дома. Я ни разу там не был, но много слышал о ней. Один уличный кот рассказывал, как однажды попал туда и еле лапы унёс – чуть собаки не съели. Уж я-то знаю, чем может закончиться встреча с дворнягами. Помните, как они потрепали меня, когда я сбежал от композитора Леонида Исаевича[6]?

Пока Димка и хозяин печатали объявления о пропаже собаки, Катя и хозяйка сообразили обед. Быстро перекусив, мы с Катей отправились развешивать объявления по посёлку, а Александр Петрович с сыном – по рынкам и прочим торговым точкам, где обычно бывает много людей. Весь воскресный день прошёл в поисках беглянки, но так и не принёс результата. Когда была приклеена последняя бумажка, на улице уже стемнело.

– Пошли домой, Сократ, уже поздно, – сказала Катя и с оптимизмом добавила: – Мы непременно найдём её. Я в это верю.

Хотя она и думала оптимистично, я побрёл за Катериной довольно уныло, думая о том, что завтра утром снова отправлюсь на поиски собаки.

Вскоре домой вернулись и Дима с Петровичем. Семья долго сидела за столом, строя догадки, куда могла убежать Пуха. Но никто из нас даже не мог предположить, что с ней случилось на самом деле.

В этот вечер по объявлению так никто и не позвонил. Всю ночь я не мог сомкнуть глаз. Хоть я и недолюбливаю рыжую морду, всё же очень переживал за неё. Вспомнил, как она дрожала, когда на неё напали питбули на заправке по дороге в город Мирный[7]. Если бы не ваш покорный слуга, они бы её непременно потрепали.

Едва занялся рассвет, я расслышал движение на втором этаже. Судя по шагам, проснулась хозяйка. По всей видимости, ей так же, как и мне, не спалось. Спустившись на кухню, она заварила кофе, запах которого моментально распространился по дому. Я сел в ожидании возле миски. Перед тем как отправляться на поиски Пухи, нужно основательно подкрепиться, ведь неизвестно, когда домой попаду. Как говорится – война войной, а обед по расписанию.

– Ох, Сократ, всю ночь не спала, – пожаловалась женщина. Она достала из холодильника пакетик «Вискаса». – Хоть убей, не идёт у меня Пуха из головы. Как подумаю, что с ней могла беда приключиться, сердце кровью обливается. Она же дальше ворот самостоятельно никогда никуда не ходила. Это ты у нас путешественник, где только не побывал и, слава богу, всегда возвращаешься целым и невредимым. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. – Она сплюнула через плечо три раза.

Эх, Татьяна Михайловна, ты даже представить не можешь, в какие передряги я попадал. Порой казалось, что всё – конец мой пришёл. Но каждый раз мне каким-то чудом удавалось избежать гибели. Может быть, я просто везучий кот?

– Дети вечером разместили объявление в интернете. Сегодня Александр Петрович поедет в редакцию местной газеты, в ней тоже надо дать объявление, – сообщила она и, вздохнув, добавила: – Даст бог, найдём нашу собачку.

Я быстро позавтракал и направился в прихожую, мяукая на ходу, призывая хозяйку открыть дверь.

– Ты в туалет хочешь? – спросила она, следуя за мной. – Иду, иду, только не кричи так громко.

По мнению Татьяны Михайловны, если я прошусь на улицу, значит, непременно хочу в туалет. Женщина, дорогая ты моя хозяйка, иду ведь собаку искать! Как же я могу уехать в командировку, зная, что Пуха в беде. Мне и театр будет не в радость.

Несмотря на раннее утро, на улицах посёлка было оживлённо. В будний день все спешили по своим делам. Автомобилисты с осторожностью объезжали пешеходов, идущих по обочине дороги в сторону железнодорожной станции. Я вот не пойму, почему нельзя сделать для людей тротуар, чтобы все участники движения могли без проблем передвигаться, не мешая друг другу? А ведь по этой дороге дети ходят в школу, а среди водителей порой такие лихачи встречаются, носятся, как оголтелые. Я когда иду по улице, всегда стараюсь держаться ближе к домам – чего доброго, собьют и имени не спросят.

Конечно, не коту судить, но я не могу понять, куда местные власти смотрят? Может быть, они не ездят по этим дорогам и не в курсе, какая здесь обстановка? Тогда почему люди молчат? Или, как обычно, все ждут, когда беда случится? Как в той русской народной пословице: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

Долго я бродил по улицам, прислушиваясь к различным звукам – в одном из домов хлопнула дверь и раздались голоса людей, в другом дворе кудахтали куры, где-то залаяла собака, передавая сородичам сообщение, и уже через мгновение его подхватили другие, и теперь все остальные звуки посёлка заглушал дружный собачий оркестр.

Незаметно я забрёл на окраину посёлка, накануне мы с Катериной сюда так и не добрались. Петрович говорил, что они с Димкой проезжали в этих местах. Когда я проходил мимо одноэтажного дома старинной постройки на одной из улиц, моё внимание привлёк осипший, истошный лай, доносившийся со двора. Обычно так гавкает собака, просящая о помощи. Дом окружал высокий сплошной забор. Для кого-то, может быть, это препятствие, но только не для меня. Я вскарабкался на рядом стоящее дерево, оттуда прыгнул на забор и обомлел. Передо мной сидела Пуха, привязанная к дереву верёвкой. Увидев меня, она заметалась, радостно виляя хвостом.

– Сократик, пожалуйста, помоги мне, – взмолилась она.

Пуха ринулась ко мне, удавка врезалась в её горло, и она захрипела.

– Пуха, ты как сюда попала? – удивлённо спросил я и спрыгнул с забора, внимательно осматривая верёвку. Уж больно она толстая. Без помощи людей не обойтись.

– Утром, когда хозяйка выпустила меня на улицу, я не собиралась убегать, – честно призналась она. – Я гуляла по двору, потом увидела под воротами знакомую овчарку Ириску, мы с ней уже давно дружим. Каждый раз, когда она проходит мимо нашего дома, мы с ней болтаем. Ириска тоже живёт в нашем посёлке. Хозяин её никогда не водит на поводке. Он спокойно отпускает её со двора, она так же, как и ты, гуляет где хочет и всегда возвращается домой. Ириска каждый день по утрам провожает дочку хозяина в школу, а после уроков встречает её. В общем, мы разговорились, и подруга предложила вместе погулять, говорит: «Ты не устала сидеть за забором?» Ну, я и согласилась. – Пуха потупила взгляд и продолжила: – Вылезла под ворота и побежала за ней. Она мне показала школу, где учится девчонка. Когда проходили мимо этого дома, я увидела открытую калитку. Ириска предупредила меня не заходить в чужие дворы, но я её не послушалась. Не успела я оглядеться внутри, как за мной захлопнулась калитка, перед моим носом вырос здоровенный мужик и давай кричать: «Ага, попалась, подлая воровка!». Я в ужасе смотрела на него и ничего не понимала. А он спрашивает: «Это ты у меня кур воруешь?» Я же не могла ответить, что они мне триста лет не нужны. Не успела я опомниться, как он накинул мне на шею верёвку привязал к дереву и сказал: «Теперь будешь охранять мой двор». Я уже сутки лаю, даже голос сорвала. Но разве мог кто-нибудь понять, что это – просьба о помощи? Никто ведь не обращает внимания на лающую собаку, мало ли чего она брешет. Если бы не ты, так никто бы и не узнал, где я. Сократ, как же мне сбежать? Как отвязать верёвку? – Она с тоской посмотрела на меня и заскулила: – Я домой хочу.

– Придётся тебе ещё посидеть здесь, пока я схожу за людьми. Сами мы не справимся, верёвка слишком толстая, – был мой ответ.