Личная жизнь… Иногда и мне хочется того, кто бы ухаживал за мной и по-настоящему любил. Зайдя на кухню, я застыла, как столб. Приехала хозяйка, хотя она говорила, цитирую её слова: «не суну свой нос к вам, пока не приедет мой муж». Вот это поворот!

Наталья тихо переговаривалась с ней. Александра, подняв голову и встретившись со мной взглядом, нахмурилась.

— Аника, у тебя вроде бы выходной завтра?

— Да.

— Это твоя первая рабочая неделя, потому можешь собираться и ехать домой уже сейчас, — вот это поворот! — Я уверена, ты устала… Тебе нужно отдохнуть.

— Но…

— Не смотри на меня так. Если бы мой муж завтра приехал, ты бы осталась здесь и работала сверхурочно. А так, можешь быть свободна до понедельника!

Истеричка! Это слово в моей голове всё крутилось, и готово было сорваться с языка. Я пошла в свою комнату, быстро приняла душ. Собрала сумки, оделась и пошла к выходу из дома. Пока я надевала конверсы, в коридор вышли Наталья и Саша.

— Девочка, тебя манерам не учили? Например, что прощаться надо? — в этот момент мне так и хотелось высказать всё своё мнение о её особе. Но я набралась терпения, выпрямилась и сказала:

— Конечно, учили. Как раз собиралась сказать: до свидания, Александра и Наталья, — не дождавшись ответа, я вышла из дома и пошла к воротам.

За этот короткий путь к воротам, я уже успела вернуть себе спокойствие. Вышла из ворот, попрощалась с Андреем и направилась в сторону остановки.

Через полтора часа я была дома. Тихо открывая дверь, чтобы сделать сюрприз Еве, я вошла в квартиру. Но, видимо, сюрприз ждал меня.

— Ева, ты дома? — в ответ давящая на уши тишина.

Зайдя на кухню, я обнаружила прикреплённую к дверке холодильника записку.

«Ника, солнышко! Прости меня такую-сякую, что не буду ночевать дома в твой первый выходной… Ты должна меня понять… Сегодня ровно год, как я встречаюсь с моим молодым человеком, и мы решили отпраздновать. Я чувствую, что грядут большие перемены в нашей жизни. Возможно, ты совсем скоро будешь жить в этой квартире одна.

Целую, Ева.

Прошу понять и простить твою безответственную подругу»

Я, пожав плечами, сделала себе чай и порезала тортик, который купила по дороге домой. Хоть у кого-то жизнь налаживается. Я мысленно улыбнулась: если у них всё получится, я скоро буду нянчить малышню. А детей я люблю.

Закончив есть, я прошла к гостиную. Но не успела включить телевизор, как в дверь позвонили. Ева что ли вернулась? Неужели поссорились с Антоном?

Открыв дверь, я застыла словно статуя. Передо мной стоял Дэвид, моя первая любовь. Не знаю, что было написано на моём лице, но он явно расстроился и занервничал сильнее.

— Аника, можно войти?

— Нет, не думаю. Разговаривать нам не о чем, поэтому можешь идти туда, откуда пришёл.

— Аника, прости меня. Я не хотел тебя тогда обидеть. Я понял, каким дураком был… Давай начнем всё сначала?

Я тихо рассмеялась. Боже, что он со мной делает. Я же на истеричку похожа!

— Я сказала — нам не о чем говорить. Ты понял, что был дураком, и что больше так не поступишь… Но где гарантии? Где они? Я не могу верить человеку после такой… кхм… выходки, — я пыталась не кричать.

— Ник, если я пришёл, значит, я уже даю гарантии. Не хотел бы я вернуть всё назад — меня бы здесь не было.

Я видела, как ему трудно говорить, как он раскаивается. Но я не могу переступить через себя. Я не вижу в этом никакого смысла. Сказал тогда, скажет и ещё раз. Нет гарантий. И если бы хотел всё вернуть, не ждал бы несколько месяцев, а пришёл бы сразу. Я бы, может быть, простила. Ведь тогда я его любила, слепо верила, что он заботливый и хороший. А он… просто хотел уложить меня в постель, когда я была к этому абсолютно не готова.

— Ник, давай попробуем снова. Я обещаю: всё будет так, как захочешь ты. Я ни разу не упрекну тебя и не укажу, что тебе делать, — его голос дрожал. — Я прошу тебя, милая моя, хорошая моя, я сделаю всё, чтобы ты меня простила. Пожалуйста, давай начнем всё с чистого листа.

— Нет, я просто не могу тебя понять… Зачем ты здесь? Что это всё изменит? С нашего расставания столько воды утекло. Нет абсолютно никакого желания начинать всё сначала. Если бы ты пришел раньше, я бы подумала, согласилась. Возможно, не забыла, но хотя бы попробовала это сделать и наладила отношения с тобой. А сейчас, увы, поздно. Очень поздно. Не стоит ворошить былые раны. Прошу тебя, не беспокой меня и забудь. Так будет лучше для нас обоих.

— Аника… — его и до того красивые и большие глаза стали больше от сдерживаемых им слез. — Аника, не надо.

— Уходи, я прошу тебя. Не делай ещё хуже, — я готова тоже была расплакаться. Поэтому закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, съехала на пол.

— Аника, я всё равно добьюсь тебя. Я вернусь, и мы будем вместе. Я даю тебе слово… — Дэвид проговорил это уже сквозь дверь.

Из моих глаз полились слезы. Этого не будет никогда.

Дэвид

Аника — какое всё же замечательное у неё имя. Такое волшебное, как и она сама. Я не могу поверить, что из-за своего эгоизма потерял её тогда. Можно же было чуть-чуть подождать, перетерпеть, и у нас бы было всё хорошо, нет, даже отлично. А я поступил с ней плохо.

В тот момент я даже не подумал, что причиню ей боль своими словами, не вспоминал о тех радостных моментах нашей с ней жизни. А сейчас я сижу в баре после того, как моя попытка наладить с Аникой отношения, потерпела крах.

Сижу, просто выпиваю, думаю, какой я урод, и вспоминаю всё моменты нашей с ней жизни. Да, я слабохарактерный, раз решил вместо ещё одной попытки напиться.

В нашу первую встречу мне было двадцать три, а ей семнадцать. Она вместе со своей подругой Евой сбежали из детдома, чтобы попасть на выступление моей группы. После выступления Ева, тогда я её имени ещё не знал, пробралась ко мне в гримерку в попытке получить автограф. Аника, найдя подругу, долго просила прощения за её поведение и пыталась вытянуть Еву на улицу. Она густо краснела, когда это у неё не получалось.

Мне пришлось ей помочь. Я расписался на руке её подруги и, приобняв Еву за талию, вывел из гримерки. Попросив Анику остаться я, видимо, её напугал, но всё же она согласилась. Мы поговорили с ней самую малость, но я уговорил её сходить со мной прогуляться. Я ещё долго слушал визги за дверью.

Вы, наверное, думаете, что я умалишенный, пригласив незнакомую девушку на свидание? Так вот — нет. Наша встреча произошла довольно банально — в парке, мы с ней столкнулись и, видимо, она не запомнила меня, но вот я… Весь вечер ходил за ней как тень, и всё не решался подойти и познакомиться. Она была так красива и грациозна как лань. Её лёгкая походка и жесты показывали её женственность, которую она хотела скрыть за грубоватой одеждой. И, скорее всего, она бы подумала, что я преследую её. Отношения не должны были начинаться со страха.

Первое и все последующие за ним свидания были волшебны. Я много узнал о ней, а она обо мне. Она умела удивлять. Она могла быть жесткой и суровой в нужный момент, а всего через секунду милой, доброй и беззаботной.

Я очень удивился, когда узнал, что она сирота. Просто не могу понять, как её родители, да и не только её, способны такое сотворить? Это, конечно, лучше аборта, но всё же.

На одной из наших встреч мы пошли в парк развлечений. Она так радовалась. Никогда не встречал такую девушку. Все мои бывшие пассии держались холодно, высокомерно, никуда не хотели ходить, кроме кафе и ресторанов, можно было и в кино, но редко. А Аника визжала и радовалась, совсем как маленький ребенок.

Через шесть месяцев, на её день рождения, я предложил переехать к себе. Она согласилась. Хочу сказать, это было самое лучшее время — приходя домой, видеть её лицо, знать, что меня ждут. Она очень вкусно готовила, каждый день что-то новенькое.

Я познакомил её со своей матерью, которой она понравилась, и они нашли общий язык. Мама уже начала было планировала свадьбу, но я всё испортил.