А после, на пути возвращения, это было условием, которое поставила Узумаки Кушина. Кьюби стал чем-то вроде кицуне и ни на шаг не отходил от неё. Если бы мы попытались заполучить его, то никто бы не вернулся оттуда живым. Видишь ли, биджу тоже имеют свои чувства и волю. Это я тоже знаю на собственном опыте, - усмехнулся Мизукаге. Наруто смотрел на него во все глаза, восхищаясь ещё больше. – Более того, общения Кьюби с Кушиной показало, что у биджу также имеются имена. Кьюби, например, зовут Курама. Уж не знаю, как ей удалось, но она расположила демона к себе и даже обещала свободу. Противостоять демонической чакре при новорождённом ребёнке было бы абсурдом. Кроме того из тех, кого я послал за Амеюри, не было тех, кто смог бы противостоять силе демона. Стиль лавы Мей ничто, если она не сможет двигаться от страха.

А что насчёт Конохи… Кто же поверит в то, что страна-враг откажется заполучить себе такой лакомый кусочек как Кьюби? Кто поверит в то, что у демона может быть своя воля, и он захочет остаться со своим джинчурики? Кто вообще может поверить в то, что любящая жена сможет предать мужа? Кто знал о том, что Минато изменил ей с Амеюри и должен был появиться ты? Лишь единицы знали о последнем. В их число входил Третий Хокаге, который сейчас вновь пришёл к власти, Данзо и некоторые медики, каких уже явно нет в живых.

Они прекрасно знали, что в тот день, когда напал Кьюби, должен был родиться ты. Они знали, что там будет Кушина. Видимо это и послужило исходной точкой теории о том, что ты являешься теперь джинчурики. О том, что Кушина выжила и сбежала, знал благодаря КОРНЮ только Данзо. Он также мог знать, что сбежала Кушина не одна и это подтверждается тем, что его люди уже много лет ищут её по всему континенту. Но все эти поиски происходят тайно.

Престиж и звание сильной деревни держится на её имидже. Если бы другие страны узнали, что Кьюби сбежал, то Коноха могла сдать позиции и большинство заказов уходили бы в ту же деревню, скрытую в Водопадах, так как она имеет джинчурики Семихвостого. Именно поэтому Коноха долгое время удавалось скрывать факт того, что Кьюби у них больше нет. Но всё это время они отчаянно желали заполучить его назад. Но всё же они не были уверены, что джинчурики именно ты. Поэтому был подослан человек, который бы это выяснил.

- Мураши? – тут же сел ровнее Ринго. Он ещё тогда посчитал его вопрос слишком странным. Зачем спрашивать сейчас, если можно было спросить тогда? А потом его соображения подкрепились подслушанным разговором у дверей Мизукаге.

- Да, но не совсем. Его использовали как марионетку. В Конохе есть клан, специализирующийся на ментальных техниках. Они также способны переносить свой разум в чужие тела. Видимо это и было сделано. Представителя этого клана поймать не удалось, а это значит, он выполнил свою миссию и доложил руководству Конохи о том, что ты не являешься джинчурики. Впрочем, он мог и подумать, что ты сам не знаешь о том, что ты джинчурики.

Цунаде же особый случай. Она могла и не знать о том, что случилось в ту ночь или узнать искажённый вариант. Быть может, она не правильно поняла объяснения Рин, а может, сопоставила это с тем, что слышала и сделала неправильные выводы. А может, придумала своё объяснение. Всё же Намикадзе Минато считался и до сих пор считается чудесным человеком, который любил свою жену и был прекрасным Хокаге. Цунаде видела, как он рос и вполне понятно, что она не поверила в историю Рин.

- Ясно… - Наруто вновь опустил взгляд на свои сандали. На душе стало немного легче. – Значит, пока Коноха не заполучит в свои лапы Кьюби, они так и будут считать джинчурики меня?

- Быть может да, быть может, нет, - развёл руками Ягура. – Вполне возможно они уже могли понять, что это не так. Возможно, они даже напали на след Узумаки Кушины. Но это не самая большая твоя проблема. Саннины довольно опасные противники, да ты и сам это уже видел. Держись от Цунаде подальше. Надеюсь, я удовлетворил твой интерес? – устало улыбнулся Мизукаге.

- Да, спасибо, Мизукаге-сама! – Наруто вскочил со стула, на котором он сидел, поклонился, и направился было к двери, но остановился. Подумав пару мгновений, он смущённо оглянулся. Ягура уже был занят чтением какой-то бумажки. – Мизукаге-сама, можно ещё один вопрос?

- Исобу, - в глазах Ягуры играли весёлые искорки. – Я всё ждал, когда ты спросишь. Только никому ни слова, хорошо? – улыбнулся он.

- Эта тайна умрёт вместе со мной! – с улыбкой кивнул Наруто вышел из кабинета.

Мизукаге проводил его с улыбкой.

***

В комнате практически ничего не было. Жесткая кровать, небольшой деревянный столик с противно тикающими часами на нём и табуретка, что стояла рядом. Окна не было, зато с потолка свисала одинокая лампочка, освещавшая комнату достаточно тускло. Вокруг лампочки вилась парочка мух, непонятно как попавших в комнату. После прихода старой знакомой в комнате появился горшок с каким-то красным цветком, который грозил завянуть через несколько часов. Шизуне бросила на него взгляд и вновь отвернулась.

Она не могла объяснить, как она так оплошала, как вообще могла попасть в такую ситуацию, подставив Цунаде.

Вроде всё как всегда, не считая встречи с Джирайей, который в очередной раз пытался уговорить Цунаде если не вернуться в Коноху то хотя бы удостоить его чести встречаться с ней. Но Цунаде была непреклонна. Обычное дело. А дальше очередной город, очередные долги… Так ей казалось поначалу. Но к удивлению обеих, Цунаде выиграла и довольно много. По этому поводу должен был быть небольшой праздник. По крайней мере, этого хотелось самой Като. Оставив наставницу в баре, она, сославшись на поиск гостиницы, отправилась по магазинам. На этом её воспоминания обрываются. Пришла в себя она в этой облупленной комнатке, стены которой немного давили на психику. В довершение всего рядом оказалась старая знакомая, которую она совершенно не ожидала увидеть. Она-то и рассказала ей о случившемся.

- Не нужно строить такую скорбную мину, - поморщилась Рин, стоявшая у закрытой двери, прижавшись к стенке и сложив руки на груди. Именно Нохара была инициатором того, чтобы с Шизуне сняли гензюцу. Хотелось немного поговорить со старой знакомой, но та, похоже, была верна себе – говорить с предателями не о чем. – Амеюри-семпай скоро поправится, и вы вновь предадитесь унынию, пьянству и азартным играм.

- Много ты знаешь, - в глазах Като читалось презрение, когда она посмотрела на старую знакомую. – Может, ты ещё знаешь, что Цунаде-сама нельзя оставаться одной?

- Это я уже заметила, - усмехнулась Нохара – Такие истории на ум приходят, впору романы писать, быть может, даже Джирайю-сама бы затмила. Брось, Шизуне-чан, она же взрослая девочка, справится.

- Как всё же меняются люди, срывая маски, - усмехнулась Като, отвернувшись. – Прежняя Рин поняла бы. Хотя о чём я? Нохара Рин это одна большая мистификация. Вот уж действительно в тихом омуте… Скорее всего, у тебя сейчас и имя-то другое.

- Отчего ж? Это мои настоящие имя и фамилия, - пожала плечами Рин. – Но да, ты права. Та Рин всего лишь маска. Правда, когда пришло время, отдирать её пришлось с мясом… Уж слишком хорошо приросла.

- Да ну? – Шизуне и встала, посмотрев на куноичи. Ей было обидно за себя и в большей степени за Цунаде, поэтому ей хотелось уколоть предательницу посильнее. Хотелось наброситься на неё и отвоевать себе свободу, но на её руках были чакропоглощающие браслеты, а за дверью точно кто-то находился, она слышала, как Рин с кем-то говорила. Оставалось лишь бить словами, а это, как она уже знала, намного большее. Да и боль от потери лучшего друга давала о себе знать. – Сказки будешь рассказывать кому-нибудь другому! Это ведь ты убила Какаши и Обито, ведь так? А ведь Обито любил тебя! Каково убить членов собственной команды, а тварь! - Рин вздрогнула и нахмурилась. Перед глазами встали картины той ночи. Слова Обито вновь зазвучали в ушах, будто прошло всего мгновение. Его глаза вновь предстали перед ней, его улыбка, их поцелуй… Шизуне, заметив изменения в ней, безжалостно продолжила – Интересно, что бы он сказал, увидь тебя сейчас?