- Всё же пробудил… - невесело усмехнулся Хатаке, прежде чем упасть замертво. Чувствуя, что руки дрожат, Учиха выпустил из рук оружие, позволив чунину упасть.

Шпионка смотрела на своего старого товарища во все глаза, на в силах поверить в то, что сейчас произошло. Обито всегда был рохлей, растяпой и любителем опаздывать. Но сейчас он открылся ей с совершенно другой стороны. Способным на поступок ради любви. Способным предать друга, деревню, свои убеждения, чтобы защитить её…

– Надо же, и правда пробудился! – обрадованно произнёс Учиха, рассматривая чакру, текущую в его руках. - Не бойся, всё будет хорошо. Я слышал, что если удалиться как можно дальше от контролирующего, то всё будет хорошо, - широко улыбнулся ей он. - Ты придёшь в себя!

«Он сошёл с ума? Неужели так любит, что не может поверить в очевидное?»

- Ты правда не веришь в то, что я сейчас говорила? – осторожно уточнила куноичи.

- Но разве в это можно поверить? Ты и шпион. Ты же не такая, ты милая, добрая, Рин! И… я люблю тебя… - смущённо закончил он.

Куноичи только вздохнула. Знал бы он как эта милая и добрая всего час назад покрошила парочку шиноби в винегрет и собиралась так же поступить с ними…

Где-то в глубине души шевельнулась совесть. Её ещё никогда так не любили, но всё же дело есть дело, как бы ни хотелось отвертеться. А хотелось ли? С другой стороны, живой он принёс бы больше пользы…

- А что если всё то, что я рассказала – правда? Ты готов предать Коноху и уйти со мной? Для тебя я могу быть всё той же Рин, которую ты так любишь…

Если играть, то играть до конца. Пусть она и будет себя ненавидеть за это всю оставшуюся жизнь. Мизукаге будет счастлив приобрести Шаринган, пусть и только пробудившийся.

- Знаешь, - она закусила губу и подошла поближе, вновь надевая прежнюю маску. - Ты мне нравился всегда гораздо больше Какаши. Просто ты же Учиха, а кто я? Без клановая… да ещё и из Киригакуре…

- Это такая глупость… - только и смог вымолвить Обито, прежде чем Нохара его поцеловала.

«Быть может, если бы ты родился не в этой прогнившей деревеньке…Слишком мягкий, слишком непохожий на остальных Учиха, ты просто не выживешь в нашей деревне… »

- Прости, - прошептала она, отрываясь от него на мгновение. Обито был просто на седьмом небе от счастья и совершенно не заметил, как его сердце просто остановилось. Всё же Рин не зря потратила столько времени, изучая медицинские техники… - Прости… - повторила она с грустной улыбкой.

После этого она уложила его на землю и осторожно вынула глаза, тут же положив их и в специально подготовленную баночку.

- Я навсегда запомню тебя, Учиха Обито… - произнесла она, закрывая ему глаза и забирая оранжевые очки. – Как единственного верного человека из всего этого гадюшника…

Вернувшись к Какаши, она раскрыла свиток и запечатала его тело. Настроение было безнадёжно испорчено. Одно дело убить сопротивляющихся врагов, а другое того, кто так самоотверженно тебя защищал, хоть его об этом и не просили. Но увезти его за собой было бы в разы хуже. Пришлось бы играть роль «его» Рин всю оставшуюся, а это было выше её сил. Оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь она сможет простить себя за то, что сделала…

***

- Думаю, мы уже достаточно повеселились, - облизнул окровавленные губы Джинпачи, когда все представители Киригакуре, кроме Амеюри и Кушимару, собрались у ворот Конохи – Кьюби уже намылился бежать куда подальше. Жаль, что нельзя забрать себе… Может, удастся подпороть им жизнь ещё больше? Запечатаем в кого, а потом убьём? Возродится лет через восемнадцать!

- Оставим как есть, - махнул рукой Забуза. – Ещё с ним возиться. О, я смотрю, ты разжилась шаринганом, - обратился он к ученице, заметив в её руках баночку с глазами. – Значит, горе влюблённый уже червей кормит?

- Да, сенсей… - отвернулась куночи.

- Амеюри! – Мей бросилась к старой подруге, явившейся вместе с лучшим другом. – Как же давно мы не виделись! У тебя такой милый мальчик! Наверное, его оте…

- Мей, если ты не хочешь лишиться языка, то засунь его в одно место и не высовывай, - посоветовала уставшая мать. – Уходим, а? Надоело всё до чёртиков!

- А что с Кьюби? – не унимался Джинпачи.

- Это уже его клон, настоящий схватил свою джинчурики и был таков, - пояснил Куриаре. – Уходим!

Амеюри и Рин в последний раз оглянулись на дымящуюся деревню. Ринго жалела лишь о том, что не поучаствовала в резне, ведь у неё было к кому предъявить счета. Рин лишь грустно улыбнулась. Не ожидала, что расставаться с Конохой будет так…трудно?

«Чёртов Учиха…»

***

Силы оставили Ринго ещё на подходе к стране Волн и весь путь до страны Водоворотов она вместе с Наруто проделала на руках Кушимару.

Мечники вместе с Мей и Рин остановились в одной неприметной деревеньке. Курама, как им представился Кьюби, нагнал их через несколько часов после ухода из деревни. Кушине всё же требовалась медицинская помощь. Многие были вообще удивлены, что она до сих пор жива. Ведь факт, что джинчурики после извлечения биджу умирают, был общеизвестен.

- Узумаки, что с них взять, - философски заметила Рин, ловко латая многострадальную жену Четвёртого. Глядя на подругу по несчастью, Амеюри была удовлетворена. Они обе были живы и независимы от Конохи в целом и Минато в частности. И дураку ясно, что в отличие от неё самой, Кушине вместе с Кьюби придётся всю жизнь скрываться, но это лучше, чем смерть и вдвойне лучше, чем быть собачкой на привязи у мужа кабеля.

Мей несколько раз пыталась потискать Наруто, но Амеюри только отмахивалась: уронит ещё. Она хорошо знала свою ветреную подругу и была уверена, что та станет расспрашивать и об отце мальчика, а ей бы не хотелось вспоминать его. Теруми оставалось лишь вздыхать и от скуки строить глазки местным парням.

Забуза же не мог надивиться на то, как ученица подросла и даже похорошела. Теперь они проводили много времени за тренировками. Куноичи уж очень хотела вспомнить прошлое и забыть о том, что произошло в Конохе.

Сама же Амеюри пыталась учиться быть матерью, что у неё получалось с переменным успехом.

- И почему он спит только на твоих руках? – проворчала Ринго ревностно глядя на сына, спавшего на руках Кушимару.

- Потому, что я умею обращаться с детьми, - спокойно ответил он, укачивая ребёнка. Он смотрелся так умилительно, что Амеюри не смогла сдержать улыбку.

- Знаешь, а тебе идёт такая улыбка, мягкая такая… - задумчиво проговорил Кушимару, поглядывая на подругу. Сейчас, когда он снял маску, было видно, что его глаза нежно зелёного цвета, а на левой щеке присутствует небольшой шрам.

- Меня не было дома почти год, там, наверное, всё паутиной поросло… - вздохнула мечница, желая перевести разговор на другую тему.

- Можешь не переживать, твоя квартира сохранилась в первозданном виде… За исключением появления детской.

- Подготовился, - усмехнулась куноичи.

«Зато самой убираться не нужно», - вздохнула про себя Амеюри, подойдя к окну, где открывался чудесный вид на море. День клонился к закату, и заходящее солнце уже золотило воду. Неподалёку Забуза в очередной раз чему-то учил Рин, а может они просто болтали… В любом случае, им было весело. А вот ей отчего-то стало холодно.