Но я не засмеялась, а через секунду мелькнула мысль, что у меня была мысль стать Серым Кардиналом. Один из вариантов. По крайней мере, самый лучший для сегодняшнего дня. Если мне удастся доказать, что я чего-то стою, то это уже большая победа… А потом уже можно замахнуться дальше. Я получу опыт, смогу разобраться в структуре, помогу братцу не подохнуть в первое время — везде плюсы.

— За верность я всегда тебя прикрою.

— Тогда можно я буду звать тебя Кира-анеки? — буквально расцвел Фуута.

Ну вот, серьёзные разговоры закончились, и началась детская болтовня.

— Быстро же ты пришел в себя, — возмутилась я, а потом всё же позволила эту детскую прихоть: — Можно.

— А забрать твой замок в «Героях»?

— Вот это уже слишком, — фыркнула.

— Второй по характеристикам? — не унимался он.

Кивнула, отрывая от сердца нежно взращенное.

— Я даже научу тебя обыгрывать Тсуну на приставке, — важно пообещала.

Мальчик широко заулыбался. Я улыбнулась в ответ, взъерошив ему волосы.

Палату Хибари я оставила напоследок. Конечно, у него было индивидуальное помещение без раздражающих соседей и две подушки, на которых он лежал полусидя. Как я знала, Шамал передал лекарство против собственноручно изобретенной болезни, и Хибари теперь мог снова любоваться сакурой. Жаль только, это всё равно не будет так, как прежде.

Кёя молча провожал меня взглядом, пока я подошла к кровати и придвинула табуретку.

— Ну, — вздохнула я, — что-то озвучивать мне нет смысла, ты и сам всё про себя знаешь. Карточку я твою побоялась открыть, мне хватило оценить ее толщину. Я тебе бенто принесла.

Хибари вроде бы даже как-то расслабился. Совсем немного. Только повисшая в воздухе угнетающая недоговоренность и не думала исчезать. Это странно.

— Киоко уже делает новые мази, думаю, она сможет зайти к тебе вечером после школы.

— Нет необходимости. Вонгола направила людей, обладающих необходимыми навыками и знаниями. Они быстро поставят всех на ноги. Ориентировочно, через две-три недели я уже смогу выйти отсюда.

Как всегда, холодно. Даже слишком. И смотрит мимо меня.

— Знаю, что ты хочешь взыскать с меня наказание за тот мой некрасивый поступок. Когда выйдешь отсюда, сможешь спокойно его на меня наложить, я сопротивляться не буду.

— Не будешь? — переспросил, резко переведя взгляд мне в лицо, и с подозрением уставился.

— Не буду, — кивнула. — Понимаю, заслужила, но по-другому поступить я не могла. По крайней мере, ты жив и скоро встанешь на ноги.

Я смотрела в эти серые глаза и понимала, что совершенное мной — холодный расчет, не более. Настолько холодный, что эмоциям там не место. Всё просто: если Хибари умрет — я лишусь сильной поддержки. Я сделала всё, чтобы этого не допустить. Если придется за это отхватить в ответ, то это небольшая цена. Только почему он выглядит удивленным?

Кёя не спешил замахиваться и просто смотрел, думая о чём-то своем. Даже без агрессии, что вдвойне странно.

— Что не так? — вздохнула я обреченно. — Ты хотел меня чем-то ударить там, а теперь ведешь себя как ни в чём не бывало.

— Нам не о чем говорить. Я провалился, — едва слышно произнес, резко повернув лицо к открытому окну.

Прошло минуты две, а я так и не поняла, о чём он и куда он там упал, потому просто вопросительно подняла брови и попросила:

— Уточни, пожалуйста.

— Я проиграл, — его губы, кажется, едва шевелились. — Я оказался недостоин. Слишком слаб. Тебе нравится, когда я это повторяю?

В его голосе проявились незнакомые мне ранее интонации. Похоже на то, будто он выдавливает всё из себя с болью, вырывает эти слова, сцепив зубы. И вместе с тем с вызовом — будто желает, чтобы я сейчас начала тыкать в рану солью.

Это что… прощание? Он думает, что я сейчас, встав в пафосную позу, скажу, что я ошиблась, выбрав его, он недостоин быть в союзе со мной, и уйду, хлопнув дверью?

В горле ощутимо пересохло. Его лицо оставалось таким же каменным, как и раньше. Думая, что так всё закончится, он всё прошедшее время был рядом в Кокуё.

— Слушай, Кёя, — выдохнула я, сообразив, что к чему. — Я, конечно, не в восторге от того, что ты долбанул меня головой, но, впрочем, ничего нового. И я уже вернула тот должок, и ты тоже. Запомни, ты — сильное Облако. Моё Облако, — признала, внутренне сжавшись от предчувствия того, как он на это может отреагировать, и всё равно продолжила: — Этот проигрыш не убедит меня в обратном. Вся ситуация там была спланирована, и я знала об этом, но не смогла предугадать случившегося. Провал тут только мой.

Кёя так долго молчал и сидел не двигаясь, что я уже успела раз десять помереть в ожидании удара. Его пальцы сжались, скомкав одеяло. Он повернулся очень медленно. Резко схватил за воротник рубашки. Потянул чуть на себя, заставив наклониться. Приблизился, что я почувствовала его учащенное дыхание ухом, а затем, когда я была готова к чему угодно, произнес тихо, но четко:

— Ты пыталась меня остановить. Стань сильнее, чтобы в следующий раз сделать это наверняка. Потому что моё обещание в силе, Савада.

Я, находившаяся до этого на грани инфаркта, почувствовала, как источник на затылке вновь пришел в норму, засияв куда сильнее.

Всё-таки всё взаимосвязано. Причина, по которой источник на затылке притих, не в физическом состоянии Хибари. Самой сложно поверить, но со всех сторон сильный, трудолюбивый и настойчивый Кёя считал себя недостаточно идеальным.

Как же я раньше не поняла? У Кёи, как и у всех, было слабое место. Как ни странно, этим уязвимым местом, тем, что его задевает, оказалась собственная неидеальность и недостижимость идеала, которую он приравнивал к слабости. Его шпыняли за слабость в собственной семье едва ли не с рождения. Поэтому малейший намек —  и он будет рвать зубами.

В конце концов, он поставил себе за жизненную цель стать самым лучшим, болезненно и агрессивно реагируя на неудачи.

Господи, на что я только что подписалась? И на что я хочу подписаться вновь?

— Хочу, чтобы ты знал, Кёя, я ценю умение настоять на своем, несмотря на мнение окружающих. В следующий раз прав можешь оказаться ты, поэтому мне и нужен человек, который не даст мне слишком зазнаваться.

— Хорошо, я возьму на себя эту обязанность, — выдохнул он странным тоном, тем самым заставив меня напрячься.

Я не сдержала вскрика! Скорее от неожиданности, но и от боли тоже. Он укусил меня! Прямо в мягкую часть между плечом и шеей! Что это! Мать вашу! Было!

Хибари всё-таки выпрямился, сев ровно.

— Зачем? — спросила, поджав губы.

Не столько больно (хотя это тоже), сколько обидно. Кёя явно перегнул палку с этим. Ладно, он меня гоняет в хвост и в гриву, когда я косячу или ленюсь, но такой его выбор мне не нравится.

— Хорошо, что ты решил что-то поменять и перестать меня пытаться побить до синяков, но это не лучшее решение, — выдохнула, приложив руку к укусу и с недовольством отметив выступившие капли теплой крови.

Хибари смотрел теперь с досадой. Кажется, сам уже понял, что это не то. И этот косяк точно его.

В открытое окно залетела щебечущая желтая птичка. Она села на кровать Хибари и, совершенно не боясь людей, запрыгала по одеялу, пока Кёя не погладил ее пальцем.

— Когда ты только успел? — спросила, узнав принадлежность желтого комка перьев к Птичнику.

— Мне нечем было заняться, — самодовольно ухмыльнулся он и, дождавшись, когда птичка запрыгнет к нему на палец, поднес его ближе ко мне. — Нравится?

— Я предпочитаю зверюшек покрупнее, — пожала плечами, поднимаясь на ноги, и бросила: — Мне нужно обработать рану.

Фуута вскоре отправился в младшую школу. Да, прямо посреди учебного года. Но раньше ему это было недоступно из-за постоянной погони мафии за его способностями. Хотя сам мальчик был в восторге, конечно, сразу же начались проблемы. Скромный, тихий мальчик, который никогда не общался с одногодками и по привычке предпочитал оставаться незамеченным, стал объектом издевательств и насмешек.