...Лишь глубокой ночью, когда соседи взломали дверь и вошли в кабинет, Атиллу нашли лежащим на полу с перекошенным ртом.
Санитары, спускавшие его на носилках по лестнице, рассказывали потом, что старик еле шевеля парализованными губами, прошептал:
- Он сделал это ради меня...
...И снова поползли версии и догадки по поводу подарка, сделанного Президентом писателям-аксаккалам...
...Часть литераторов утверждала, что Президент, блестяще стабилизировав ситуацию в республике, этим своим распоряжением решил пристыдить этих замечательных мастеров слова, демонстрировавших пылкую приверженность к бывшим президентам...
Другие говорили, что Президент просто не знает о существовании в стране молодых, талантливых литераторов. Поэтому для него вся национальная литература воплотилась в этих пропахших нафталином старцах, и он этим указом решил продемонстрировать накануне съезда писателей свое отношение к ним... и т.д., и т.п...
***
...Когда Гулам Гусейнли, все еще под впечатлением от своего сна, вступил в фойе Центра, часть членов объединения "Авангард" уже разошлась...
Увидев его председатель объединения Дунья Годжагюль, убрав за спину сжатые в кулак руки, зло двинулся в его сторону по-борцовски быстрыми, короткими шагами.
- Знаю, знаю... Но сейчас я не могу, Дунья,- пробормотал тихим голосом Гулам Гусейнли, отталкивая Дунью.
- Надо бы посоветоваться,- сказал Дунья Годжагюль, идя по лестнице за Гуламом Гусейнли.
- О чем советоваться?..
- Мы подготовили обращение...
- Что еще за обращение?.. И вы квартир хотите?.. - спросил Гулам Гусейнли и с ненавистью посмотрел на все еще раскрасневшееся от прошедшего митинга лицо Дуньи Годжагюля...
- А почему бы не хотеть?.. Мы здесь голодаем, наши дети ютятся по чужим домам, а квартиры дают старикам, у которых и без того по пятьдесят квартир по всему городу...
От возбужденного ли тона Дуньи Годжагюля, или траурного настроения после вчерашнего известия о смерти поэта Кюскюна, а может, и от приснившегося Аглепе, который кричал: "Он делает это во имя великой литературы!", как бы там ни было - но волна тошнотворного отвращения вдруг накатилась на Гулама Гусейнли.
- Оставь меня в покое, Дунья... Честное слово, мне не до этого. Делайте как хотите...
...Фарадж сидел в своем любимом кресле, закинув одну на другую свои маленькие ножки, и ждал Гулама.
- Телефон не работает? - спросил он, едва Гулам вошел в кабинет, и беспокойно заворочался в кресле.
...Велев никого к себе не пускать, Гулам весь день провел в кабинете с Фараджем. Окутанные туманом дыма, они блуждали в тумане догадок.
- ...старый организм не вынес слишком большой радости, -резюмировал наконец Фарадж.
- Все сложнее...- проговорил Гулам Гусейнли, задумчиво глядя вдаль. - Все гораздо сложней, чем мы думаем...
...Ближе к вечеру кто-то осторожно постучал в дверь...
...Растерянный не менее вчерашнего Аглепе вкрался в кабинет и замер у двери...
- Что еще?..- полный самых страшных предчувствий спросил Гулам Гусейнли...
-...Молодым тоже дают квартиры... прямо сейчас... Президент дал распоряжение... И стихи, говорят, читал...
- Кто?..
- Президент... Из последнего цикла Саххата Гурумгея...
- Стихи нашего Саххата?..
- Да...
...Аглепе хотел было сесть, но почему-то передумал и остался стоять у двери в выжидательной позе.
...Фарадж взглянул на Гулама Гусейнли, его взгляды метали молнии. Гулам Гусейнли в замешательстве посмотрел на Фараджа, потом перевел взгляд на старые, стоптанные туфли Аглепе...
...Вечером Фарадж провожал Гулама Гусейнли до дома. Друзья долго стояли у входа в подъезд и, не замечая дождя, смотрели друг на друга...
Фарадж поднял воротник мокрого плаща, стиснул маленькими ручками воротник и, дрожа от холода, проговорил:
- Я боюсь...
- Чего?.. - спросил Гулам Гусейнли, глядя в полное страсти, умное лицо Фараджа и чувствуя, как у него слабеют колени...
...Фарадж молчал. Глаза его слезились от холода... Или это рыдания подступили к горлу?..
- Боишься, что кто-нибудь из молодых тоже может не вынести счастья?..полушутя - полувсерьез спросил Гулам Гусейнли, но Фарадж не шевельнулся.
...Дома Гулам Гусейнли включил телевизор. Транслировали встречу Президента с молодыми литераторами.
...Президент снова остановился, оглянулся, опять поднял левую руку и прочитал стихи...
...Ночью он приснился Гуламу Гусейнли...
...В белом халате он стоит перед огромным столом, заставленным различными колбами, банками самых причудливых форм, заполненными какой-то жидкостью разных цветов...
...Гулам Гусейнли тоже находится в этой лаборатории... Он прячется за тяжелой бархатной портьерой и наблюдает за действиями Президента...
...Президент поднимает одну из колб, разглядывает ее содержимое на свет, потом берет маленькую бутылочку с зеленой жидкостью и аккуратно капает несколько капель в колбу с красной жидкостью... Жидкость в колбе начала пениться, дымиться... Дым, клубясь вытекает из колбы, заполняет лабораторию... Он уже закрывает от глаз Гулама Гусейнли Президента, стол, заползает в горло... Гулам Гусейнли кашляет...
И в этот миг откуда-то совсем рядом слышится властный голос Президента:
- Поменьше следи за мной, Гулам...
***
...В ярко освещенный зал театра Президент вошел через главный вход. С выражением усталости на лице, он посмотрел на стоя приветствующую его публику, помахал рукой, а потом чуть прихрамывая пошел вдоль первого ряда...
...Следом за ним шли остальные руководители государства, которые расселись позади пустого ряда, занятого Президентом.
...Съезд начал свою работу...
Ораторы сменяли один другого, и каждый начинал с того, что в меру своих способностей приветствовал Президента, а потом, как и на всех предыдущих собраниях говорил о природных богатствах страны, добыче газа и зерноводстве...
...Гулам Гусейнли и Фарадж молча сидели в задних рядах.
...Гулам время от времени беспокойно оглядывался, пытаясь найти Дениза.
- Он не придет...-сказал, не отрывая взгляда от сцены Фарадж. - Говорит, ему все это опротивело...
И тогда Гулам Гусейнли вспомнил, как однажды Дениз, по обыкновению стоя у окна скрестив руки на груди, сказал:
