Несмотря на несколько стесненное по сравнению с довоенными временами положение, совсем отказываться от светской жизни Люциус Малфой считал недопустимым. Пусть не пышные приемы с сотнями приглашенных, но уж небольшие званые ужины для самых близких он мог себе позволить? Тем более, что восстанавливать и укреплять родственные связи — это так важно в нашем беспокойном мире, а что может быть полезнее в данном отношении, чем хорошо сервированный ужин в тесном семейном кругу? Буквально несколько гостей: леди Блэк — сестра леди Малфой, мисс Дафна, наследница Гринграсс — сестра молодой миссис Малфой, мистер Поттер, герой Британии, чью роль в судьбе всего семейства Малфой глупо отрицать или преуменьшать… Да, безусловно, мистер Поттер с полным правом мог быть приравнен к самым близким родственникам, а значит всегда был желанным гостем на малых вечерах в Малфой-мэноре. Разумеется, со дня своей свадьбы он всегда получал приглашения на двоих, хотя плотный график тренировок и соревнований миссис Джиневры Поттер часто мешал присутствию последней.
Такие условно-семейные ужины одним и тем же тщательно подобранным составом Люциус собирал регулярно. Во-первых, потому что родственные связи — это действительно важно, особенно если речь идет о леди Блэк. Отношения Андромеды с сестрой, не говоря уж о зяте, постепенно теплели, но все еще оставляли желать много лучшего, а присутствие Гарри заметно разряжало атмосферу. Во-вторых, тесный кружок проверенной молодежи был важен для моральной поддержки Астории, которая все еще была слишком слаба для официальных выходов в свет и больших шумных компаний. А с третьей стороны, это была возможность исподволь обтесать национального героя до приемлемого уровня. Разумеется, никто не требовал от Гарри правильно орудовать десертной вилкой и непринужденно поддерживать беседу об ошибках колониальной политики Британской Империи конца позапрошлого века, да и вообще хоть как-то замечать его многочисленные светские промахи позволяла себе только Андромеда, на правах какой-никакой, а старшей родственницы. Но благотворного влияния атмосферы вечеров в целом и примера окружающих в частности никто не отменял. А уж когда в компании появилась Джинни, сперва язвительная и настороженная, но быстро оценившая предоставленную возможность и принявшаяся только что не конспектировать полезные сведения о быте и нравах чистокровных, Гарри уже просто некуда стало деваться. Джинни-то и сама старательно училась, и его не стеснялась шпынять!
Ужины стали регулярными и, чем дальше, тем более неформальными. Строгая, хотя и заметно потеплевшая со временем атмосфера теперь сохранялась только за общим столом. Потом лорд и обе леди перебирались к чайному столику в одном углу огромной парадной гостиной, а молодежь оккупировала противоположный угол, там трансфигурировала себе мебель по вкусу и настроению — вплоть до магловских кресел-мешков — и развлекалась в свое удовольствие, хоть и с оглядкой на присутствие старших родственников. Болтали, искусно избегая острых и спорных тем, иногда устраивали танцы или музыкальные вечера, вспоминали игры, принятые в гостиных факультетов… опять-таки с оглядкой на присутствие старших, разумеется! То есть, играть в фанты или в ту же «правда или действие» было можно, но задания приходилось давать либо малозаметные, либо благопристойные, либо с отсрочкой исполнения. Ну и с «правдой» тоже обращаться поаккуратнее. В качестве магического гаранта честности использовали модифицированные косметические чары, ненадолго окрашивающие волосы нарушителя в ярко-синий цвет, и когда кто-то внезапно синел — остальные игроки только сдержанно хихикали. Взрослые уже все, понимают, что игра-игрой, но иногда правда совершенно недопустима. Например, когда еще слишком занозистая по первости Джинни спросила Асторию, часто ли та мысленно произносит нецензурные слова в адрес свёкров, та чопорно сложила руки на коленях и сообщила:
— Я вообще не знаю бранных слов! — после чего с непоколебимым достоинством посинела прической. Драко поцеловал ей руку, Джинни стушевалась и отвела взгляд.
А лорд и обе леди смотрели на все эти вольности сквозь пальцы, потому что все трое в последнее время слишком редко слышали искренний многоголосый смех, чтобы хоть как-то мешать его возникновению. Так что иногда веселье слегка выходило из берегов, и потом приходилось спешно договариваться о взаимозачетах и долговых обязательствах. Которые, разумеется, распределялись с учетом желаний и удобства всех участников. Например, Джинни и Астория обожали задолжать друг другу две-три «правды», дабы потом обсудить их тет-а-тет. Дафна в таких случаях закатывала глаза и напоминала, что суть игры как раз в том, чтобы пикантные откровения слышали все участники. Астория мило улыбалась в ответ и объясняла, что просто блюдет порядочность сестры: та «правда», которую хотят обсуждать две молодые недавно-замужние женщины, совершенно точно не пригодна для ушей девицы. Гарри и Драко самодовольно хмыкали и с вызовом поглядывали друг на друга, а то и скабрезно ржали — в зависимости от конкретной формулировки, порожденной Асторией, — а Дафна хихикала и швырялась в них веером.
В общем, навешивание и последующее закрытие долгов было отдельной игрой, ничуть не менее увлекательной и куда более азартной, чем все остальные, потому что для взыскания долга следовало еще подгадать максимально удачный момент…
***
— Опять коварные поползновения? — лениво спросил Драко, оглядываясь через плечо. Ирония в этом вопросе не просто сквозила, а буквально била фонтаном: коварство гриффиндорца по отношению к слизеринцу — это оксюморон.
Обычный будний вечер в коттедже Малфоя-младшего: после душа никто из двоих живущих в нем парней не озаботился накинуть хотя бы халат, Драко читает в кровати, подмяв под грудь подушку и пристроив книгу в изголовье, а Гарри Поттер нагло шарится ладонями по всей реверсной стороне малфоевского тела от затылка до пяток. В данном случае «поползновения» происходили где-то на полпути между коленями и поясницей, и Гарри даже не подумал убрать руки.
— Ты лежи и расслабляйся, ничего другого от тебя не требуется.
- А ты что будешь делать?
- О-о-о… В общем, тебе понравится!
- Я, пожалуй, не настроен сегодня расслабляться.
- Не капризничай, Хорь! - строго сказал Гарри и крепко прижал попытавшуюся уползти из-под его ладоней задницу. Прижал и потискал чуть сильнее, чем предыдущие невесомые поглаживания.
- А знаешь что! - Драко резко вывернулся и уселся по-турецки, всем видом демонстрируя, что ему только что пришла в голову просто прекрасная идея, которая Гарри точно не понравится. - Знаешь, что? Я только что вспомнил, что ты мне должен действие!
- Зануда. И, собственно, действовать я как раз и собирался! Есть особые предпочтения?
- Есть. Лежи и расслабляйся, Поттер.
- Эй!
- Сам «эй». Игровой долг священен для джентльмена!
- Это в каком месте я джентльмен?
- Вот это место я и собираюсь поискать, как только ты приступишь к выполнению своего «действия». Подозреваю, оно запрятано где-то оч-чень глубоко…
- А ты, между прочим, мне «правду» должен!
- Даже могу уступить тебе право первенства во взыскании долга, - щедро предложил Малфой. - Спрашивай.
- Э, не… - протянул Гарри, быстро просчитав варианты. Если сейчас спросить что-нибудь по-настоящему забористое, Драко потом будет мстить в процессе исполнения «действия». А если спросить что-нибудь бросовое, то Малфой может всё равно от души позлоупотреблять, и потом будет обидно, что отомстить ему в ответ уже нечем.
- Как скажешь. Итак, Поттер, твое действие: лежать, расслабляться и не мешать мне получать от тебя удовольствие любыми способами. Продолжать это делать до тех пор, пока я не скажу, что действие выполнено.
- Что-то дофига ты хочешь… - недовольно бурча, Гарри тем не менее покорно лег на спину и раскинулся морской звездой. - Я достаточно расслаблен?
- Хм… - Драко подчеркнуто внимательно посмотрел на поттеровский член, который совершенно не планировал расслабляться, а скорее наоборот, и милостиво махнул рукой: - Ну ладно, это спишем на неконтролируемую реакцию так и не повзрослевшего организма.
