Мэренн молчала, но было понятно, что так и подумала.

— А потом? — спросил Майлгуир.

— Потом — Укрывище. Хоть я и не помнила, как оказалась здесь. Показалось, с тобой беда… Затем я поняла, что это не ты, а Антэйн, — гневно произнесла она и обернулась к молодому волку, смерив его взглядом. — Пусть он и был в твоем обличье!

— Как узнала? — напряженно улыбнулся Майлгуир.

— Тебя не спутать ни с кем. И еще ты пахнешь… — опустила глаза Мэренн.

— Как? — заинтересовался король.

— Горечью хвои и терпкостью дуба. И немного, совсем немного — розами.

Непривычно. Странно. Маняще. Майлгуир поднял подборок Мэренн и очень осторожно коснулся губ.

Но, несмотря на поцелуй, Мэренн не забыла про подругу.

— Я слышала по дороге, что Гранья занемогла, — тревожно прошептала она. — Что она при смерти. Неужели это из-за меня?

— Нет, не из-за тебя. Мы вылечим ее, и только тогда поедем отнимать твою искру, — произнес Майлгуир, и был вознагражден сияющим взглядом серо-зеленых глаз.

— Спасибо, — прошептала Мэренн.

— Не за что, — буркнул Майлгуир. — Не за нее, за тебя беспокоюсь.

— Братец, — позвал Мэллин. — Лодка готова.

Майлгуир шагнул на деревянный пирс. Его, привычное для ши недоверие к воде усиливалось собственной магией, спокойной и устойчивой магией земли, которой разве ветер был близок, а вода… Вода, как и огонь, вызывала опаску. Сердце задавило так, что король чуть было не шагнул назад. Но тащиться в обход слишком долго, когда на счету каждый прожитый день, что может стать для его жены последним.

Мэренн прошла за ним следом, села рядом, на заднюю скамью. Спереди, рядом со спокойным и даже хмурым Антэйном, от уха до уха улыбался Мэллин.

В боках кранхайла имелись уключины, а весла сушились на берегу. Восемь гребцов заработали веслами так, что те чуть было не изгибались, разгоняя тяжелую, стальную, под стать небесной хмари, воду. Глава охраны тоже сидел на самом носу, не собираясь выпускать из виду гостей Укрывища, и пристально вглядывался в даль.

Терракотовые, алые и лимонные листья кленов украшали поверхность озера, словно упавшие с неба звезды, напоминая о скоротечности лета. Майлгуиру путешествия по воде были совершенно непривычны, но он не собирался показывать собственную неуверенность. Да и кранхайл шел ровно по глади озера, в которой отражались леса, будто охваченные пожаром, зубья дальних гор и лохматые пряди облаков, все более темневших. Берег постепенно отдалялся, на темное дерево скамей упала первая белая крупка. Потом — все сильнее и сильнее, да так, что берега Колыбели почти пропали из виду.

А камень за пазухой нагрелся.

И тут под буро-сизыми тучами, из белесой круговерти падающего снега начал сплетаться очень давно виденный и почти забытый владыкой Благого Двора контур.

Майлгуир моргнул, надеясь, что это лишь морок.

Но нет! Сверкнули гребни над веретенообразной спиной, вытянулись когти-сосульки, что пробьют голову взрослому ши, расправились белесые крылья с крючками на концах, взметнулся хвост-гарпун, раскрылась в злобном оскале зубастая пасть — и тварь, сделав круг в небе, сложила крылья и камнем ринулась вниз. К кранхайлу.

— Дракон! — Майлгуир смахнул Мэренн со скамьи и пригнул ко дну. — Обнажить оружие!

Волки вскинули мечи и кинжалы. Мутновато-белое тело пронеслось прямо над сидящими, царапнуло когтями край лодки. Зато и живот призрачного зверя волки рассечь сумели.

Посыпалась белая крупка из рассеченного торса, жуткий, леденящий душу вой разнесся над озером. Кранхайл закачался на волнах, начал набирать воду.

— Кто без меча — вычерпывайте! — приказал Майлгуир. — Антэйн!

Тот сразу вскинулся.

— Держи меч выше. Помогите ему! Твой меч еще напоен магией уничтожения.

— Но драконов нет, — недовольно заметил глава охраны.

— Это дух дракона. Но не менее смертоносный, чем его бывший хозяин.

Крупа перестала сыпаться. Дракон, поднявшийся в небо, словно получил силу из серых облаков — и развернулся для нового удара. Двое королевских волков отчаянно вычерпывали воду — один черпаком, другой — собственным шлемом.

Брат был рядом и невредим. Мэренн поднялась, сердито сказала:

— Я тоже могу…

— Лежать! — приказал Майлгуир. — Он целится в тебя! Не становись причиной чужой смерти!

И Мэренн вновь послушно улеглась на днище.

Дракон ринулся снова. Майлгуир поднял свой кинжал, но не смог достать до живота чудовища. Зато Антэйн достал! Держал и держал, вспарывая брюхо пролетавшей твари.

Дракон цепанул клыками бритвенной остроты сидящего слева волка — и того вынесло в воды Колыбели, тут же окрасившейся красным.

Антэйн опустил меч со стоном. Рука его оледенела, а дракона лишь оцарапало.

— Не трогай! Не шевели ей! — приказал Майлгуир.

— Он, кажется, боится воды, — сквозь зубы произнес Антэйн. — Задел крылом — и оно задымилось.

Точно, понял волчий король. Иначе бы дракон сожрал их в первый же заход. Лед — он боится воды!

Мэллин, расталкивая сидящих, пролез к высоко задранному носу кранхайла.

— Мэллин! — рявкнул Майлгуир, но брат лишь улыбнулся.

— Я знаю, что делаю!

И достать до него не было ни малейшей возможности.

— Мэллин, я прибью тебя, фоморов ты хвост, — бессильно ругнулся Майлгуир.

Дракон взмахивал крыльями без прежней легкости. Его определенно перекашивало на один бок — тот самый, который смог задеть Антэйн. Лишь бы не ценой собственной жизни. Молодой волк присел, обмотал побелевшую руку плащом и, морщась, принялся второй вычерпывать все прибывающую воду.

Дракон в небесах развернулся для нового нападения.

— На весла! — закричал волчий король, надеясь, что понял замысел брата.

Умирать будет, но не расскажет.

Волки вскочили, повинуясь приказу, разобрали весла. Одно когда-то успело упасть за борт.

— Гребите что было силы! Как только я прикажу: опустите весла в воду и все — быстро и дружно кидаетесь ко мне, на корму! Мэллин, не бери оружие в руки! Отстегни весь металл!

— Я понял, братец! — раскосая физиономия сияла от счастья. — Нельзя брать оружие, иначе я тоже превращусь в ледышку! Попробую руками.

— Перчатки! — прокричал Майлгуир.

Звуки доносились, словно в густом тумане. Волки усердно гребли, причем двое — черпаками.

Вода набиралась все выше и выше. Майлгуир скинул свой плащ, чтобы дрожащая Мэренн хоть немного согрелась.

Серо-белая тень дракона падала вниз.

Пять… четыре… три… два…

— Весла в воду! — Волки исполнили приказ, и кранхайл, скользивший по поверхности Колыбели, замер. — Ко мне!

Нос, на котором сидел Мэллин, задрался в небо. Прямо под брюхом пролетавшего дракона, который, словно что-то почуяв, взмахнул крыльями, пытаясь подняться повыше.

Мэллин, гибкий и ловкий, как подросток, подпрыгнул — и уцепился за сверкающую льдистым блеском левую лапу чудовища. Дракон махнул ей, тщетно пытаясь сбросить прилипчивую заразу.

— Ах ты ледяная ящерица! — донесся с небес звонкий голос Мэллина. — Полетаем?

Майлгуир затаил дыхание, отгоняя образ брата, рассеченного надвое и падающего в Колыбель. Голова дракона опустилась вниз, заклацали зубы около живота. Мэллин уворачивался со смехом, но еле-еле успевал подтянуть ноги от ледяной пасти.

Тут кранхайл дернулся вперед и вверх, куда уходила тонкая прочная нить. Умница Мэллин успел подвязать веревку!

— Тяните вниз! — прокричал Майлгуир в поднявшейся снежной круговерти.

Волки подхватили конец, потянули на себя. Дракон забился так, что крайнхайл чуть было не перевернулся. Майлгуир подхватил совершенно мокрую Мэренн, прижал к себе, продолжая высматривать брата.

Дракон дергался влево и вправо, Мэллин что-то весело орал. Чудовищная пасть опустилась вниз и сомкнулась, показалось, волчьему королю, в аккурат на Мэллине.

Но снова раздался смех — и дракон, дернувшись еще раз, качнулся, потерял равновесие — и с размаху, загнутой к собственному животу шеей, угодил в Колыбель.