Ненужные забытые одежды устилают пол. Руки цепляются за узкий подоконник, дрожат, сгибаются под тяжестью тела, сбивчивое дыхание перемежается стонами удовольствия. Чужие руки скользят по его спине, рукам, бедрам, лаская то нежно, то властно. Оконное стекло отражает полузвериный оскал на губах Майрона, стройную шею и тонкие, хищно вырезанные ноздри, которые раздуваются, вбирая запах волос, тела. Волны удовольствия толчками накатывают неконтролируемой дрожью, сбивают с ног, заставляя изгибаться в сладострастном танце снова и снова. Время, мысли, память – все стерто, разгладилось под властными руками Майрона. Стыд, волнения, сомнения, страхи – ушли в тот миг, когда требовательный поцелуй накрыл губы Финдарато. Осталось только испепеляющее разум удовольствие. Невозможное, нереальное, невыполнимое и немыслимое. Оно взрывается в груди стуком сердца, растворяется в воздухе жарким дыханием. Финдарато с ясностью мог бы сказать, что никогда не мечтал о подобном, что не стремился к такой близости, но так же ясно он понимал, что отдал бы многое, чтобы этот миг длился вечно. Тело Майрона пронзила дрожь, из его уст вырвался полурык-полустон. И вместе со стоном в душном полумраке раздалось имя. Финдэ.