Сейчас ситуация была схожей — опасность подстёгивала инстинкт самосохранения, который боролся с сексуальным влечением к Зерае. И именно оно побеждало. То ли самочка уже проиграла эту борьбу, то ли замыслила какой-то хитрый ход, но она не сопротивлялась собственному желанию, и тёрлась о Вилмира, призывая его стержень выскальзывать из убежища. Дракон сдался — прикрывая глаза, он вцепился в предплечья самочки, едва не протыкая шкуру когтями, и потянулся к ней навстречу, подталкивая себя крыльями. Прорезавшийся через чешую кончик коснулся мягчайшего меха и почувствовал жаркую плоть через шкуру. Удушье помогало поднимать температуру, и так высокую у крылатой между задних, особенно за клочком меха, скрывавшим распахивавшуюся щель. Девичья нежность смотрелась ещё уязвимее, когда самка теряла подаренный ей воздух через испуганно оскаленную пастьку, а придушенные дёргания утопленницы, милое поджимание лапок только усиливало её красоту.

Но Вилмир не хотел её потерять… Рыкнув возмущённо, не сдерживая уже совсем спёртый воздух и бурля прямо в длинную мордочку Зераи, самец оттолкнулся от льда, стремясь сбежать через затопленный этаж вместе с обхватившей талию подругой. Они едва достигли крыши лифта, как самочка неожиданно толкнула Вилмира и прижала его к железной поверхности. Дракон забился, пытаясь высвободиться из безумных смертельных объятий, но Зерая не позволила ему этого сделать. Придавив самчика, она сама насадилась на его стержень, вдобавок прижимая лапами к лифту и бурля собственными последними пузырьками в его морду. В закатившихся глазах тускло сияло мутное, но счастливое безумие. Девочка желала хотя бы перед смертью себя опорочить, познать самца глубоко в теле… и в душе. Вилмир аж взвизгнул, когда беснующаяся драконица сначала потёрла самцовую длину своими нижними губами, а потом и вынудила войти в себя. Там был такой же жаркий ад, как в их пустых лёгких, и вода не могла его затушить, а только распаляла…

Бедняги, позабыв себя в страстных конвульсиях, вновь всплыли к тусклому сиянию, пробивавшемуся через лёд. Лапки дрожали, бились случайно, но резво, в предсмертном танце любви и страсти.

Все попытки сопротивления судьбе сошли на нет — теперь они оба кружились в водовороте собственных чувств, позабыв о реальности. Лёгкие, плавные движения Зераи распаляли дракона сильнее, чем на поверхности. Грудная духота мутила разум, выбрасывая мысли и оставляя лишь сумасшедшее желание владеть самкой. Обхватив её так крепко, как только мог, Вилмир прижался к её пастьке своей, чтобы не дать судорожно подёргивающему созданию вдохнуть воды и слишком рано разорвать только что завязанную связь. Погибая от нехватки воздуха, сотрясаясь и дрожа, они старались как можно дольше удерживать своё чудесное соединение.

Драконица снова оказалась сверху, распахнула свои дрожащие, выпрямлявшиеся в брачном призыве крылья — светлые, но сейчас застилающие свет с поверхности, погружая шахту во мрак. Даже хрипя от удушья, тряся головой в страшном оскале, разметав во все стороны гриву чёрным солнцем, самка повелевала самцом, владела им и насиловала его, в ярком предсмертном оргазме. Словно бы не Ярлуна, а она топит Вилмира, унижает его и властвует над едва держащимся в сознании самчиком. Но издёвки это были столь ласковыми, власть столь мягкой и поддающейся… А самочка — столь уязвимой, особенно внутри, когда она коснулась стержня тонкой преградой девственности. Вилмир от удивления даже выбулькнул последний воздух — пузырьки скользнули по мордочке Зераи, запутались в гриве. Неужели причина её поведения заключалась в том, что перед смертью та решила… Впрочем, всё доведение Зераи указывало на правильный ответ. Вилмир ещё раз посмотрел на её мордашку, уже изменённой, но не испорченной маской приближающегося удушения. Слишком милой она казалась, слишком завлекательной, чтобы остановиться даже на краю Гибели — и Вилмир двинулся вперёд.

Самца обхватило со всех сторон, сжало пульсирующе и сильно. Почувствовать себя полной, самочка блаженно прикрыла глаза, и вдруг замельтешила в затухающих спазмах, ёрзая и выгибаясь. Биение было уже совсем слабым — лапы, крылья и хвост скорее поглаживали чешую, чем били по ней. Мордочка ткнулась Вилмиру под шею, бездыханная, но всё равно обжигающая. Два существа наконец овладели друг другу, предпочтя и жизнь, и спасение любви и чувствам. Кровь и семя начали смешиваться в воде, когда Вилмир и Зерая потеряли сознание от удовольствия и чувства единства.

*

Ярлуна решила, что пора исчезнуть. Убрав лёд, она оценила тела драконов и скривилась — нашли, чем заниматься перед смертью! У папочки возникнет много вопросов к доченьке, когда он увидит эту картину, но так даже лучше. Теперь нужно всего лишь притвориться своей, когда охрана вытащит утопленников и сообщит Иресару, чтобы тот шёл воскрешать блудную дочь. Во всех смыслах блудную, ха-ха!

Она распахнула крылья и взвилась по шахте на несколько этажей выше. Материализовав меч и без труда разжав створки дверей, Ярлуна всунула морду в щель — торопливые звуки шагов раздавались ниже её. Отлично. Стоило надеяться, что Азар Иресар — не из пугливых, и не покинет свой старый кабинет по первой тревоге. Да, Ярлуна тоже однажды работала на него, и помнила ещё эти дурацие ковровые дорожки — синие с золотой нитью вышитыми солнцами и глазами с треугольными зрачками. Раньше это были символы Самого Сильного Бога, Аренила Черсина, да где теперь он? Изгнан вместе с архидемиургессой Арислодарой!

Ярлуна осторожно подкрадывалась по знакомому коридору. Если Азар в кабинете, то он уязвим. Если же ему сообщат о дочурке — то значит, он выйдет и уже без минуты труп. Создав вокруг себя обманчивую пелену, Ярлуна двигалась вперёд, готовая атаковать и уничтожить врага.

Но низ шахты лифта — надёжное место, чтобы прятать тела. Азар почувствовал незваного посетителя лишь когда Ярлуна почти подобралась к его покоям. Но встретил предательницу бывший хозяин не в них, а на перекрёстке коридоров, где куда легче дождаться подмоги.

Зелёночешуйчатый златогривый дракон — Азар сохранил себе кровь обоих великих предков, Иресара и Мирдала — до сих пор носил доспехи Элитника Аренила — гвардейца Создателя Создателей. Они были созданы из непробиваемого материала, неизвестного харадольской науке, и носили один единственный рубец на плече — отметку от Меча-Вселенной, которой Азара наградили за убийство родного брата, посмевшего бежать от воли ныне изгнанного бога.

Но бог уехал — а жадные до власти драконы остались.

Азар не был дураком, встречающим опасность грудь на грудь. Не было никакого смысла рисковать и подставлять себя под удар, особенно под удар сумасшедшей и самодовольной самки. Но Ярлуна тоже не была дурой, если бы решилась прокусить чешую не по своим зубкам.

— Ты знаешь? Я сегодня убила двоих предателей твоего дела. Одна из них — твоя дочь… Надеюсь, тебе не будет её жалко? Тебе ведь не было жалко брата…

Хаосистка взмыла в воздух над несколько когтей от переполненности энергией. Изливающийся из неё Хаос заволновал воздух, покрыв потолок инеем, заискрив проводкой в стенах и пустив зелёные побеги из пола.

— Желаешь награды? — Спросил Азар, прежде чем поднять лапу и закрыть шлем в виде зубастой драконьей головы. Судя по этому действию он прекрасно понимал, что Ярлуна предаст и во второй раз.

— Не хочешь её спасти, пока её душа не растворилась во вселенной? Ах да, проси! Гораздо легче спрятать морду под маской и оттрахать свою самку ещё раз, чтобы родила менее мятежную дочь!

Металлическая морда не выдавала эмоций Азара, даже если он соизволил их сейчас применить. Вместо этого он уверенно двинулся на Ярлуну, заглушая своим топотом топот подкреплений со всех концов коридора. Азар был умен. Слишком умен, чтобы подставить себя под меч или пулю. Но он недооценивал самку. Учение Зераи позволила ей придумать план, который мог позволить ей одолеть Иресара. Разогнав своё тело до почти невоспринимаемой глазом скорости, Ярлуна метнулась к Азару, что слишком много надеялся на окружающую со всех сторон броню. Изнутри он не смог бы закрыться! Влетев в едва устоявшего на лапах Иресара, хаосистка попыталась материализовать свой меч прямо внутри его оргазнима.