– Отличная вещь, – пробормотал Паша, разглядывая бутылку.

– Да-а-а, я прямо заново родился.

– Всегда знал, что ты из чана со спиртом вылез, – ерничал Кенар, отворачиваясь от брошенной в него подушки.

Бармен Сергей явился минут через пять, ставя на стол бутылку выдержанного виски, а миловидная официантка – блюдо с морепродуктами. Щедрый подарок хозяина для дорогих гостей.

– Оставляй, дальше мы сами, – скомандовал Паша, пожимая руку Сергею следом за Яриком, который уже успел закурить сигарету.

– Чего вас притащило напиться? – удивился Сережа, пряча чаевые от Кенара. Сергей Рогозин – один из лучших барменов города, способный из бутылки дешевого пойла сделать шедевр. Асан ценил его, как весь свой персонал. Поэтому на вознаграждение скупиться было нельзя.

– Работу ищу, – Павел закурил, отбрасывая зажигалку, и поднял взгляд на Сергея.

– Хочешь к нам барменом? – пошутил Рогозин, а Паша только хмыкнул и принялся разливать по бокалам виски.

– Еще чего.

– Вы хотите умереть? Он абсент водкой разбавляет, – фыркнул Ярослав, отклоняясь, дабы рассмотреть девушек внизу. Его цепкий взгляд скользил по мини-юбкам, и никакая темнота не могла помешать.

– Как будто ты был против, – фыркнул Паша.

– Я чуть не умер! – возмутился Ярик, повернувшись к другу. Рогозин расхохотался, покачав головой.

– Пойду в бар. Спускайтесь, драконы. Сегодня в зале много принцесс, – подмигнул он и пошагал обратно к лестнице.

– Он только по блондинкам! – крикнул Тасманов вслед и увернулся от удара, повизгивая от смеха. Паша угрожающе замахнулся подушкой, а ответ услышал сдавленное:

– Все, все, Яричка заткнулся. Никого не трогаю, честно.

– Идиот, – проворчал Паша, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку дивана, с удовольствием затягиваясь сигаретой, – разум, как у креветки в собственном соку.

– А ты, Кенар, нереально тупишь, – усмехнулся Ярослав, расслабившись, поглаживая кожаную обивку.

– Между нами ничего нет, – как можно равнодушнее ответил Канарейкин, наливая очередную порцию алкоголя. Бокалы с тихим звоном столкнулись, а сам Паша потянулся к запеченным мидиям.

– Как скажешь. Нет, так нет, – поднял руки Яр и озорно улыбнулся.

– Ноги сломаю.

– Я ничего не говорил.

– Но громко подумал.

Музыкальный ритм заставлял непроизвольно покачивать в такт головой. Паша вдохнул полной грудью и прикрыл на секунду глаза, наслаждаясь минутами свободы. Никаких отчетов, сроки не горели, а государственные службы не грозились устроить очередной рейд. Он открыл глаза и оглянулся. К полуночи в «Адовой пасти» становилось особенно весело. В расход пошла вторая бутылка, а к ней прибавилось еще несколько. Градус бил в голову не хуже молота Тора, позволяя отрешиться от реальности.

Паша не сразу понял, что рядом кто-то хихикает. Он повернул голову и заметил одну из официанток, сидящую на коленях Тасманова. Ее длинные ноги едва прикрывала пышная юбка с белой оборкой по краю. Пальцы Ярика тщательно изучали бедра девушки под одеждой. Официантка вздохнула, прикрыла глаза и откинула голову, наслаждаясь процессом. Видимо, осмотр проходил весьма успешно.

Кенар только усмехнулся, отвернулся и допил виски прямо из горла бутылки. Рядом кто-то присел на диван, аромат ванильных духов ударил в нос. Мерзко, но терпеть можно. Взгляд Павла скользнул по короткому красному платью, затем переместился к густо накрашенным ресницам и полным губам, проработанным умелой рукой косметолога. Он даже не запомнил ее лица, ведь огромные вареники в яркой помаде выделялись слишком сильно.

– Потанцуем? – хрипло выдохнула девушка, скользя ладонью по ткани его рубашки, наслаждаясь ее мягкостью. Канарейкин отставил бутылку, резко схватил охнувшую девушку за руку и потянул на себя, обнимая за талию.

– Алла, – представилась она, отбрасывая за спину платиновую прядь волос.

– Паша, – ответил Кенар, сдвигая на столе бутылки и устраивая на нем свою партнершу.

Короткий подол задрал, оголяя бедра и демонстрируя Канарейкину кружево черных стринг. Он скользнул ладонями по ее ногам, слыша короткий вздох. Или ему показалось, потому что в таком шуме почти ничего нельзя было разобрать. Наклонив голову, Павел почувствовал горячее дыхание Аллы, но не поцеловал. Лишь прикусил нижнюю губу, медленно оттягивая, с отвращением чувствуя сладковатый привкус помады.

– Зажигалок можно не выпускать? – усмехнулся Рогозин, разглядывая сцену из вип-зоны на планшете с камеры. В ухе крякнул рабочий наушник, и Асан ответил:

– Смотри, чтобы к парням никто не привязался. И попроси Джея поставить что-нибудь зажигательное. Сегодня будет программа «Максимум».

Сергей хмыкнул, отключился и сделал знак охраннику, кивая на второй этаж.

Паша провел подушечками пальцев по кромке трусиков возбужденной Аллы. Она обвила ногами его бедра, когда послышался сладострастный крик официантки. Он был уверен: завтра ее уволят за чрезмерное усердие к работе. Его мало волновала даже собственная партнерша, что уж говорить об официантке, которая повелась на мордашку Тасманова.

Кенар отпил виски из горла и щедро полил им Аллу, которая ловила языком алкоголь. Живительные капли скатились по гладкой коже в декольте, намочив тонкую ткань наряда. Мысль о помаде на рубашке, когда Алла принялась целовать его, немного омрачила момент.

Это же потом ни одна машинка не отстирает.

Паша стянул платья с плеч, оголяя грудь Аллы, и уложил ее спиной на столешницу. Надо отдать должное производителю мебели, стол даже не пошатнулся. Алкоголь жидким золотом разлился по бархатистой коже, затекая во впадину пупка, собираясь на плоском животе. Именно к нему Кенар прикоснулся языком. Он почувствовал, как девушка под ним задрожала от восторга. Попытался вспомнить ее имя, но память выдала ошибку. Аня или Алла? Едва Паша почувствовал женские пальцы в своих каштановых волосах, мгновенно ощерился и недовольно рыкнул, поднимая голову:

– Не трогай!

Чтобы лишний раз не дергалась, Паша прикусил горошину соска и заставил блондинку вскрикнуть. Она обиженно надула губы, с которых уже давно стерлась вся помада. Зрелище вдруг показалось ему отвратительным, стоило посмотреть на лицо Аллы: косметика смазалась, пучок ресниц приклеился щеке. Ее кожа покраснела и покрылась испариной, но ничего, кроме желания просто выплеснуть сексуальную энергию, у Кенара не возникало.

Не став заморачиваться на философии, Кенар задрал подол платья выше и раздвинул ноги Аллы, не очень аккуратно расстегивая кружевной черный лифчик. Один из крючков зацепился, поэтому пришлось его сломать.

– Ах, Паша, не здесь! – вспомнила о скромности Алла, однако стон удовольствия выдал ее с головой, едва пальцы Кенара коснулись влажной ткани нижнего белья.

Она замерла в предвкушении, разглядывая Павла из-под ресниц. Не прекрасный принц: черты лица грубоваты, подбородок жестко очерчен и нос крупноват. Только губы мягкие, улыбка завораживала, ее Алла приметила сразу. Таких называют «по-мужски красивыми». У него были темно-каштановые волосы и зеленые глаза, хотя не в них заключалась магия его притягательности. Харизма, стать. Павел одним движением головы мог заставить десяток женщин завороженно смотреть на себя, Алла просто желала стать первой. За такими мужчинами сила и власть. Не нужны десять кубиков и мышцы бодибилдера для того, чтобы покорить даму. Тем более, под рубашкой она ощущала, как перекатывались его твердые мышцы, хоть качком Паша не являлся.

Мелькнул знакомый серебристый квадратик, и Алла чуть приподнялась, окидывая Пашу мутным взглядом. Она закусила губу, наблюдая, как Паша достает презерватив, раскатывая по члену.

– Я на таблетках, – выдохнула она и заметила кривую усмешку, вдруг почувствовав себя униженной.

– Захлопнись, ты раздражаешь. На подержанных аттракционах безопасность важнее всего, – язвительно произнес Паша, прижимая Аллу к столу, устраивая ее ноги на своих плечах. Возмутиться в ответ на оскорбление у нее не вышло: Кенар одним плавным движением вошел до матки, ловя губами громкий крик восторга.