Тут я всё-таки рассмеялась.

– Ага, сразу после тебя, – не удержалась от подколки. – А второе свидание у нас завтра днём. Ну, то есть сегодня уже.

– После меня? – округлила глаза Ирка и картинно приложила руку к груди. – Прости, милая, но из всей вашей семейки я искренне предпочту твоего старшего брата. И я не по девочкам.

– Конечно, не по девочкам. Ты не посмеешь мне изменить. Тем более, с моим братом, – погрозила я ей пальцем. – Я жуткая собственница, помнишь, да?

Теперь заливисто хохотала уже не я одна. Правда, смех прекратился, когда в глубине квартиры послышалась мелодия входящего. Звонили подруге, и она явно ничего подобного не ожидала, озадаченно направившись брать трубку.

Вернулась она довольно быстро, а на лице её застыло виноватое выражение.

– Что случилось?

– Папа звонил. Ему твой позвонил, потребовал, чтобы ты вернулась домой. Прямо сейчас, – севшим голосом сообщила блондинка. – Он ему отказать не смог. У них контракт и всё такое, понимаешь? – закончила совсем тихо.

Я понимала. Я очень хорошо всё понимала.

Ну, папочка!

– Ладно. Хочет меня видеть. Увидит, – прошипела тоном полным обещания, не двигаясь с места. – Не волнуйся, Ириш, всё в порядке, – улыбнулась я ей как можно более беззаботно. – Давай только сперва чаю попьём. А то, чую, там мне никто не предложит ничего подобного.

Дальнейшие минуты мы провели в тишине. Девушка сама вызвала мне такси. Пришлось включить телефон, чтобы продиктовать адрес пункта назначения. Новых пропущенных, кстати, не было – ни одного оповещения по этому поводу не пришло.

Домой, несмотря на позднее время суток и почти что пустые дороги, я ехала довольно долго. А ведь могла уже спокойно спать себе у Ирки дома.

Нет, мои родители всё-таки изверги!

Конечным пунктом моего маленького путешествия стал огроменный трёхэтажный домина со сложной архитектурой, территорию вокруг которого освещали сотни огоньков. Встречать меня никто не вышел. В конце концов, вряд ли подоспевший охранник, открывший ворота на въезд, может сойти за «встречающих». Он же расплатился с таксистом и вежливо указал, куда мне следовало идти.

– Очень злы? – поинтересовалась я у него едва слышно, не спеша идти в указанном направлении, теребя ручку бумажного пакета, в котором лежали мои «дневные» вещи.

Тот опасливо скосился в сторону дома, развернулся к нему спиной и безмолвно провёл по шее пальцем вполне однозначным намёком.

– Ясно, спасибо, – поморщилась я досадливо. – Если что, пусть меня кремируют потом, ладно? – нервно улыбнулась ему и потопала к входным дверям.

Оригинальное знакомство с семейством Климовых намечалось, нечего сказать.

Стоило мне переступить порог дома, как на меня уставились две пары злых глаз. Я же не обратила на это никакого внимания, засмотревшись на красивую кареглазую брюнетку, одетую в кремовое платье-футляр, удачно оттеняющее её смуглую кожу, и двенадцатисантиметровые (не меньше!) шпильки. Стройная и изящная. И не скажешь, что ей за сорок. Больше тридцати не дашь. Да, в этом плане папочке повезло. Впрочем, он и сам не промах. В свои сорок пять выглядел на тридцать пять, и ни намёка на животик и вообще лишний вес. Вон как тонкий халатик удачно облепил спортивную фигуру. А уж про тёмные с тем же рыжим отливом, как у меня, волосы вообще молчу, как и про синие глаза. В общем-то, я была внешне почти что копией папочки. Разве что улыбка и овал лица – от мамочки – платиновой блондинки с кукольной внешностью.

В общем, оба стоящих передо мной взрослых удачно вписывались в дорогую обстановку дома, где всё вокруг так и дышало помпезностью. Будто в музей попала.

– Ульяна, познакомься, – подал голос первым родитель, стоящий за спиной той, кого я разглядывала, – Регина, – представил свою жену.

Та лишь показательно скривилась, но заговаривать со мной не стала.

– Ты куда-то ходила? – продолжил Климов-старший, заметив изменения в моём облике.

– Ага. С Иркой днём по магазинам ходили, – потрясла я пакетом в доказательстве сказанного, – а потом гуляли в центре.

О том, что гуляли мы по раздельности, умолчала.

Зачем нервировать родителя ещё больше?

– Что же это за магазины такие, что потом отметины специфические остаются? – ехидно вставила мачеха, заново скривившись.

Её взгляд остановился где-то в районе моей шеи.

Упс…

Сбоку висело зеркало, к нему я и направилась.

На шее действительно красовалась парочка засосов.

– М-да… Неудачненько.

Ну а что тут ещё скажешь?

– Невоспитанная, – скривилась на это Регина и развернулась к своему мужу. – Если уж ты притащил её в мой дом, вбей в её ветреную голову, что вести себя надо подобающе, чтобы я потом не краснела перед соседями и нашими друзьями! – произнесла на повышенных тонах, а после развернулась обратно ко мне. – Завтрак в семь. Ужин ровно в восемь. Присутствовать обязательно, – выдала высокомерно и, развернувшись на шпильках, величественно направилась прочь из холла, громко цокая каблуками по светлому мраморному полу.

Очень большого, к слову, холла, чьим главным украшением были две лестницы всё из того же мрамора, скорее являющиеся произведением искусства какого-нибудь дворца, нежели способом подъёма на верхние этажи.

– А я говорила, что лучше бы мне завтра приехать, – заметила я негромко для отца, думая о том, что кого-то мне эта дамочка очень сильно напоминает.

Стояла, смотрела ей вслед, перебирая в голове всякие варианты, но не находила верного. В итоге, решила отбросить эту мысль. Наверняка, она просто взяла за прообраз внешность какой-нибудь известной актрисы или кого-то подобного, вот и возникло это ощущение.

– Идём со мной, – устало вздохнул папа, махнув рукой, возвращая меня к насущному.

Если Регина направилась по одной лестнице, то мы с ним по другой, на третий этаж, где свернули в левое крыло, представляющее собой систему из нескольких коридоров. Шли долго, остановились, подозреваю, в самом дальнем «из углов» перед резной белой дверью, которую и открыл отец, пропуская меня внутрь.

Отведённая мне комната оказалась не столь щедро обставленной по виду, как тот же холл. Мебель была исключительно белая, стандартный спальный набор, включающий двуспальную кровать, шкаф, письменный стол и комод, да кресло с высокой спинкой у окна. Посередине красовался мягкий темно-рубиновый ковёр, в тон стенам, задрапированным шёлковыми обоями.

– Располагайся. Твой чемодан уже распаковали, вещи разложили, – кивнул папа в сторону шкафа, оставшись стоять в открытых дверях. – Если что-нибудь потребуется, сразу говори сейчас мне или жди до утра. После завтрака познакомлю тебя со всеми обитателями дома и покажу, как и что здесь. На завтрак, пожалуйста, не опаздывай, Регину жутко нервирует, если приходится кого-нибудь ждать.

– Я заметила, – отозвалась я с тяжёлым вздохом. – Почему меня просто нельзя было устроить в общежитие? Явно же, что с твоей женой мы не подружимся. И я её понимаю, надо сказать, – упрекнула его.

Родственник устало улыбнулся.

– Видеться с ней вы будете в основном за завтраком и ужином. Со временем она к тебе привыкнет. Надеюсь, и ты тоже, – вздохнул тяжело и развернулся, намереваясь покинуть комнату.

– Пап, – позвала родителя виноватым тоном.

Пока ехала, столько развитий встречи проиграла в голове, а на деле вышло…

Отец остановился и обернулся ко мне, дожидаясь продолжения речи. А я окончательно растерялась. И стыдно стало вдруг за своё поведение и слова, сказанные по телефону. Опустила голову вниз, переступив с ноги на ноги, думая, что и как сказать лучше. Извиниться я собралась, в общем. Что, в принципе, мне не очень-то свойственно, если уж на то пошло.

– Просто следуй правилам дома. Не оставайся на ночь где-то ещё, – догадался о причине моей нерешительности, поравнялся со мной в несколько размашистых шагов и… неожиданно крепко обнял, прижавшись скупым поцелуем к моему лбу. – И всё будет хорошо. Со временем, – прошептал уже совсем тихо, после чего отпустил.