Значит, хранитель магии Укрывища боится потерять душу. Так боится, что ему не страшно стало признать имя принцессы Дома Камня.

Чем еще напугать того, кто не боится смерти?

— Сюда, мой король, — остановил Майлгуира страж напротив железной решетки. — Но лучше бы вам не заходить, хранитель может быть опасен для вас.

Майлгуир смерил волка с ног до головы, и тот отступил, пропуская короля. Сзади лязгнула

дверь, отсекая все внешнее.

Узник, сидевший на полу, поднял взгляд на вошедшего и тут же опустил голову на грудь. Потер связанные руки.

— Не хочешь поговорить? — мягко приблизился Майлгуир.

— О чем? — процедил хранитель. Словно полустертые, ничего не выражающие черты лица, черные глаза почти без белков.

— О магии.

— У тебя ее нет, — усмехнулся хранитель.

— Магия, это не то баловство, что показал тебе мой брат. Тут место не гостеприимное, и с моей помощью ты быстро ее растеряешь. А без магии ты скажешь мне все, что я захочу.

Майлгуир вытянул руку ладонью к хранителю и выпустил силу. Тело встряхнуло, подбросило с каменного пола, приложило к стене.

— Ты мог умереть до моего прихода, однако не сделал этого. Блок у тебя плохонький — и только на Мэренн. На друидов и на хранителя Дома Камня он не распространяется. Твой лорд дал мне право делать с тобой, что я захочу. А хочу я многое. Я многое могу простить, но не вред моей семье!

— Я ни-че-го не скажу тебе, Майлгуир!

— Майлгуиру не скажешь. Когда я сменил имя, все забыли, кто я на самом деле.

Магу, распластанному на стене, было невыносимо больно. Но Майлгуиру, на время возвращающему себе прежнюю силу, было куда больнее. Обожженной кожей слезала старая шкура, показывая облик старого бога, владеющего магией всех стихий. Молодого, веселого и злого, сверкающего янтарем глаз так, что блики бегали по стенам.

— Нет-нет-нет, только не Мидир! Мидир умер!

— Разумеется, умер-р-р!

Маг изгибался на каменной стене, царапая ее пальцами, ломая ногти, изо всех сил пытаясь сделать простейшее магическое действо — остановить сердце. Красные разводы оставались на камне, но Мидир уже сам поддерживал пульсацию крови по жилам, крался к воспоминаниям, обходя малейший намек на сцены с молодой волчицей, ловя друидские беседы, встречи с хранителем Дома Камня, договор с принцессой. Король не участвовал в беседах, хотя он не мог не знать, не мог не стоять за этим. Жизнь Мэренн друиды забрать не могут, и это было уже хорошо. Жизнь ее постоянно грозила оборваться!

Мороз бежала по коже Мидира, кровь бежала по телу хранителя.

— Даже если ты спасешь ее искру, даже если отдашь свою жизнь за жизнь ребенка — один из детей умрет! Обязательно умрет до конца этого года! — плюнул словами хранитель.

— Но ты этого не увидишь, — царапанул Мидир грудь хранителя волчьей лапой.

Глупо и нерационально, отправлять жизнь не в мир теней, а рассеивать ее в Верхнем. Но все будет больше света. Мидир взвыл от боли, возвращаясь в прежний облик. Отдаленное эхо волчьего воя разнеслось по каменным переходам.

Стряхнул с себя кровь, поправил одежду. Дверь оказалась заперта — видимо, черное свечение бывшего бога распугало волков.

Остатками магии Майлгуир разогрел решетку, и металл, шипя, стек на каменный пол.

Он перешагнул горячее озерцо, выдохнул — и двинулся к выходу, перебирая в памяти все, что узнал от хранителя. Крупицы, капли, по сути, ничего существенного.

Ллвид будет недоволен, да и ладно. Майлгуира шатало, от него шарахались волки, воздуха не хватало. Он вышел на свет и опустился на землю, делясь силой и впитывая ее.

— Обязательно было убивать его? — раздался над головой голос Ллвида.

Майлгуир поднялся. Голова еще кружилась, но жить было можно. Небо хмурилось, воздух напитался влагой, по горному озеру бежала рябь.

— Он чуть было не отнял жизнь у моей жены и грозил смертью моему ребенку, — хрипло выговорил Майлгуир.

— Тогда какие у меня могут быть претензии? — показательно развел руками белый волк. — Разнеси все вокруг, тебе не привыкать.

— Доберемся до Драконова хребта, а там увидим, — ответил Майлгуир.

Он встряхнулся, выдохнул, еще раз перебрал все, что смог вытрясти из хранителя и понял, что время и чужая жизнь в общем и целом потрачены зря. Но результат, пусть даже отрицательный, в любом случае был результатом. И два новых вопроса возникло после беседы с хранителем, а вернее, расхитителем магии.

— А скажи мне, родич…

Ллвида передернуло, Майлгуир улыбнулся.

— С чего ты злой такой? Нет, понятно, что ты меня никогда особо не любил, хоть я лично не трогал твой род, а брат мой пусть и убил твоего отца, но спас твою мать.

— Владыка, — проскрипел зубами белый волк, покрутил шеей. — Пусть мертвецы покоятся в своих могилах!

— Пусть спят спокойно, — оглянулся Майлгуир через левое плечо. — А души их вернутся вновь на нашу землю. Отойдем, старейшина. Нужно поговорить с глазу на глаз.

Несколько ошеломленный, Ллвид последовал за Майлгуиром, идущим к озеру. Желтый песок скрипел под ногами, с тихим шорохом падали листья и осторожно плескалась вода.

— Как бы ни были сильны волки, наша любовь — наша слабость, — Майлгуир присел, умылся ледяной водой. Покрутил в руках голыш, закинул в лазурную гладь. — Так было, и так будет, — поднялся и уставился в бледно-голубые глаза. — Близким мы можем довериться, лишь близким можем рассказать то, что нельзя говорить никому.

— Не пойму, владыка, к чему этот разговор, — свел белые брови Ллвид.

— Не так много волков знают, кто я таков. Знает брат мой Мэллин, знает мой племянник Джаред. Знаешь ты — это знание не стерла даже смена имени. А вот хранитель — хранитель, оказывается, не знал.

— Не знал и не знал, — сложил руки на груди Ллвид.

— Он взял жизнь в обмен на любовь, не подозревая, что это значит. А Мэренн знала. Так кто сказал Мэренн? — вперил тяжелый взгляд в белого волка Майлгуир.

— Спроси у нее, — отвернулся Ллвид.

— Не могу, слишком тонка нить ее жизни, слишком зависит от сделанного ей выбора… Я не видел Граньи. Где твоя дочь? Ничего не хочешь мне сказать?

— Она умирает! — рявкнул Ллвид. — Доволен?

— И ты не сказал мне?

— О чем? От истинной любви нет спасения! — Ллвид с силой потер ладонями лицо. — Что тебе еще надо знать?! Моя единственная дочь умирает!

— Тебе не кажется, что две девушки при смерти — это не случайность? — Майлгуир встряхнул за плечи Ллвида. — Веди. Посмотрим, что можно сделать.

========== Глава 10. Дочь старейшины ==========

Укрывище смутно напоминало Майлгуиру Белый замок — пока тот еще не был разрушен, город времен его далекого детства. Маленький сын Джаретта побывал там однажды, и этого хватило на обе жизни под обоими именами. Сейчас воспоминания воскресали сами собой, хотя поменялось все, что только могло измениться: сам Майлгуир, белые волки, место и магия. Да и Укрывище служило обителью всех северных волков.

Вернейшей приметой узнавания служило поведение Ллвида. Кажется, это было в природе белых волков — угрожать высокомерием, молчанием или хотя бы неявной враждебностью.

Волчий король пребывал в Укрывище с разрешения лэрда, шел след в след за хозяином здешних мест с его согласия, но ничего не мог с собой поделать — и ожидал подвоха.

Уютные коридоры тянулись все дальше, личные покои семьи Ллвида прятались в самом сердце Укрывища, и это Майлгуир хорошо понимал. Чего он не понимал совсем, так это всеохватного недоверия со стороны своего проводника: помощи белому волку ждать было неоткуда, кроме как от него, но он продолжал кочевряжиться, беспокоиться и задумывать козни. Недовольство пополам с презрением, казалось, источала сама его спина!

Несколько простых, но эффективных ловушек вырисовывались по дороге, а образ Майлгуира, упавшего на острые колья, неожиданно согрел сердце старейшины. Что самого Майлгуира совершенно не грело. Хотя сам он, когда сопровождал некоторых своих политических противников по переходам уже своей цитадели, тешил себя мыслями о подобном. От многих хотелось избавиться так же легко и просто! Так что мысли Ллвида понимал, но не разделял, и умирать за просто так не собирался. Сейчас, особенно сейчас.