========== Скучающий Ктулху ==========
Драконица Сацуки Такемура, хотя и имела в предках подводных сирланов, унаследовала от них только перепонки между пальцев, гребень на спине и кожистое тело. Всё остальное досталось ей от нашаран — грива, оперённые крылья, нормальное количество лап… и отсутствие жабр. Последнее мешало сейчас сильнее всего. Хотя другие драконы были натренированы для подводных прогулок слабее — вот, Митий, партнёр по нырянию, уже начал пузыри пускать. А они только нашли на дне нечто интересное!
В море нашлось целое затонувшее здание — древнее, заросшее и циклопическое, гигантский обелиск, выдававшийся из неровного дна, возможно, других строений, едва целых. Стоило провести лапой по стене, отмахнуть в сторону грязь крылом — и можно рассмотреть непонятные руны. Завидная находка для учеников из Ликдула! Наземные руины уже почти все разграбили, а вот подводные…
Внезапно что-то промелькнуло слева. Сацуки подумала, что это Митий метнулся к поверхности, уже не стерпев удушья, но когда повернула голову в ту сторону — его уже не было, только облачко крови на его месте и слабый кровавый след. Его утащило что-то большое, крупнее и быстрее акулы…
Сацуки не успела испугаться, прежде чем на неё надвинулась тень. Драконица повернулась направо и увидела, как к ней подплывает нечто невероятно гротескное. Даже крикнуть не успела. Словно крепкие веревки, метнувшиеся щупальца охватили ее запястья и щиколотки, обвили пасть и горло, основания крыльев. Сацуки рванулась, однако щупальца с силой потянули её в сторону существа, поймавшего самку, как рыбку! Оно спешило в глубину, тяня за собой барахтавшуюся драконицу. Та пыталась кусаться и царапаться, но монстр хорошо знал, как надо бороться с хищниками поверхности. Оттягивать лапы подальше, отодвигать пасть… И щекотать в уязвимых местах.
Отпустив ее задние, щупальца обвили кольцом хвост и принялись кончиками щекотать попку самочки, пока другие потянули вниз, ко дну, где из дыры высовывались новые жадные отростки. Кончики теперь щекотали ее шею, подмышки и лапки, тыкались и гладили, ласкали нижнюю челюсть, носик…
Даже если бы Сацуки могла дышать водой, как сирланы, то всё равно сейчас начала бы задыхаться от непроизвольного сильного смеха. Глаза засверкали от ужаса и противоестественного веселья, из улыбнувшейся пасти со звонким бурлящим хохотом заспешили пузырьки, задние лапы и хвост мельтешили, бились и извивались, не способные помочь своей хозяйке, лишь выражавшие её муки.
Оказавшись почти в вертикальном положении над страшной дыркой, самка отчаянно махала крыльями, цеплялась передними за щупальца, пытаясь пережать их или пробить когтями, однако все ее усилия были тщетны. Сердце отчаянно сжалось, в горле забулькало, но то была не вода, а отчаянный выкрик, так и не вырвавшийся наружу. Щупальцам было достаточно держать Сацуки под водой вниз головой, и, рано или поздно, драконица истратит весь кислород и вдохнёт. Достаточно просто ждать, не отпускать рыбку из сетей, и даже самый сильный дракон сдастся. Чудовище ждало, унижая самку поглаживаниями по изящному телу, заигрывая с нею щекоткой.
Самка ещё сопротивлялась, дёргалась, стараясь сбросить с себя чёрные щупальца, однако как она не толкала их, все попытки снять с себя живые путы шли прахом. Страх заворочался в груди Сацуки: дышать она не могла, и запас воздуха в лёгких таял все быстрее. А нав, дождавшись момента, защекотал её вдвое сильнее прежнего! Гладкая кожа, в отличии от чешуи или хотя бы шкуры, не защищала от этой пытки. Затрепетав и задёргавшись крупной дрожью, Сацуки словно впала в припадок или ударилась током, извиваясь во власти щупалец. Грива разметалась во все стороны, задние поджали пальцы, бесполезно гребя, хвост хлестал, словно ещё одно безумное щупальце.
Нав несильно славил её шею, не позволяя открывшей было пасть самке глотнуть воды. От ужаса Сацуки даже не могла удивиться этому: то ли наву хотелось поиграть с жертвой, то ли драконы чем-то его обидели и он теперь мстил, не позволяя Сацуки даже умереть самостоятельно.
От недостатка кислорода, пережатости груди и безумных плясок у самки кружилась голова, а в глазах туманилось, мозг заволокло пряной теплотой из лёгких. А может, не только оттуда… Внизу, между лап, горело так же сильно, как и в груди, только не от недостатка воздуха, а от… Неудовлетворённости. И когда щупальце прижалась к её телу, Сацуки приняла это почти с благодарностью, беззвучно крикнув от приятного прикосновения.
Комментарий к Скучающий Ктулху
Иллюстрация автора - https://sun9-2.userapi.com/c852016/v852016514/30de9/sxK57mI8Xqw.jpg
========== Призрачный свет маяка ==========
— Тебе очень идёт это место, Мирдал! Золотые светлые пески Лазурных островов одного оттенка с твоей шерстью, а чистые воды вокруг — такие же глубокие и голубые, как твои глаза.
А ещё — покрытые иглами труп заводы, безумные механизмы… Мирдал с отстранённым интересом посмотрел на самку, одарённую воистину свежим и небанальным даром начинать диалог.
— Курортный роман с бесполым артефактом? Времяпровождение, достойное хаосистки.
— МВД, — ответила местная жительница, подмигивая через радужно переливающуюся чёлку. — Или, как говорят у вас в Нашаре, Моей Волей Добьюсь.
— Нашаране на курорты прилетают только по делу, — Мирдал приподнял переднюю лапу, и возле её ладони возникла иллюзия драконессы с перепончатыми лапами. — Ученица Ликдула, залетала к родственникам, но в обещанный срок не вернулась.
— Не захотела покидать нас и лететь в дебри Ликдула, — самка присела рядом на песок и сложила передние на коленях, во все глаза смотря на Мирдала. От столь пристального взгляда тому даже стало несколько не по себе.
— Уже обращался в ваши ПС и ДПС, паспортный стол и дом псов-спасателей. Никто о ней ничего не знает, — золотой вздохнул, разводя крыльями. — Ей может угрожать опасность.
— Всем нам угрожает опасность, всегда и везде. Что же из-за этого переживать, — самочка откинулась назад, погрузив пальцы передних в песчинки. — У нас достаточно охраны, чтобы отвадить любую беду! Вряд ли она попала в беду, наверное, просто прогуливает уроки.
— Твоей волей, — Мирдал ответил ставшей привычной нашарской присказкой, прощаясь и задирая голову на пальмы в мигающих гирляндах. Когда Мирдал был демиургом, он мог почувствовать любого дракона из подопечного народа. Так было бы проще найти [имя]… но Мирдал был рад, что демиургов больше нет, потому что последние слишком злоупотребляли своими возможностями.
— Ры, постой! — окликнула его хаосистка. — Ты куда полетел? Если хочешь поискать ученицу, то возьму курс на восходный берег, там часто собирается молодёжь купаться. Может, кто видел твою ликдурку.
— Спасибо! Свет сегодня даст тебе самца получше, чем тристолетнего старика! — Искренне улыбнувшись, Мирдал махнул самке лапой. Та лишь зафырчала от ироничного смеха, но этого Мирдал и добивался. Теперь можно было лететь на поиски, не опасаясь, что чей-то день омрачён!
Не спеша взмахивая крыльями, Мирдал летел в указанном направлении, с высоты любуюсь странной архитектурой Лазурных Островов. Хаосисты смогли их обустроить по своему вкусу, но совсем не так, как в Нашаре.
Лазурные острова оставались курортом даже после того, как стали центром развития технохаоса. Если кто-то на трёх материках желал настоящей экзотики, то прилетал сюда, потому что культура СНГ — Свободного Народного Государства — была чужда и живущим на благоустроенной природе хардольцам, и борющимся с опасностями мира нашаранам, и обустроившимся в городе-материке ардинцам. Как Мирдал слышал, подобная причудливость возникла ещё при демиургах, когда обитавшие здесь хаосисты призвали странного человека с Земли и так восхитились его пылким рассказам о строительстве коммунизма, партизберкоме и прочих непонятных субподрядах, что тут же начали воплощать искажённые Хаосом воспоминания бедняги-человека в жизнь.
Народа в указанном хаосисткой направлении было много, и самого разнообразного. В отличии от всего остального Харадола — за исключением не менее экзотического Холцера, пожалуй — местные драконы предпочитали не отращивать гривы для красоты и защиты шеи, а обрезать их в ровные причёски или собирать в пучки. Многие так же носили не особо нужную на жаре декоративную одежду — белые майки с отверстиями для крыльев, красные платки на шее, платья с остроугольными воротниками и волнистыми подолами. Тела свои местные не щадили — вот, на набережной сидит художник и рисует на холсте заказчика при помощи протеза с огроменным металлическим пером вместо ладони, а другой продавал мороженное со вкусом мяса и рыбы из морозильной тележки на колёсах, которую тащила пришитая к ней передняя половина дила. Гармоничная, заводная музыка исходила из уродливых инструментов в лапах уличных музыкантов — кто играл на клавишнике с приделанным к нему гитарным грифом, кто дудел на губной гармошке, заменявшей губы и челюсти.
